Отголоски тишины - Энн Малком

безнадежна, — мрачно согласился он. — Просто делай все возможное. Проследи, чтобы она ничего не сожгла, особенно мой отель.

Я засмеялась.

— Не могу ничего обещать.

Мы с мамой переезжали в Амбер, штат Калифорния, где маму ждала должность управляющей новой покупкой Стива — пляжным бутик-отелем. Стиву принадлежало множество отелей по всей стране, и именно так мама познакомилась с ним и Авой почти шестнадцать лет назад. Она ушла из дома по неизвестным мне причинам и устроилась работать к ним. Они пожалели молодую мать и дали ей работу и жилье. А еще подарили ей семью. И мне тоже.

Стив притянул меня в свои крепкие объятия.

— Я буду скучать по тебе, малышка, — прошептал он мне на ухо.

— Начинай копить на самолет. Так будет намного проще, — сказала я ему, когда он меня отпустил.

Я хотела пошутить, но он кивнул, задумчиво взглянув на меня.

— Непременно начну.

Мои глаза вылезли из орбит. Мне не стоило удивляться: Стив и Ава были не только очень богаты, но Стив делал все для нас с мамой. Я бы не позволила ему поступить опрометчиво только для того, чтобы приезжать к нам, когда он захочет. Я не думала, что он на самом деле настолько богат, чтобы купить самолет, но он потратил бы на нас свой последний доллар.

— Регулярных авиарейсов будет вполне достаточно, — твердо сказала я.

Стив ухмыльнулся.

— Ничего никогда не будет достаточно для моих девочек.

— Амелия и Алексис Спенсер, пожалуйста, пройдите к выходу на посадку, это ваше последнее предупреждение, — раздался голос из громкоговорителя.

Я повернулась к маме, широко раскрыв глаза.

— Мама! Ты сказала, что у нас полно времени, — чуть не вскрикнула я, подбирая сумки.

Она пожала плечами и ухмыльнулась.

— Так и есть.

Я посмотрела на нее.

— Ничего подобного. Дама только что объявила это по громкой связи. Зачем ты так поступила?

Она закинула сумку мне на плечо.

— Мне нравится, когда нас называют по имени. Мы как будто знаменитости, — размышляла она.

Я уставилась на нее.

— Мы станем самыми ненавистными людьми в самолете, — поправила я.

Маму это ничуть не тронуло. Я схватила ее за руку, оттаскивая от Стива и Авы.

Стив лишь покачал головой, прижимая Аву к себя.

Я спешно помахала им.

— Пока!

Ава послала нам воздушный поцелуй.

— Пока, детки.

Я всхлипнула, вспомнив, как спешила. В последний раз, когда я их видела, мы даже не попрощались как следует. Я слишком беспокоилась о том, что обо мне подумают в самолете, полном незнакомцев. Я даже не сказала, что люблю их и как много они для меня значат.

Все мое тело тряслось. Я почти чувствовала запах духов Авы. Но знала, что это обман. Жестокая шутка, которую мой разум сыграл со мной.

Сигнал телефона на мгновение отвлек меня от печали. Затуманенным взором я посмотрела на экран, сначала взглянув на время. Было около шести утра. Я спала со вчерашнего дня. Почему я не проспала дольше? До тех пор, пока боль не перестанет меня разрушать?

У меня было несколько сообщений и несколько пропущенных звонков.

Большинство из них от мальчиков из группы; кто-то, должно быть, сказал им.

Сэм: Черт, не знаю, что сказать, Лекси. Я хреново разбираюсь в эмоциональных вопросах. Просто хотел выразить тебе свои соболезнования. Я рядом и могу стащить спиртное из отцовского винного шкафа.

Уайатт: Мне позвонил Киллиан. Мне очень жаль, детка.

Ной: Скажи, если я тебе понадоблюсь. Или просто позвони, если захочешь поговорить. Мы тебя любим.

Киллиан: Не знаю, что сказать, чтобы исправить ситуацию, Веснушка. Хотел бы я забрать всю твою боль. Позвони мне, когда сможешь. Я приеду, как только тебе понадоблюсь. Понимаю, ты не хочешь говорить. Не хочешь шума. Тебе нужна лишь твоя музыка. Твоя душа.

Ты — моя душа, Веснушка. Послушай это и помни об этом. Всегда.

К его сообщению была прикреплена ссылка. Я надела наушники и нажала на ссылку песни, присланной мне Киллианом. «Knockin’ on Heaven’s Door» (прим.: «Достучаться до небес») Боба Дилана. Конечно. Боб Дилан был нашей темой. Когда песня закончилась, по моим щекам текли слезы. Я свернулась в клубочек на кровати и поставила песню на повтор.

Глава 17

Оставаться в постели было невыносимо. Киллиану я тоже позвонить не могла. Все, чего я хотела: чтобы он исправил ситуацию, избавил меня от всего этого. Я нуждалась в тишине его присутствия. Но также не могла вынести мысли об этом. Показать ему обнаженную, уязвимую часть себя. Я даже не знала, как находиться рядом с собой. Поэтому надела кардиган, взяла гитару и выскользнула на свежий утренний воздух. Стены дома, возможно, и душили, но на открытом воздухе я чувствовала уязвимость. Свернувшись калачиком на одном из шезлонгов, я подтянула гитару так, чтобы расположить ее для игры. Моя рука зависла над струнами. Я не могла придумать, что сыграть. Инструмент в моих руках казался чужеродным предметом. Это шокировало. По моим щекам заструились слёзы. Даже музыка не способна была ничего исправить.

Позади открылась и закрылась дверь. Я не пошевелилась, не вздрогнула, ожидая, что это мама, сражающаяся, как и я, со своим горем. Вместо этого рядом со мной остановилась огромная фигура Зейна. Я ждала, что он что-нибудь скажет, спросит, как я, заставит меня солгать и сказать, что со мной все в порядке.

Он этого не сделал. Он ничего не сказал. Просто предложил мне своим молчанием часть своей силы.

— Это ведь не сон, да? — смиренно спросила я. — Я не проснусь от кошмара. Все это реально.

Его большая рука поднялась к моей шее и нежно сжала.

— Это кошмар, — не согласился он. — Не тот, от которого ты проснешься, но которому придет конец, — глухо пообещал он.

Я моргнула, услышав его слова, желая и надеясь поверить ему.

— Ты слышал о дементорах? — наконец спросила я, не глядя на него. Я не стала ждать, пока он ответит. — Думаю, не слышал, учитывая, что это вымышленный персонаж из «Гарри Поттера», которого ты вряд ли смотрел, если даже не видел «Волшебника страны Оз».

Я вздрогнула при воспоминании о нашем последнем разговоре. Все, начиная с этого момента, будет разделено на «до» и «после». Раньше у меня была иллюзия, что жизнь легка,