Бывший папа. Любовь не лечится - Вероника Лесневская

Понимаю, что поступаю неправильно по отношению к жене, вновь замыкаюсь внутри стального панциря, сознательно отрезая себя от ее любви и заботы, но мне это остро необходимо. Иначе сорвусь прямо при ней.

Не каждый день теряешь отца... А ведь он был для меня примером.

Скрываюсь в кабинете, плотно заперев за собой дверь, чтобы мысленно похоронить живого родителя. И свою веру в людей.

*

СКИДКИ до 35%

на мои книги о детях

https:// /ru/veronika-lesnevskaya-u2012405?_lnref=8N8XpSuw

Не пропустите!

Глава 31

Надежда

Душа мечется, а я вместе с ней. Присматриваю за Ангелиной, а взгляд то и дело летит в сторону кабинета, где закрылся Назар. Знаю, он истязает себя и корит за то, в чем совсем не виноват. Такой человек – все берет на себя, поэтому его сердце и не выдерживает.

Впервые в жизни теряюсь. Не понимаю, как поступить… Ворваться к нему и нарушить его одиночество, несмотря на просьбу, или покорно дождаться, пока выйдет сам и будет готов поговорить со мной?

Никогда раньше не видела его таким злым и… разочарованным. Я и сама до сих пор не могу отойти от шока. Не верю до конца, не принимаю! В голове не укладывается.

Егор Натанович не испытывал ко мне родственных чувств, но сегодня… вел себя иначе. Добрее, теплее, словно и правда обрадовался, что я вернулась к его сыну. Он искренне переживал, когда разворачивал тест ДНК. С такой любовью обнимал Ангелину и с трепетом знакомился с Назаркой.

Неужели притворялся? Невозможно. Богдановы не умеют играть на публику.

- Будущий главный врач опочивать изволил, - с доброй насмешкой шепчет Евгения Климовна, выходя из детской, и бесшумно прикрывает дверь.

- Вы как скажете! – тихо смеюсь, на секунду расслабившись.

- Ну, а что? Назар Назарович меня строит, как доктор своих медсестер на дежурстве! Ух, характер, - грозит кулаком в воздухе. – В отца и деда пошел, точно вам говорю.

- Хм, скорее всего, вы правы, - с внезапно накатившей тоской закусываю губу и притягиваю к себе Ангелину. Упоминание старшего Богданова пробуждает рой противоречивых мыслей в голове.

- Нам домой пора, - вкрадчиво сообщает Евгения Климовна, кивая на притихшую малышку в моих руках.

Дочка уронила голову мне на грудь, прижалась и засунула пальчик себе в рот, посасывая. Устала за день – и явно готовится ко сну.

- Может, останетесь? – аккуратно прошу, целуя дочку в макушку.

Все нутро противится тому, чтобы отпускать ее. Моя родная, а приходит как в гости. Невыносимо!

- Не сегодня, Надюша, - виновато качает головой бабушка. - Не могу предугадать, как она будет спать на новом месте. Здесь нет ни ее привычной кроватки, ни пледа с пчелками, ни любимого плюшевого тигра...

- Давайте перевезем все? – выпаливаю и осекаюсь.

Я просила Назара не торопить события, а сама… не выдерживаю. Надеюсь, не испугаю Евгению Климовну своим напором.

- Можно, - неожиданно соглашается она, и я дышать боюсь, чтобы не спугнуть. – Тогда на ближайших выходных я начну паковать вещи Ангелы.

- Спасибо вам за все, - чуть не плачу и спускаю дочку с колен, не уставая поглаживать ее по ровной спинке.

- Па! – спохватывается она, и сон мигом улетучивается. – Нема, - театрально разводит руками и округляет красивые, но грустные глаза.

- Солнышко, дядя Назар… ой… то есть… твой папочка занят. Или отдыхает, - растерянно придумывает отговорки бабушка. – Не будем ему мешать. Завтра встретимся снова.

- Неть, - взмахивает растрепанным, сбившимся набок хвостиком и топает ножкой. – Ка-па, ка-па, па! – делает характерный жест ладошкой, настаивая, что должна с ним лично попрощаться.

- Да, ангелочек права, - соглашаюсь, получая в награду ее благодарную улыбку. – Идем к папе, - поднимаюсь, опираясь на проклятые костыли, и зову дочку за собой. – Ты нужна ему, - добавляю еле слышно.

Я никак не могла придумать, как вытащить Назара из его кокона, но наша дочь оказалась смышленее. Там, где даже я бессильна, приходит на помощь детская непосредственность.

В кабинет мы входим без стука, и Ангелина сразу же топает к отцу.

- Па! Ка-па, - машет ручкой, а сама подходит все ближе, чтобы обняться.

Облокотившись о косяк двери и опершись на один костыль, я с улыбкой наблюдаю, как отмирает каменный истукан. Разворачивается в кресле, вздрагивает, меняется в лице. Эти метаморфозы длятся буквально доли секунды, и, когда малышка оказывается рядом, Назар уже вовсю сияет и улыбается.

- Девочка моя, - подхватывает ее на руки, и Ангелина укладывает ладошки на его мощную шею. – Что-то случилось?

- Баю-бай, - объясняет ему и широко, заразительно зевает.

- Пора? – муж расстроенно смотрит на меня, и я киваю, обреченно пожав плечами. - Так, идем одеваться, - чмокает дочку в щечку.

Несет ее к выходу. Поравнявшись со мной, останавливается. Ласкает потеплевшим взглядом, слабо ухмыляется одним уголком губ.

- Я отвезу их, - сообщает шепотом. - Хорошо, Наденька?

- Конечно, - тянусь к нему за поцелуем.

- Ма, цем! – недовольно требует Ангелина и выставляет губки бантиком.

Быстро чмокнув мужа, расцеловываю ревнивую дочку. Провожаю их взглядом, а сама остаюсь в гостиной.

Как верная жена, терпеливо жду возвращения мужа. Чуть не подскакиваю с места, когда доносится щелчок дверного замка. Оборачиваюсь, высматривая родной силуэт в полумраке.

Назар проходит мимо, не заметив меня, и опять закрывается в кабинете.

- Нет уж! – с легким раздражением поднимаюсь с места.

Следую за ним и обнаруживаю его в той же позе, в которой он был до появления Ангелины. Сидит в кресле, откинувшись на спинку, и смотрит в сторону кушетки, оборудованной для массажа. Там он обычно принимает дочку.

- Думаешь об упущенном времени? – мягко уточняю, приближаясь к нему. – Чем ковыряться в прошлом, лучше научись жить настоящим и мечтать о будущем. Оно у нас будет счастливым.

- Обещаешь? – устало оглядывается.

Окинув меня безжизненным взглядом с головы до ног, спотыкается на уровне пояса. Насупившись, обхватывает меня за талию одной рукой, а второй – забирает костыли и отбрасывает их в сторону.