Поговорим - Ардмир Мари

Я лишь покачала головой.

- На самом деле она рада, что вы вернулись, – сказала мне повар, пряча стакан свежего сока в холодильник. – Благодаря вам атмосфера в доме потеплела, и намного. Успокоилась не только охрана, но и сама Полина Аркадьевна.

- Χм, а я думала, это потому что она включает джаз и с кем-то запоем общается по ночам, - ответила я и усмехнулась. – У нее попросту силенок не хватает для негатива. Стала забывать о вечерней порции сока.

- Напрочь, - согласилась Галина Павловна.

В эту ночь я ждала Гладько с особым нетерпением и целым пирогом наперевес. Хотя, если вдаваться в детали, давно остывший пирог лежал на праздничном блюде в кухне-столовой, а засыпающая на софе я - в гостиной. Αлиса пыталась составить мне кампанию, но после разрешения уложить Улли в моей кровати тихонечко сбежала наверх. Чудо, а не ребенок. До сих пор не верится, что глава семейства в счет моего возвращения стребовал с нее лишь свободное владение английским. И теперь малышка сама рвется в бой, не осознавая, насколько сильно ей нужен отдых.

Чтобы завернуть ее энергию в полезное русло, а заодно проучить бигбосса за ушлость, я рассказала Алисе, что первым делом нам нужно научить ее папу проявлению чувств. Ибо мальчики, недополучившие любви в детстве, не могут делиться ею во взрослой жизни. Ребенок внял и согласился ввести в семью новую традицию. Олеся, присутствующая при этом разговоре, скептически вздернула бровь и сказала, что Главный ранее был вполне приветлив, это потом его обрубило, как топором. Если так, то возврат традиции пройдет в разы быстрее.

И теперь мне осталось провести стремительную спецподготовку бигбосса, который не спешил домой. После часа ночи я уже не особо надеялась его увидеть, но стоило лишь начать подъем по лестнице, как дом осветили фары. Во двор въехали сразу два джипа – хозяйский с водителем Олегом и авто Шкафчика, которое я научилась различать. Мужчины выгрузились лихо и разбежались по углам наверстывать часы, отпущенные на сон. Один лишь Гладько медленно побрел в направлении террасы, поднялся по ступенькам и застыл, стоило ему открыть дверь, мне включить свет, а Басе броситься за порцией ласки.

- Вы? - произнес он, отбиваясь от собакена при помощи портмоне.

- Я, - подтвердила я, затащив бигбосса в дом до того, как его собственность из тонкой кожи наградили прокусом. Шепнула Басе: «Обойдешься!» и, пока закрывала перед недовольной мордой дверь, чуть не пропустила последующие слова Гладько.

- Вы, собака и пирог…

- Ага! Замена обнимашкам. Я поняла, что вы на них неадекватно реагируете, поэтому решила придержать коней и не душить вас от радости, – произнесла торопливо и до глупого разволновалась. Потому что мне, с одной стороны, хотелось разоблачающегося главу семейства побить, а с другой - расцеловать.

И он эту неопределенность ощутил. Перестал расстегивать манжеты на рубашке, обернулся, настороженно глянул на меня.

- Так это ваше «Спасибо»?

- И не только. Вначале поужинаете или разберемся с парой вопросов, а затем с едой? – спросила я с улыбкой. В ответ он протяжно выдохнул, так что серьезные вопросы пришлось отложить. – Вам придется внести кардинальные изменения в расписание. Скажите, завтраки или ужины?

От него тишина. И молчал он, пока я загружала тарелки в микроволновку и выставляла таймер. Сложно представить, что он себе надумал, но выражение лица у него было примечательным.

- То бишь когда вы согласны, независимо от ситуации, погоды и важности ваших дел, уделить семье несчастные двадцать минут, чтобы расспросить девочек об их делах и чуть-чуть рассказать о своих?

Гладько сел за стол, вытянул ноги, обутые уже в тапочки, и вяло потер затылок.

- Не думаю, что это нужно.

- Нужно. Задержитесь завтра до восьми.

- Пробки, Тамара, - произнес с нажимом.

- Они у нас не московские, Влад, – ответила я и посмотрела в темнеющие глаза.

Странное чувство завораживающего воcторга и предвкушения обволокло с ног до головы, словно удовольствие от спора испытывал и мой оппонент. Еще чуть-чуть, и подумаю, что он сам был рад меня вернуть, а условия девчонкам выставил исключительно по бигбоссовкой привычке контролировать все и вся.

Затянувшееся противостояние взглядов прервал сигнал микроволновки. И я поспешно разложила перед главой семейства подогретые тарелки, вручила ему приборы, заварила чай и сбежала, пожелав приятного аппетита. Всего четыре шага за границу двери, и в спину мне полетело:

- Сердитесь?

Я остановилась, медленно выдохнула и вернулась назад. Входить не стала, прислонилась к косяку.

- Злюсь, – сказала без обиняков. - Вы поставили девочкам условия для моего возврата. Не скажу, что плохие, но сам факт раздражает. С охраны, повара и француженки тоже что-то стребовали?

- Они будут ценить лишь то, что получат с трудом, - произнес он твердо. - В отношении остальных я ничего не предпринял, заступился Тимур.

- Хм, а с виду и не скажешь, что добрый малый, - усмехнулась я и отлипла от двери. - Спасибо за разъяснения. Так я пойду?

- И не поделитесь событиями сегодняшнего дня? - спросил он, берясь за отбивную.

- Не думаю, что это нужно, - вернула его же фразу, но бигбосс не растерялся, ножом указал на стул рядом и использовал мой старый прием:

- Тогда посидите молча. Можете даже сделать какао.

Совсем молча не вышло.

Завершив с основным блюдом, Гладько похвалил мой пирог и спросил, как вел себя Бас в последнюю неделю. Усыпленная комплиментом и подхваченная энтузиазмом, я охотно рассказала о новых привычках собакена. Словом, провалилась по всем статьям, но чтобы хоть как-то реабилитировать себя, спросила его о дочерях. Ответом мне был недовольный немигающий взгляд, потому что о девочках он не знает ни черта. Не хотелось быть ехидной, поэтому я ограничилась лишь широкой улыбкой и напоминанием:

- И все-таки задержитесь утром.

Серая рань следующего дня ещё только наливалась золотыми лучами восходящего солнца, когда во дворе раздались хлопки дверей джипа и короткие переговоры мужских голосов. Кто-то, сверх меры бессовестный, пытался свалить незамеченным, хотя я просила, вернее, настоятельно рекомендовала остаться. Алиса крепко спит, а я продрала глаза только потому что меня кольнула интуиция. Подстегнутая злостью и разочарованием, вскочила с кровати, схватила халат и не до конца попадая в рукава руками, вывалилась в коридор. Задела столик, едва не обронила вазу, что стояла у перил лестницы, стуча голыми пятками, с шумом слетела вниз.

Кое-как высвободила одну руку, открыла дверь, шагнула за порог и только тут вспомнила, что не совсем одета. Одно неловкое движение - и в борьбе с халатом, зацепившимся за ручку и капюшоном, упавшим на глаза, я получила по лбу створкой. Потеряла ориентацию и осталась на пороге. В этот самый миг джип резво выехал со двора, а я с особой жестокостью пообещала побить обманщика и кукловода.

- Почему ругаетесь с утра пораньше? – спросили рядом чуть хрипло и строго.

- Потому что он обещал! – В возмущении сорвала капюшон, указала на джип и застыла, произнося по инерции: – Не уезжать…

- Тимур? – спросил помятый Гладько, стоящий передо мной в одних штанах.

Странно, без костюма, с отпечатком подушки на щеке, взъершенной прической и однодневной щетиной он не смотрелся бигбоссом, скорее босяком, чей шальной взгляд залип на моих ногах. Понять не могу, что его так привлекло. Свисающий с локтей махровый халат, пижамная двойка с короткими шортами, мои коленки или белые носочки? Наверное, последнее, потому что улыбка растянула его рот, когда взгляд уперся в пол.

Весьма смущающее поведение. Я переступила с ноги на ногу, кашлянула.

- Вы что тут делаете?

- Услышал грохот, вышел проверить. А вы? - спросил он, теперь уже глядя в мои глаза.

- Я услышала машину. – Рукой махнула в сторону ворот. - Что вообще случилось?

- У Тимура возникли вопросы, требующие срочного решения.

- Что-то серьезное? - спросила для проформы. Не говорить же под внимательным прищуром, что я предположила, будто уезжает сам Гладько, перепугалась, выскочила неодетой и застряла возле двери.