Неспортивное поведение - Рэйчел Ван Дайкен

Он застонал.

Санчес кашлянул.

Мы разомкнули объятия.

И пошли на кухню.

Миллер, чтобы украсть еду.

Я, чтобы помочь.

Вскоре к нам присоединилась Харли, и только она начала рассказ о том, что ее бабушка за безопасный секс и что в молодости притворилась мужчиной, чтобы иметь возможность отправиться во Вьетнам… распахнулась дверь в квартиру.

Я вздрогнула.

Выражение лица Джекса было не просто злым.

Оно было угрожающим.

— Джекс?

— Нет. — Он ткнул в меня пальцем. — Нет.

Хм?

Он поднял другую руку.

Красный лифчик.

Мой красный лифчик.

Все мое тело стало ватным.

Не так я хотела ему рассказать.

У меня задрожал подбородок. Я пыталась заговорить, но ничего не вышло. Санчес посмотрел на меня и быстро прочистил горло.

— О, потрясающе, — Санчес шагнул вперед. — Ты нашел лифчик Эм, мы уже обыскались.

— В машине Миллера. — Стиснул зубы Джекс. — И прекрати свое дерьмо, Санчес, я узнаю вещи моей сестры, когда их вижу.

— Ну, я попытался, — сказал себе под нос Санчес, подняв руки.

Миллер опустил голову, потом облизал губы.

— Джекс, не здесь, мужик. Пойдем в спальню и…

Мой брат метнулся через всю комнату и ударил Миллера по лицу. А тот позволил ему, просто стоял и позволял бить его в голову, словно он этого заслужил!

Я побежала к ним, крича.

Санчесу удалось встать между ними, но он получил удар в живот от Джекса, который пытался еще раз хорошенько ударить Миллера.

— Остановитесь! — закричала я.

Никто не слушал.

— Джекс, остановись!

Он заколебался, и Санчесу удалось толкнуть его к стене и удерживать подальше от Миллера. Рот и нос Миллера были в крови, и я уверена, что неделю или две он будет ходить с фингалом.

В мгновение ока я оказалась рядом с ним, Эм принесла мне полотенце.

— Какого хрена, Миллер! — взревел Джекс. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Я попросил тебя встречаться с ней, чтобы Андерсон оставил ее в покое, а не так, чтобы ты мог залезть в ее трусики!

Санчес в шоке вскинул брови, а Эм прикрыла рот руками.

Харли, похоже, не удивилась. Опять же, это была Харли.

Она была бы более удивлена, если бы мы не переспали.

— Как долго? — Он вырвался из рук Санчеса. — Чтоб тебя, Миллер, как долго! — Его грудь тяжело вздымалась.

Миллер опустил полотенце и поморщился.

— В первый раз это было в Вегасе.

— В первый раз? — Ноздри Джекса раздувались. — В Вегасе? В прошлом году в Вегасе?

Я прикусила нижнюю губу и встала перед Миллером.

— Это случилось из-за меня.

— Уходи, Кинс. Я сейчас его отлуплю, и не виню тебя за то, что он тебя соблазнил!

— Прекрати! — Я сжала руки в кулаки. — Просто прекрати! Это случилось из-за меня! О'кей!? Я лежала на диване и не могла заснуть, поэтому забралась в его постель, думая, что он слишком пьян, чтобы заметить…

— У тебя был секс по пьяни с моей сестрой!? — брат взревел над моей головой, готовый снова метнуться вперед.

Ох, все шло совсем не хорошо.

— Джекс! — я подняла руки и прижала их к его твердой груди. — Я приняла решение, именно я, ну, технически мы оба…

Джекс дернулся, выругавшись.

Я удвоила свои усилия.

— Но дело в том, что так получилось. Миллер помог тебе отослать меня из страны для моего же блага, а затем, когда ты сказал, чтобы мы «фиктивно» встречались, все было так… словно зажечь спичку и бросить ее в сухое дерево.

— Дерево, — повторил Санчес с низким смешком (прим. пер.: «Wood» — дерево, но на сленге — стояк, эрекция).

— Серьезно? — Эм толкнула его в бок.

— Позволь мне понять, ты трахнул мою сестру, а затем помог мне уговорить ее уехать из страны? Один из моих лучших друзей? Ты мне не сказал, потом продолжил лгать, и обещал больше к ней не прикасаться, и что? Пытался не спать с ней, разделся и решил: «Что, черт возьми, почему бы не сделать это снова, ведь в первый раз все прошло так хорошо»?

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — насмешливо произнес Миллер позади меня. — Она мне понравилась, понятно? Я знал, что ты чувствуешь! Как, черт возьми, это делает меня плохим парнем?

От его слов, мне стало чуть легче.

— Так значит вот что ты делаешь, а, Миллер? Когда становится тяжело, ты уходишь? Ты слушаешь тех, кто тебя окружает? Помоги мне понять, потому что в тот вечер, когда ей было очень плохо, ты сбежал. Ты беглец. Итак, что теперь? Что произойдет, когда умрет наш отец? Что произойдет, — прошептал он, — если у нее начнется обострение волчанки? Что тогда ты будешь делать? Уверен, ты все об этом знаешь, верно? Как лечить ее, когда все станет совсем плохо? Что произойдет, если так и будет? Ты оставишь Кинси ради ее же блага? Помоги мне понять… потому что я чертовски уверен, что ты не заслуживал ее раньше, и чертовски уверен, что не заслуживаешь и сейчас. Не после того, что она пережила.

Весь мой мир остановился.

Я открыла рот.

Но не смогла произнести ни звука.

Он все обо мне разболтал.

Перед всеми.

Не помню, как именно я упала на колени.

— О ком, черт возьми, ты говоришь? — прошептал Миллер.

— Обо мне, — ответила я. — Он говорит обо мне.

Комната пошатнулась.

Теплые руки подхватили меня, прежде чем голова обо что-то ударилась.

Черный туннель.

А потом ничего.

ГЛАВА 30

МИЛЛЕР

Волчанка

Обострение.

Болезнь.

Кинс потеряла сознание. Я поймал ее, прежде чем ее тело упало на пол. Ссора между мной и Джексом давно забыта теперь, когда Кинси, самое дорогое, что было в моей жизни — и в его — лежала в обмороке.

Обрушились воспоминания о моей маме, которая сваливаясь безжизненной кучей на моих глазах.

И жгучая боль, раздирающая меня на двое, говорила, что я больше никогда не смогу стать целым, долбилась в мои виски, мешая видеть. Не снова. Только не снова.

— Кинс? — Я схватил ее за руку. — Очнись, детка.

Джекс шагал перед диваном, то вытирая свое лицо руками, то ругаясь на меня.

Наконец, через несколько секунд, хотя казалось, что прошло не меньше десяти минут, Кинс распахнула глаза, сфокусировавшись на моем лице. На ее лице расползлась легкая улыбка, но затем пропала. Она медленно приняла сидячее положение.

Джекс перестал шагать и встал перед ней на колени, сжав ее ладонь между