Бог злости - Рина Кент

не достоин твоего внимания. А ты, — она направила на меня свой злобный взгляд, — Перестань бегать за ним. Ты не на его уровне.

— Кто тебе сказал, что это я бегаю за ним? — Я удивлена, что мой голос остается спокойным. — На самом деле, это он меня достает, хотя я бесчисленное количество раз просила его оставить меня в покое. — Я упираюсь локтем в его бок и пытаюсь отстраниться от него. — А теперь, если ты меня извинишь, этот нейротипичный человек уходит.

Горячее дыхание щекочет мне ухо и вызывает дрожь по телу. Я застываю, когда Киллиан шепчет:

— Если ты уйдешь, я ее трахну.

— Мне плевать! Можешь идти к черту, для меня это ни черта не значит, — почти кричу я, а затем со сверхчеловеческой силой — вероятно, это результат адреналина — отталкиваю его и несусь в сторону дома.

Мои пальцы дергаются, и я вытираю руку о шорты, когда врываюсь в холл.

Я приостанавливаюсь, когда обнаруживаю внутри две неоновые маски для очистки.

Зеленая маска стоит в углу, наблюдая за происходящим снаружи. Желтая Маска, однако, сидит на диване с участником на коленях.

Без шуток. Тот, у кого номер восемьдесят девять, использует Желтую Маску как стул.

Судя по его форме, это определенно мужчина, и... он выглядит немного знакомым. Я пытаюсь встретиться с ним взглядом, но он опускает голову, оставаясь неподвижным.

Желтая Маска, который все это время наблюдал за ним, переключает свое внимание на меня. Я проглатываю крик при виде крови на его маске и руках, которыми он обхватил талию восемьдесят девятого.

— Потерялась?

Я вздрагиваю от звука, доносящегося сзади меня, и оборачиваюсь, чтобы увидеть Зеленую Маску, смотрящую на меня сверху вниз.

— Э, да. Можешь сказать мне, где выход?

— Следуй за мной.

Он идет впереди, и я колеблюсь, но под взглядом Желтой Маски медленно следую за зеленой.

Язычники — это полное шоу уродов, и никто не сможет убедить меня в обратном. Меня пробирает дрожь при мысли о том, что они могут сделать в темноте.

Выходя из зала, я не могу отделаться от чувства вины за восемьдесят девятого. С ним все будет в порядке, верно?

Может быть, именно это чувствовал Девлин в руках этих парней, прежде чем решил съехать с обрыва.

Он не враг, и если бы они заставили его предаться насилию или играм разума, это могло бы сломить его.

— Ты не должна быть здесь.

Я выныриваю из своих мыслей, чтобы сосредоточиться на Зеленой Маске, который ведет меня по едва освещенному коридору с красными обоями в готическом стиле.

По какой-то причине я жду, что вот-вот появится жуткая рука и затащит меня в одну из комнат, в стиле фильма ужасов.

Зеленая Маска высок, но худощав, и от него исходит успокаивающее присутствие, определенно не угрожающее, как от желтого.

— Почему бы и нет? — Спрашиваю я.

— Ты была ликвидирована, а это место исключительно для членов клуба.

Восемьдесят девять — член клуба? Не может быть. Желтая маска выглядела так, будто он мог легко устранить ее.

— Я не знала этого и просто хочу уйти сейчас, — говорю я, надеясь, что он отстанет.

Я пытаюсь, и, вероятно, безуспешно, не думать о сцене, которую я оставила позади.

Зеленая Маска останавливается возле шкафа, открывает его и смотрит на мое запястье. Я не шевелюсь, пока он роется в нем, а затем достает мой телефон. Он завернут в пластиковый пакет с номером «69» на нем.

— Спасибо, — бормочу я, засовывая его в карман.

Зеленая Маска только кивает, а затем продолжает свое молчаливое шествие. Мы доходим до двойных дверей, которые ведут во внутренний дворик с лестницей. На небольшом расстоянии от них находятся черные ворота — меньше, чем парадные, вероятно, это черный вход.

Он останавливается передо мной и медленно снимает маску, позволяя ей упасть на шею.

Человек за воротами — не кто иной, как Гарет.

То есть, старший брат Киллиана — Гарет.

Если у Киллиана темные волосы, выражение лица и все такое, то Гарет — блондин, со светло-зелеными глазами и менее резким чертами лица.

Тем не менее, есть несколько черт, которые делают его похожим на брата Киллиана. Только он кажется более надежным возможно, из-за своего спокойного вида.

— Спасибо, — шепчу я.

— Тебе следует держаться подальше от Килла. Он— плохой во всех смыслах.

— Так все мне говорят, но он единственный, кто не оставляет меня в покое.

Выражение его лица смягчается, и он испускает долгий вздох.

— Тогда мои соболезнования.

— Почему?

— Потому что он не остановится, пока не получит то, что хочет, а то, что он хочет, не часто известно.

— Он не сможет подойти ко мне теперь, когда у него есть кто-то еще. — Я вскидываю руки вверх в неопределенном жесте. — Например, эта Черри.

Он собирается трахнуть ее, как и обещал, и я больше никогда не подпущу его к себе.

Даже если мне придется страдать из-за этого.

Даже если мне придется натравить на него Лэна.

Вообще-то, и Лэна, и Илая, и Крейтона, если я буду в настроении. Раньше я не хотела их впутывать, потому что искренне боялась причинить им боль, но на этот раз я пойду против своей природы и попрошу их о помощи.

Гарет отстегивает маску с шеи и поглаживает жуткую неоновую улыбку.

— Я бы на твоем месте не был так уверен. Я знаю Килла всю свою жизнь и до сих пор не могу понять, о чем, черт возьми, он думает большую часть времени.

Мой интерес возрастает.

— Как... вы с ним общаетесь? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю, конечно.

Грустная улыбка растягивает его губы, напоминающие оттенки осени. Это то, что ему подходит — смесь теплых, умирающих цветов.

— Мой способ справиться с ним не впечатляет. Ты уверена, что хочешь это услышать?

— Да, пожалуйста.

— Я просто избегаю быть предметом его развлечений.

— Ты боишься его?

— Нет, но меня пугает отсутствие у него эмпатии. Я также боюсь, что он может причинить необратимую боль нашим родителям, поэтому я стараюсь следить за ним, насколько это возможно, но при этом не мешать ему.

— Ты имеешь в виду, как старший брат.

— Нет, как адвокат. — Он вздохнул. — Он начинающий преступник, и то, что наши родители отказываются это