Анатолий Чупринский - Пингвин влюбленный

— Однако-о! — протянул Суржик. — Вы там явно не бедствуете!

— У нас и пекарня своя, и библиотека… — не переставая жевать, докладывала Даша. — Меня на курей поставили. С утра на колодец сходи, потом курям корму задай…. Потом молитва…. Потом опять по хозяйству…

— Надя тебе кто? — спросил Суржик.

— Сеструха, — кивнула девочка. И тут же поправилась. — Сестра. Старшая.

— Строгая она у тебя?

— Не-ет! — помотала головой девочка. — Надя очень добрая. Ласковая. Никогда даже по голове не стукнет, не накажет, ничего.…

— За что тебя наказывать?

— Я очень грешная, — вздохнула Даша. — Матушка настоятельница говорит — «исчадие ада».

— Это почему?

— Плохо старших слушаюсь, — начала на пальцах загибать «исчадие ада». — Сладкое очень люблю. Жить без конфет не могу. И лентяйствовать люблю. Все это грех.

Суржик стоял на пороге «Ландыша» и смотрел вслед Даше. Она торопливо семенила по разбитой деревенской улице, аккуратно обходя еще не просохшие лужи, и постоянно спотыкалась в явно непривычном для себя длинном одеянии. Ее худенькая фигурка во всем черном становилась все меньше и меньше…. Вот, она на ходу сорвала какой-то цветок, понюхала и отбросила в сторону…. Вот, придерживая подол длинного черного платья, перепрыгнула через небольшую канаву…. Вот, поднялась по деревянным ступеням к массивным воротам и постучала условным стуком…. Дверь в воротах сразу открылась…. Суржику показалось, он даже услышал скрип ржавых петель. Но этого не могло быть. Расстояние до монастыря было значительным. Да и вороны на деревьях кричали оглушительно, как на кладбище во время похорон.

Суржик прищурился, напряг зрение…

Вот, сейчас она войдет внутрь… и все! Все кончится!

Прощай, Надя! Звездочка шоу бизнеса! Мальва! Мальвина! Недостижимый идеал тинейджерок! «Рыжее солнышко!». Мечта солдатиков дембелей, шоферов дальнобойщиков, гаишников и всех мужчин, носящих на плечах погоны…

Нечаянная любовь моя, подарок судьбы, последний привет уходящей молодости…

Прощай! И Прости!