Реббека Форстер - Шаг навстречу

Она вмиг вскочила на ноги, протянула к нему руки. Касаясь его, она попыталась одной только силой своей воли заставить его не просто слушать, но понять ее.

— Мне все это нужно. Ты нужен мне даже больше, чем можешь представить. Я люблю тебя сильнее, чем кто-либо другой мог бы тебя любить. Одна только мысль, что тебя может не быть ночью рядом со мной, заставляет меня плакать. Но, Ричард, я не потерплю, чтобы ты использовал меня. А мне кажется, что ты именно так и поступаешь. Ты говоришь всем этим людям, что делать с моими деньгами, в то время как я хочу — да и твоя бабушка хотела — использовать их совсем по-другому, что бы ты ни думал. Я не стану пускать их на ветер. Я не стану ограничивать себя и жить по-нищенски, пока буду отстраивать Килмартин так, чтобы этим городком можно было гордиться. Я только хочу иметь возможность сделать то, чего хотела твоя бабушка, и я хочу сделать это сейчас. Твоя мать в конце концов это поняла. Почему же ты так мне в этом мешаешь?

— Потому, что с наследством не принято так поступать. Оно предназначено для того, чтобы увеличивать его, чтобы потом можно было его передать.

— Нашим детям? — требовательно спросила она, зная, что сейчас она ставит ему ловушку, но ничего не могла с собой поделать.

— Да, — сразу же ответил он.

— А если мы не поженимся? — с вызовом сказала Бриджет. Сердце ее похолодело, пока она ждала ответа. Она припомнила, как Майкл обвинял Ричарда в ревности.

— Но ведь мы поженимся, — осторожно ответил он.

— А если нет? — настаивала она. Ее сливочно-белая кожа побледнела как снег. — Был бы ты столь же заботлив, если бы мои наследники были не твоей крови?

Лицо Ричарда вспыхнуло, он сжал кулаки. Бриджет ощутила его гнев — или боль? В следующий момент он бросился к ней. Стиснул ее в объятиях, прижав к себе, зарылся лицом в ее роскошные волосы. Он, не переставая, шептал ей:

— Это будут наши дети, Бриджет, и ничьи больше. Не думай так, не говори об этом! Я люблю тебя и не желаю слышать таких разговоров!

Прежде чем Бриджет сказала хоть слово, он взял ее голову в ладони и покрыл горячими, жадными поцелуями глаза, щеки, губы. Казалось, он своей любовью пытается изгнать из нее это безумие. Ричард и Бриджет — такие, какими они были несколько месяцев назад, — исчезли без следа. Она уже не была наивной девушкой, только что приехавшей из Ирландии, а он больше не был единственным и любимым ребенком. Обоим приходилось иметь дело с теми, кем они стали.

Бриджет уперлась руками ему в грудь. Возбуждение, переполнявшее ее сердце, приводило ее в смятение. В исступлении страсти она сейчас хотела его так же горячо, как ждала ответов на свои вопросы. Сможет ли она их получить, не принося в жертву свою любовь? Она приняла решение — наугад.

— Нет, — яростно бормотала она, заставляя себя избегать его страсти. — Нет, Ричард. Ответь же мне, черт возьми! Отвечай!

С огромным усилием она оттолкнула его. Они были в каких-то дюймах друг от друга, их дыхание наполняло старинную комнату, разрывая тишину. Они стояли лицом к лицу. Тихо, осторожно Бриджет задала вопрос, и ее голос вошел, словно нож, в глубочайший, потаенный уголок его сердца.

— Ричард, ты любишь меня из-за наследства твоей бабушки или вопреки ему?

Ричард — красавец, так гармонично чувствующий себя в этом мире, вдруг ссутулился, словно этот мир лег ему на плечи. К его чести, он выдержал ее взгляд. Он пристально посмотрел ей в глаза, их чудесный цвет был теплым, как летний туман и чистым, как ручей.

— Я не знаю, Бриджет. Я стараюсь никогда об этом не думать.

16

Бриджет шла, опустив голову, пересчитывая камни мостовой и рассматривая каждый камень, прежде чем поставить на него ногу в итальянской легкой туфельке. Она глубоко засунула руки в карманы красного свингера, спрятав подбородок в воротник. Ее нынешнее утро можно было описать одним словом — разочарование, равно как и все прочие дни с самого приезда в Килмартин.

После того как они с отцом выпили чаю с тостами, она приступила к тому, ради чего, собственно, и приехала домой: ей хотелось забыть Ричарда и ту страшную ночь в Сан-Франциско и еще приступить к обновлению ее родного городка. Здесь не было ни Ричарда, который постоянно говорил ей, что делать с деньгами, ни Майкла, который подталкивал ее к легкомыслию. Она хотела забыться в упорной работе. Бриджет Девлин собиралась этим не только завоевать сердца жителей городка, но и справиться со своим собственным сердцем. Единственной проблемой было то, что все шло не по ее плану.

Мэр, польщенный встречей с ней, поскольку слышал о свалившемся на нее счастье от «человека, чей сын часто играет в шахматы с соседом ее отца», был тем не менее страшно занят дойкой своих драгоценных коров. Он вежливо выслушал идеи Бриджет насчет Килмартина, затем сердечно пожал ей руки и распростился с ней.

После обескураживающей встречи с вежливым, занятым мэром, разговор с владельцем магазина, который был еще и местным торговцем недвижимостью, «потому что дома продают, только когда кто-нибудь умирает, и поэтому сложно зарабатывать на жизнь при нынешнем положении дел», — показался просто убийственным. Во всей округе имелось только несколько поместий, похожих на огромную сельскую усадьбу, которую описывала Бриджет. Но они находились очень далеко от городка, и мисс Девлин понимала, что если ее отец, уже немолодой, заболеет, рядом с ним не окажется людей, которые могли бы о нем позаботиться.

Только дружеская беседа с отцом Донованом показалась дельной — на первый взгляд. Сначала казалось, что добрый священник вполне разделяет воодушевление и оптимизм Бриджет. Она сидела в его доме за чашечкой чая и рассказывала ему свою историю.

— Воистину, неисповедимы пути Господни, — сказал он, светло улыбаясь своей посетительнице. Бриджет с надеждой улыбнулась в ответ. Ведь, в конце концов, он был приходским священником и имел вес в городских делах. — Вы счастливая женщина, мисс Девлин. Счастливы ваши родители. Ваша благодетельница вселила вам в душу желание делать добрые дела. И теперь после стольких лет службы у леди ирландского происхождения вы вознаграждены уже в этой жизни! Как чудесно!

— Да, святой отец, — согласилась Бриджет, наклонившись вперед, — ей не терпелось обрисовать ему свои планы насчет городка. — Я надеялась, что вы можете помочь мне в осуществлении желания миссис Килберн. Она хотела, чтобы я что-нибудь сделала в ее честь. Что лучше всего построить в Килмартине?

— О, великолепная идея! Принарядить этот городок! — Отец Донован рассмеялся, и от его смеха чайная чашечка задребезжала на блюдце.