Разрушу твою семью - Юлия Бонд

Избавившись от обуви, сняла трусики и по привычке спрятала их в свою сумку. Юбку подтянула повыше. Пока взбиралась на кресло, испытала настоящую гамму чувств. В одно мгновение меня сковал страх, а через пару секунд затряслись ноги и руки. Ещё сердце предательски замерло в груди, чтоб совсем скоро совершить двойное сальто и поскакать галопом как ненормальное.

— Кажется, я беременна, Анна Николаевна, — призналась я, дождавшись, когда на заднем фоне стихнет шум воды.

Через минуту напротив меня уже в полном обмундировании стояла Анна Николаевна. Отдув упавшую на лоб прядь волос, женщина надела перчатки и уставилась подозрительным взглядом:

— Тонь, тебе сколько лет?

— Не спрашивайте, мне и самой не верится, что уже такой древний динозавр.

— Нет, я не про это. Я про то, что как тебе может казаться, что ты беременная. Девочка-то взрослая. Тест делала?

— Штук двадцать.

— И…

— Все положительные.

— Но ты этому не рада, да?

Я вздохнула. Как сказать, что я пока сама ещё не понимаю, что чувствую? Беременность почти в сорок — это же так неожиданно! Ответственность максимальная. Ну и риски, как же без них.

— Ладно, я сейчас тебя посмотрю и мы потом ещё поговорим.

Максимально расслабившись, насколько это было возможным в данной ситуации, я закрыла глаза. Мысленно взмолилась творцу: хоть бы всё было хорошо. Если беременность откажется здоровой, обещаю, рожу ребёночка. И пофиг, что будет дальше. Я уже на всё согласна, если честно.

— Тонь, да расслабься ты. Беременность маточная… — гинеколог прервалась, потому что в кабинете хлопнули двери, словно кто-то ворвался без спроса как сквозняк.

— Мужчина, вы куда? Сюда нельзя! Уходите сейчас же, — послышался голос медсестры.

— Мне надо! Дайте пройти!

— Вы в своём уме? Нельзя, я же сказала, — продолжила медсестра.

Топот ног. Я напряглась. Ширма зашевелилась. Анна Николаевна среагировала первой:

— Да что здесь происходит?

Всё как в замедленном темпе и так позорно, что я готова была провалиться через все пять этажей поликлиники и застрять головой прямиком в фундаменте.

Марк. Собственной персоной, чёрт бы его побрал! Стоял напротив Анны Николаевны. Взбудораженный. Грудная клетка ходила ходуном, словно он бежал настоящий марафон и вот только остановился.

— Тоня, не делай аборт! Пожалуйста, царица… — крикнул Марик, выглядывая из-за спины Анны Николаевны.

— А, ну быстро отсюда вышли!

Гинеколог пыталась выгнать Марика, но тщетно. Эта кулаковская стена не сдвигалась ни на сантиметр.

— Я люблю тебя, ты же помнишь это, да? Пожалуйста, не нужно делать аборт, — продолжил Марк, а у меня язык к нёбу прилип — от шока я не могла выдавить из себя ни слова.

— Мужчина, да пойдите уже вон! Тут никто не делает аборта. Просто осмотр, — рявкнула Анна Николаевна, а у Марка брови поползли вверх от удивления.

— Просто осмотр? Не аборт?

— Нет! Да выйдете же вы отсюда или нет? Тонь, скажи хоть что-то этому припаренному? — обратилась ко мне гинеколог.

А я вся такая наружу, в гинекологическом кресле в позе звезды… От стыда готовая сделать себе харакири лежащим поблизости гинекологическим зеркалом.

Голос охрипший, надрывающийся:

— Марик, просто нахрен уйди отсюда, иначе я точно сделаю аборт.

Кивнув, Марик всё-таки ушёл. Дождавшись, когда в кабине хлопнет дверца, Анна Николаевна сняла перчатки и подошла к умывальнику, стала мыть руки и плескать воду себе в лицо. Она тоже была в шоке, как и я.

— Одевайся, Тонь. В принципе, я всё посмотрела.

Будто пребывая под дозой транквилизатора, я слезла с кресла и дальше всё делала на автомате. Наверное, это такая необычная защитная реакция психики, чтоб от стыда не отбросить коньки в кабинете гинеколога.

Одевшись, я вышла из-за ширмы и на подкашивающихся ногах потопала к столу, где уже сидела Анна Николаевна. Уткнувшись взглядом в монитор, гинеколог задумчиво смотрела перед собой, иногда барабаня пальцами по клавиатуре.

— Я дам тебе направление на УЗИ и выпишу направления на анализы. Будем ставить тебя на учёт.

— Угу, — только и смогла ответить я, рассматривая свой маникюр.

— Тонь…

— Да?

— Да расслабься ты. Ну, ворвался в кабинет твой ненаглядный. Конечно же, такого в моей практике ещё не было. Зато ты теперь точно знаешь, что нужно рожать. Он так слёзно просил, что даже у меня сердце защемило.

— Анна Николаевна, мне так неудобно перед вами. Извините, пожалуйста. Просто Марк очень… — замялась, подбирая правильные слова. Но описать парой фраз — какой Марк на самом деле — непростая задача.

— Очень любит тебя. И хочет ребёнка. Это я уже поняла, да.

Оторвав взгляд от монитора, Анна Николаевна тепло улыбнулась:

— Тонечка, всё хорошо. Дети — это такое же счастье. А у тебя ещё и отец будущего малыша так хочет, чтоб он родился. Ишь какой балаган устроил.

Я улыбнулась в ответ. Ага, балаган — это мягко сказано. И я даже знаю с чьей подачи. Это бывшая следователь Стрельцова постаралась. На свою голову сказала маме, что иду к гинекологу. А она с какого-то перепуга растрещала обо всём Марку.

Ох и получат у меня эти двое. Я такой позор пережила, что обычным “извини” мама точно не отделается.

* * *

Выйдя из кабинета гинеколога, оглянулась по сторонам. Взглядом наткнулась на Марка, измеряющего весь больничный коридор быстрыми шагами. Нервный такой. Волосы на голове взъерошены.

Один миг. И мы встретились взглядами. Он на меня смотрел в упор, не моргая и не дыша. Сердце дрогнуло, но уже через секунду, когда я вспомнила, как мне было стыдно в кабинете гинеколога, вся жалость к Марку исчезла, будто её и не было.

Молча пошла на выход. Не оглядывалась, зная, что он двигался следом.

За руку меня поймал уже на улице, когда я имела намерение пройти мимо его “Х5”.

— Тонь, да стой ты уже, — его голос почти на надрыв, но меня не тронуло, да.

Обернувшись, колючим взглядом впилась в его лицо. Он обещал меняться — я помню. Но этот поступок заставил меня сомневаться в адекватности Марка, в принципе. Что, если он и правда дурак? Мне же всю жизнь с ним потом мучаться.

— Молчи сейчас. Просто молчи, — через зубы процедила, и он виновато опустил взгляд.

Подойдя к “Х5” сама открыла спереди дверцу, уселась на сиденье. Скрестив руки на груди, принялась ждать, когда Марк прыгнет за руль.

— К маме моей, — скомандовала я, Марк кивнул.

Я думала, что лучше всего в этой ситуации — молчать, пока не стихнет первая буря. Но долго молчать не получилось, эмоции меня таки раскачали.

— Ты нормальный вообще,