Нора Робертс - Отчаянный шантаж

Филип перегнулся через прилавок.

– Знаете, Мамаша, я подумываю сменить имя на Жан-Клод, сбежать во Францию и купить виноградник в долине Луары.

Весело сверкнув глазами, Мамаша поцокала языком. Она слышала эту или подобную сказочку уже много лет.

– Да ну?

– Я бы смотрел, как зреет на солнце мой виноград, наслаждался бы свежим хлебом и сыром. Прекрасная жизнь. Но есть одна проблема.

– Какая?

– Зачем мне такая жизнь, если вы не удерете со мной? – Филип поднес к губам ее руку и пылко поцеловал.

Мамаша покатилась со смеху.

– О, мальчик, ты неотразим. И всегда таким был. – Она глубоко вздохнула, вытерла слезы с глаз. – Нэнси – дура, но она не злая. Для нее Рэй и Стелла были просто посторонними, чужими. Для меня они были друзьями.

– Я это знаю. Мамаша.

– Люди жадно пережевывают любые новости.

– И это я знаю. Как и Сибил. Мамаша удивленно вскинула брови, но быстро поняла намек.

– У девочки сильный характер. Это хорошо. Сет может гордиться такой тетей. И может гордиться таким дедушкой, как Рэй… Думаю, эта девочка понравилась бы Рэю и Стелле.

– Правда? – Филипу приятно было это слышать.

– Да. И мне она нравится. – Усмехаясь, Мамаша ловко запаковала сандвичи в белую бумагу. – Она вовсе не заносчивая, как думает Нэнси. Девочка просто застенчива.

Вот этого Филип никак не ожидал.

– Застенчивая? Сибил?

– Конечно. Изо всех сил старается не стесняться, только ей это дорого стоит. Ну, хватит болтать. Беги к брату, пока тефтели не остыли.

Сет сидел над раскрытым учебником истории со жвачкой во рту и полными упрямства глазами.

– Какое мне дело до чудиков, которые жили двести лет назад?

– Основатели нашей страны вовсе не были чудиками, – заметил Филип.

Сет презрительно фыркнул и ткнул пальцем в рисунок, изображавший заседание конгресса.

– Дурацкие парики и девчачья одежда. Настоящие чудики.

Филип прекрасно понимал, что парень пытается вывести его из себя, и держался изо всех сил, хотя после тяжелого дня на верфи это было нелегко.

– Только невежды обзывают людей чудиками из-за того, что они одеваются по моде своего времени.

Сет улыбнулся. Ему доставляло огромное удовольствие доводить Филипа и слушать его зубовный скрежет.

– Если мужчина носит кудрявый парик и высокие каблуки, он просто напрашивается на неприятности.

Филип вздохнул. И эту его реакцию Сет обожал.

Вообще-то он не возражал против истории и за последнюю контрольную получил высший балл, однако кто запретит ему повеселиться, если уж приходится выполнять такое нудное задание: выбрать одного из этих чудиков и написать его биографию.

– Ты знаешь, кто они? – спросил Филип, но предостерегающе прищурился, как только Сет раскрыл рот. – Помолчи. Я сам. Они – нарушители спокойствия! Мятежники! Крутые парни!

– Крутые парни? Ну, ты и сказанул!

– Они составляли декларации, выступали с пламенными речами. Они показали кукиш Англии и самому королю Георгу. – Филип заметил искры интереса в глазах Сета. – И дело вовсе не в налоге на чай. Это был просто предлог. Они больше не хотели терпеть давление Англии.

– Тоже мне драка: бумажки и болтовня!

– Отцы-основатели должны были показать народу, за что бороться. Если хочешь, чтобы люди отбросили одно, надо предложить им нечто другое, более привлекательное. – Упаковка жвачки, лежавшая на письменном столе, вдохновила Филипа. – Если я скажу: твоя жвачка – дерьмо, выбрось ее. Ты выбросишь?

– С чего вдруг? Мне она нравится. – И в доказательство Сет выдул огромный розовый пузырь.

– И ты не выбросишь ее, даже если я заявлю, что твоя жвачка – дерьмо и все, кто ее жуют, придурки? Так ведь?

– Конечно.

– А если я предложу тебе что-то новое? Например, супер-жвачку «Космический взрыв»?

– «Космический взрыв»? – Сет недоверчиво взглянул на Филипа. – Ты, наверное, врешь!

– Заткнись и слушай. Новая супержвачка «Космический взрыв» вкуснее, дольше жуется, стоит меньше. С нею ты и твои друзья станете счастливее и сильнее. «Космический взрыв» – жвачка будущего. С новой супержвачкой ты обретешь свободу, на которую никто и никогда не посмеет посягнуть! – с вдохновением импровизировал Филип.

Фил, конечно, странный, ухмыляясь, думал Сет, но с ним весело.

– Классно! Где мне расписаться? Филип остался доволен.

– Похоже, ты понял. Эти парни были кровью и плотью революции. Они должны были взбудоражить народ.

"Кровь и плоть». Сет решил, что эти слова надо обязательно включить в доклад.

– Ну, ладно. Может, я выберу Патрика Генри. Он вроде не такой придурок, как остальные.

– Хорошо. Покопайся в компьютере, составь список книг и дай мне. В балтиморской библиотеке наверняка больший выбор, чем в школе.

– Договорились.

– А как насчет сочинения, которое ты должен сдать завтра? – поинтересовался Филип.

– Господи, ты что-нибудь когда-нибудь забываешь?

– Покажи.

– О боже. – Не переставая ворчать. Сет вытащил из папки один-единственный листок бумаги.

"Собачья жизнь». Господи, парень действительно умен и талантлив, думал Филип, читая об обычном дне, увиденном глазами Глупыша: о том, как чудесно гоняться за кроликами и играть с добрым и мудрым другом Саймоном, как назойливы пчелы… А в конце Глупыш, утомленный полным изумительных событий днем, свернулся в постели, которой щедро делился со своим маленьким хозяином.

– Здорово. И теперь мы знаем, откуда у тебя литературный талант, – сказал Филип, возвращая мальчику сочинение.

Сет опустил глаза и с нарочитой небрежностью убрал листок.

– Рэй был умный и все такое, ведь он был профессором.

– Послушай, Сет, если бы он знал о тебе, то помог бы гораздо раньше.

– Да, я понимаю.

– Завтра я поговорю с адвокатом. С помощью Сибил мы постараемся ускорить оформление опеки.

Сет дернул плечом, схватил карандаш, стал что-то черкать в блокноте.

– Может, она еще передумает.

– Нет, не передумает.

– Не знаю. – Сет первое время ждал, когда передумают Куины. Но они не передумали, и он потихоньку начал верить… и все равно был готов бежать в любой момент.

– Сет, некоторые люди выполняют свои обещания, – серьезно сказал Филип. – Как Рэй.

– Она – не Рэй, – упрямо возразил. – Она приехала сюда шпионить за мной.

– Сибил приехала проверить, хорошо ли тебе живется у нас.

– Ну, мне хорошо. Теперь пусть уезжает.

– Остаться гораздо труднее, – тихо сказал Филип. – Нужен сильный характер, чтобы остаться. О ней уже болтают по всему Сент-Крису. Ты знаешь, как тяжело, когда люди косятся на тебя и шепчутся за твоей спиной.

– Да. Они просто ничтожества.