Лариса Шкатула - Лягушка в сметане

— Превосходно! — с набитым ртом сказала Варя.

— Присоединяюсь, — добавил и Вадим.

— А можно нескромный вопрос? — медленно проговорил хозяин, поглядывая на Варю и Вадима.

— Задавайте, — кивнула Варя.

— Вы давно знакомы?

Варя улыбнулась и посмотрела на Вадима.

— Вы не поверите, мальчики, но наше знакомство началось с того, что Вадим созвонился со мной по телефону и назначил встречу, чтобы предъявить долговую расписку Бориса, по которой покойный муж занял у него пять тысяч долларов.

Валера насмешливо хмыкнул, а Артем от души расхохотался.

Отсмеявшись, он поинтересовался:

— И после того, как вы с ним расплатились, вы подружились?

— Вы не угадали. У меня не оказалось таких денег.

— Хотите сказать, что после смерти Будилина вы остались ни с чем?

В голосе его прозвучало смешанное с удивлением недоверие. Как если бы ему пытались втолковать о чем-то, чего не может быть.

— Не совсем. Я нашла в портфеле Бориса пятьсот долларов. Дирекция мясокомбината, где работал Борис, помогла, мне оказали материальную помощь. Только, знаете, поминки, то да се… В общем, от тех пятисот у меня осталось двести долларов. Не считая материальной помощи.

— Двести долларов! — эхом повторил Артем. — Простите, но мне трудно в это поверить. Разве вы не знали, что ваш покойный муж был одним из самых богатых людей в городе?

Варя вздрогнула от неожиданности.

— Это вы так думаете, или это городской миф? — сказала она, не сводя с Артема изумленных глаз. — У меня, конечно, есть трехкомнатная квартира и не очень новые «Жигули». Но и все. Никакого там счета в банке, денег в чулке. Правда, я не считаю, будто это повод для паники. У меня неплохая специальность, и если поднатужиться, можно неплохо зарабатывать. Мой однокурсник, например, глава фирмы… Кстати, квартиру мы приобрели вместе с Борисом, сложив две наших, прежде однокомнатных… И в квартире я не нашла никаких книжек, сейфов и прочее. Ах да, — спохватилась Варя, — оказалось, что у меня есть еще акции мясокомбината, но они в банке и тоже не могут быть пока моими… А так каждый месяц Борис выдавал мне на хозяйство десять тысяч рублей.

— Триста с чем-то баксов, — ни к кому не обращаясь, прокомментировал Валера.

— Уж поверьте мне, — тоже с жалостью глядя на Варю, сказал Артем, — я знаю, что говорю. Деньги у Будилина были.

— Но тогда у него была и какая-то другая жизнь, — без надрыва и горечи сказала Варя, — на которую уходило гораздо больше денег, чем на нашу семью.

— Да и как объяснить тот факт, что Будилин взял у Вадима в долг пять штук баксов? — заметил и Валера, тоже что-то про себя прикинувший. — Куда он эти деньги подевал?

— Мне говорил, вроде на покупку дачи, — сказал замолчавший было Вадим. — И дачу таки он купил. Вряд ли он собирался меня кинуть. Мы расписку у нотариуса заверяли.

— И ты подал бы на него в суд? — хмыкнул Валера.

— Конечно, подал бы. Я же эти деньги не украл!

Варя почувствовала на себе изучающие взгляды Артема и Валерия и рассердилась.

— Неужели вы думаете, что я такая же скряга, как… как другие, и не рассчиталась бы с Вадимом сразу, как только он возник со своей распиской?

— А вместо этого Варвара Михайловна так приложила меня огнетушителем, что я с копыт свалился.

— Как огнетушителем? — не поверил Валера. — Ты вот так просто дал себя ударить?

Варя, не выдержав, прыснула.

— Нет, конечно, он крался за мной по пятам и, видимо, увлекся. К тому же в гараже было темно, а я встала за дверью…

— Весело вы живете, ребята, — рассмеялся и Артем. — При таких обстоятельствах мудрено было не подружиться. Я даже вам по-хорошему завидую.

— И тоже согласились бы получить по голове чем-нибудь тяжелым, чтобы стать моим другом? — лукаво уточнила Варя.

— Еще как согласился бы! — Он мечтательно откинулся на стуле. — Зато когда бы я пришел в себя, надо мной склонилось бы прекрасное лицо…

— Это только в романах склоняется прекрасное лицо, — нарочито тяжело вздохнул Вадим, — а в жизни, очнувшись, ты чувствуешь, что упираешься лицом в пол, и не можешь подняться, потому что связан по рукам и ногам, и все, что ты видишь, — это всего лишь сапожки прекрасной леди.

— А вы расскажете мне поподробнее, как это случилось? — спросил Артем.

— Расскажем по дороге на Первую Вишневую, 38, — ответила Варя.

Глава двадцатая первая

Вадим смеялся. Да что там, он просто хохотал, как ненормальный, ничего ей не объясняя, откидывался на сиденье, склонялся к рулю машины, пока Варя легонько не стукнула его по затылку.

— Скажешь ты наконец или нет, в чем дело?!

Однако подзатыльник ничуть не уменьшил его веселости. Он ненадолго успокоился и даже стал декламировать очень знакомые стихи:

— Когда такая, как она, —Ведь надо знать мою кузину, —Себя не помня, бьет мужчину,Причина, думаю, ясна[1].

— Конечно, ясна! — шутливо рассердилась Варя. — Она умирает от любопытства, потому что ничего смешного вокруг не видит. В то время как кто-то от смеха корчится.

— Представь себе, Варя, я всего лишь мысленно пробежался по всем нашим планам и приготовлениям. Полдня я пахал огород у женщины, которая в нашей ситуации ничем не могла помочь.

— Скажи спасибо, хоть не бесплатно. Мы выпили по молочному коктейлю и съели по мороженому.

— Мы заплатили электрикам за машину с люлькой!

— Зато ты разглядел, какой замок на двери в подвал. Как бы мы в него иначе попали да еще с Артемом бы познакомились?

— Ты заплатила двадцать долларов за лекарство для собаки…

— Ну и что же? А иначе она бы нас покусала.

— Травили бедное животное.

— Так уж и травили. Оно, то есть Дюрер, чувствует себя превосходно, бегает по своему вольеру, на решетку бросается, когда мимо проходят честные взломщики.

— Я возил с собой стремянку, удочку, которая, кстати, погибла во чреве прожорливого животного. А наша стремянка! Надо не забыть забрать ее со двора Артема, а то мой отец мне шею намылит…

— Зато мы забрались на забор безо всяких трудностей, как и спустились.

— Из тебя вышел бы прекрасный психоаналитик. Ты успокаивала бы всяких ненормальных, объясняя их поведение так, как им и хотелось бы слышать. И они бы в конце концов поверили, что все хорошо, прекрасная маркиза! Усилия их оказались ненапрасными, а сами они люди дальновидные и умные… Господи, а что мы себе напридумывали насчет наркоторговцев, которые на твоей даче расфасовывают наркотики!

— Положим, это ты думал, а вовсе не я.