Паутина Фрейда (СИ) - Еленина Юлия

— А звали его Валентин…

— Валентин Сергеевич.

— А вот и мотив, — сказала я. — Если бы вы все тогда погибли и некому было свидетельствовать… Хотя мотив довольно необоснованный, но это нормально — защищать и оправдывать тех, кого любишь. И он нашел в тебе виновного.

— Налицо детская травма, — заметил Калинин. — Роман секретаря с полковником, внебрачный ребенок, недолюбленный, который хочет как-то выслужиться.

— Полковник умер от инфаркта, — сказал Ярослав.

— Это не имеет значения, — усмехнулся Андрей. — Если вы правы и этот самый полковник его отец, то ваш парень пытается выслужиться все равно, чтобы почувствовать себя значимым из-за недостатка отцовской любви раньше. Это идея фикс, это мания. И неважно, что полковник уже мертв, пока не будет удовлетворения, ничего не прекратится.

— Прекратится, — поднялся Ярослав. — Сегодня же.

— Я с тобой! — сразу же сказала.

— Поехали уже, невыносимая женщина.

— Мне тоже интересно, чем все закончится, хоть я и не все понял, — вставил и Калинин свои пять.

Даже оставил свою машину на парковке перед бизнес-центром и поехал с нами. До квартиры мы доехали, когда уже начало темнеть. Я передала Ярославу ключи, когда мы втроем оказались перед дверью. Дом был старым, давно нуждающимся в капремонте, но почему-то именно здесь Алиса решила купить квартиру.

Ярослав медлил, рассматривая ключ, а потом вставил его в замок, как будто сомневаясь. Нет, подошел. Два поворота — дверь открылась.

Обычная однокомнатная квартира с маленькой кухней, совместным санузлом и старым ремонтом. Было видно, что здесь никто не живет постоянно. Или просто никто давно не появлялся. Первым делом я открыла окна, потому что дышать здесь было тяжело, а Ярослав начал осматривать все доступные места. Что он хотел найти, я не спрашивала, но понимала — это важно для него. Просто попытаться.

Я не мешала, Андрей тоже. Все с того момента, как мы покинули офис, проходило в полном молчании.

Калинин первым нарушил тишину:

— Она хранила всегда все в шкафу, советская привычка.

Ярослав открыл скрипнувшие дверцы пустого шкафа и покачал головой. Кажется, там ничего не было. Подошел Андрей и провел рукой по верхней полке. Что-то нащупал. Маленький клочок бумаги, судя по всему, вырванный из записной книжки. На нем только два слова. Альфа-банк. Кажется, насчет цифр я не ошиблась.

— Это все? — спросила я.

— Да, — кивнул Калинин.

— Все, хватит с меня долбанного кода да Винчи. Я еду к Игорю. Вы, Андрей Григорьевич, — повернулся Ярослав, — позвоните в ОБЭП, номер я оставлю. А ты… — посмотрел на меня.

— Даже не думай отправлять меня домой!

— Дина, может, ты меня и не простишь, но лучше так, чем волноваться за тебя ежесекундно.

Я сразу не поняла, о чем он, пока не увидела кивок Андрея, до которого дошло на пару секунд раньше. И эти пару секунд могли мы мне помочь. Но дверь захлопнулась раньше, чем я сумела сообразить. Вот сволочь!

Глава 22. Ярослав

Я вышел на улицу и чертыхнулся. Машины-то нет, а ехать почти на другой конец города.

— Ярослав! — услышал я сверху и поднял голову.

Дина высунулась по пояс в открытое окно. Злая, снова пыхтит как хомяк, а глаза так и мечут молнии, что кажется совсем не метафорой в свете желтого фонаря. Да уж, если бы взглядом можно было испепелить…

— Выпусти нас отсюда! Иначе я вылезу в окно.

Глупо было надеяться, что она успокоится. А Калинин, кажется, даже не пытался ее успокоить. Я был уверен, что не вылезет, но не до конца. Она бы не стала так рисковать, хотя с нее станется. Еще немного поколебавшись, я вернулся в подъезд. Дверь квартиры с размаха открылась, как только я повернул ключ в замке, и мне прилетела звонкая пощечина.

— Не смей больше так поступать со мной!

— Дина…

— Да, ты за меня волновался. А я, по-твоему, не волнуюсь?

— Вы собачитесь, как будто двадцать лет женаты, — вышел следом за ней Калинин.

— У меня с ним день за год идет, — заметила Дина. — А теперь поехали. Мне эта история порядком поднадоела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дороги были пустыми, и она даже несколько раз проехала на красный. Злилась все еще, молчала. Но главное, что в окно не вылезла.

Мы подъехали к недавно отремонтированной девятиэтажке, и я сразу заметил Игоря возле старой иномарки. Он укладывал в багажник чемодан. Тут не надо быть гением, чтобы догадаться — запахло жареным, и он решил, что пора делать ноги.

Дина остановила машину так, чтобы у него не было возможности выехать, а я сразу вышел на улицу и наткнулся на совсем не удивленный взгляд.

— Догадался? — спокойно спросил Игорь. — Или она догадалась? — кивнул в сторону Дины. — Умными бабами вы себя окружаете, Ярослав Владимирович.

Он захлопнул багажник и оперся спиной на машину, сложив руки. Само спокойствие. Интересно, каких действий он от меня ждет?

— Далеко собрался? — спросил я.

— Теперь, видимо, по этапу, — пожал Игорь плечами.

— Сам стрелял?

— Да. У меня был хороший учитель. Хотя не было изначально в планах твоей смерти. Вот обанкротить и посадить лет на пятнадцать-двадцать — да. Только жена твоя вмешалась. Ушлая баба была, нашла как-то оффшорный счет, на который я сливал деньги, только не поняла сразу, для чего он. И ты как раз уехал, поэтому она пришла ко мне со своими догадками. Я попытался убедить ее в законности всех проведенных операций, наверное, в тот момент и выдал себя.

— Ты ее убил? — спросил я.

Этот вопрос и волновал меня больше всего. Мне было плевать на деньги — важно только это. Если он сейчас ответит утвердительно, то я и сяду примерно на такой срок, только за убийство, потому что размажу его по асфальту.

— Нет, — выдохнул Игорь, а у меня внутри как будто лопнула натянутая струна.

Неужели все-таки она сама?

— Игорь Валентинович, — у Дины голос выдавал волнение, надо было все же ее оставить в закрытой квартире, — она не могла сама.

— Это была случайность. Алиса Геннадьевна позвонила мне и назначила встречу недалеко от вашего дома. Я понял, что она догадалась, но поехал. Все-таки надеялся убедить ее. Мы встретились в лесопарковой зоне возле реки. Был март, еще холодно, так что любителей пеших прогулок, кроме нас, не нашлось. Мои доводы были убедительными, и она, как мне показалось, поверила, только предупредила, что номер счета запомнила и в случае чего передаст его в ОБЭП. Тут нервы у меня и сдали. Слово за слово мы начали спорить… Я даже сам не понял, как все произошло. В какой-то момент, когда мы поднялись на неосвещенный участок, где река уходит вниз и образовывается обрыв в метров пять, она просто оступилась…

Каждое его слово — нож в сердце. Все равно желание размазать его не отпускало. Кулаки то сжимались, то разжимались. А он еще так спокойно это рассказывает, без капли сожаления.

— И ты просто уехал, а ведь она могла быть жива.

— Удар о лед был такой силы, что просто оглушил меня, так что нет…

Все-таки я не сдержался. От удара в челюсть голова Игоря дернулась, он ударился затылком о машину, но даже не предпринял попыток защищаться. Только сплюнул кровью и вытер ладонью губу.

— Ярослав, не надо, — Дина почти повисла у меня на локте.

— И ты, — посмотрел я на Игоря, — зная, что Алиса могла мне что-то оставить, сдал меня ОБЭПу. Хороший ход, только там сидят не дураки и во всем разберутся. Твоя месть была необоснованной. Ты ее сам придумал и сам в нее поверил. А надо было думать не о мертвых, а о живых. У тебя же жена, ребенок… Ты их променял на иллюзию. Андрей Григорьевич, — спросил я Калинина, — вы позвонили в ОБЭП?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он кивнул, а Дина прислонилась лбом к моему плечу и шепнула:

— Неужели все закончилось?

Я погладил ее по щеке.

— Да. Сможешь жить без адреналина?

— С тобой мне его хватает.

Эпилог

Я была права. Адреналин хватало еще как. Все было на эмоциях и непредсказуемо.