К. Такер - Десяти крошечных вздохов

Руки Трента переместились, чтобы крепко схватить меня за внешние стороны бедер, когда он последний раз поцеловал меня в поясницу, и я слегка пошатнулась из-за ослабевших коленей. Я почувствовала, как он поднялся позади меня, его руки скользнули вверх и вокруг к моему животу, плотно прижимая мое тело к нему, давая мне спиной почувствовать, как он возбужден.

Я откинула голову назад, к его груди, со смесью радости и разочарования — радости, потому что Трент снова подпускает меня так близко к себе после тех недель, что он держал меня на расстоянии; разочарования, потому что это закончится чересчур внезапно.

Но он не выказал ни единого признака того, что сейчас все закончится, когда его руки продолжили двигаться вверх, скользнув по моим грудям и заключив в себя их полноту. Я услышала его резкий вздох. Медленно он развернул меня и сжал мои руки за спиной.

Я не понимала почему, но не могла заставить себя посмотреть на него, так что вместо этого я уставилась на крошечный шрам, проходящий вдоль его ключицы, и почувствовала, как его грудь поднимается и опускается рядом с моей. Мои соски затвердели, касаясь его кожи. Я отрывисто дышала, когда он наклонился и прошептал:

— Посмотри на меня, Кейси.

Я так и сделала. Я подняла взгляд и позволила себе погрузиться в синеву его глаз, которые были полны беспокойства, боли и желания.

— Я соберу тебя воедино, Кейси. Я обещаю, что сделаю это, — прошептал он.

А затем его губы накрыли мои.

Я едва осознавала, что теперь спиной прижимаюсь к стене, что его боксеры упали на пол, что сильные руки подняли меня, а мои ноги обвили его бедра, что я чувствую его, прижимающегося ко мне.

Входящего в меня.

Собирающего меня воедино.

* * *

Снаружи все еще было темно, когда я снова проснулась. На этот раз моя голова лежала на груди Трента, а все тело было переплетено сего. Пальцами он машинально водил по моей спине, подтверждая, что проснулся. В этот раз я проснулась не от кошмара, а от повышенных голосов Шторм и Дэна, раздающихся за стеной.

— Он мог тебя убить, Нора, — орал Дэн. — Забудь про деньги. Тебе не нужны деньги.

Голос Шторм не был таким громким, но я слышала его также отчетливо.

— Ты считаешь, что я провела все эти годы в «У Пенни» и это было моей главной целью? Я облажалась, Дэн. Я несколько раз сделала неправильный выбор и мне приходится с этим жить. Пока. Ради Мии.

— О Мие я и думаю. Что, если бы этот парень тебя сегодня убил? Кто бы о ней позаботился? Ее отец? Из тюрьмы? — На мгновение все стихло, а потом Дэн снова заорал. — Я не знаю, могу ли сделать это, Нора. Я не могу бояться, что ты умрешь каждый раз, когда идешь на работу.

Я фыркнула.

— Кто бы говорил, — пробормотала я себе под нос, но прикусила язык. Это их дело.

— Что ж, я не принимаю решения, основанные на том, чего хочет какой-то мужчина, потому что, когда ты исчезнешь, а я все еще буду здесь, мне придется жить со всем этими последствиями.

Я услышала, что в конце ее голос дрогнул, и поняла, что она плачет. Крик утих, и я была рада этому. Я не хотела слышать разрыв Дэна и Шторм.

— Могу я у тебя кое-что спросить, но чтобы ты не разозлилась, Кейси? — спросил Трент темноту.

— Ага, — согласилась я, не раздумывая.

— Что ты знаешь о водителе, который врезался в вашу машину?

Мое тело мгновенно напряглось.

— Он был пьян.

— А еще?

— А еще ничего.

— Совсем ничего? Ни имени, ни внешности, хотя бы чего-нибудь?

Я помедлила, решая, хочу ли отвечать.

— Имя. Всё.

— Ты его помнишь?

Я резко вздохнула. Я никогда не забуду.

— Саша Дэниелс.

— Что с ним случилось?

— Он погиб.

Последовала продолжительная пауза, пока Трент продолжал вырисовывать пальцем завитки на моей спине, и я начала верить, что разговор окончен. Глупышка.

— Он был один?

Я замешкалась, но решила ответить.

— С ним было двое друзей. Дерек Мэйнард и Коул Рейнольдс. Дерек и Саша не были пристегнуты. Их обоих вышвырнуло из машины.

Моя голова поднималась и опускалась в унисон с глубокими вздохами Трента.

— Выживший...этот Коул...он пытался связаться с тобой?

Я закрыла глаза, наслаждаясь теплотой груди Трента, борясь с ужасом, который тянул меня обратно в глубокое, темное место.

— Его семья пыталась. Я обратилась за судебным запретом на приближение и сказала полиции, что если кто-либо из них хотя бы приблизится ко мне или Ливи, я их убью.

В то время я была прикована к постели и не могла двигаться, не то, что убить. Но при этом копы передали сообщение.

Хотя теперь, теперь я знала, что способна на что угодно.

Способна на убийство.

Пальцы Трента прекратили водить по моей спине, и он меня покровительственно обнял.

— Я собираюсь кое-что предложить, Кейси. Только, пожалуйста, не психуй.

Я не ответила. Я просто слушала биение его сердца. Позволила ему поглотить себя. Чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

— Я думаю, что тебе надо встретиться с Коулом. Может быть, у вас возникнет нечто вроде понимания. Вы двое — единственные выжившие в ужасной аварии. У вас есть кое-что общее.

Теперь я села. Я села и уставилась на Трента. Я уставилась так, словно у него выросло пять голов, три загорелись, а две оставшиеся пожирали горящие. Дождавшись, когда сердцебиение нормализуется, а я успокоюсь, я заговорила.

— Я скажу это всего раз и больше никогда не повторю, — мой голос был ровным. Я не орала, не плакала, не дрожала. — Я не хочу ни видеть, ни разговаривать, ни знать Коула Рейнольдса. — Я произнесла его имя с презрением. — Это его машина врезалась в нашу. Он отдал ключи другу, который потом разбил мою жизнь на осколки. Надеюсь, где бы он ни был, он страдает. Надеюсь, что все, кого он любил, его бросили. Надеюсь, что у него нет ни цента, и ему приходится питаться кошачьим кормом и личинками. Надеюсь, что каждый раз он засыпает и просыпается, переживая ту ужасную ночь. Переживая то, что онсделал со мной. С Ливи. — Я выдохнула и легла обратно на грудь к Тренту, словно то, что я дала выход всей этой абсолютной ненависти, каким-то образом меня освободило. — А еще я надеюсь, что его яйца сгорят.

Мой голос был холодным и жестким. Я даже не потрудилась скрыть в нем ненависть. Я высвободила ее со всем сердцем. Я наслаждалась ею. Ненависть — это хорошо. Прощение — плохо.

Нас накрыла тишина, когда Трент крепче обхватил меня рукой, положив подбородок мне на макушку. Я почувствовала в нем новое напряжение, но не удивилась. Я смотрела в стену и думала, насколько сильно на самом деле пошла под откос жизнь Коула Рейнольдса. Я подумала, пришлось ли ему работать в стрип-клубе, чтобы дать сестре жизнь, которую она заслуживает. Я подумала, пришлось ли ему отказаться от мечты о колледже. Я подумала, морщится ли он от боли каждый раз, когда идет дождь, потому что его тело держится в целостности с помощью металла.