Стелла Камерон - Бездыханная

Но едва он пошевелился, Анжелика тут же закрыла глаза и притворилась спящей. Осторожно приподнявшись на подушке, Синджун заложил руку за голову и о чем-то задумался. Она многое бы отдала, чтобы узнать, где сейчас его мысли.

– Ты проснулась, – вдруг сказал он.

– Угу.

– Мне стыдно, но я опять хочу тебя.

– Я тоже.

– Но сначала вопросы. Почему, Энджел?

– Нельзя ли поточнее? – сказала она, чтобы выиграть время.

– Почему ты оставалась девственницей до этой ночи?

– Разве это имеет значение? – Анжелика положила голову ему на плечо, водя рукой по его груди.

– И очень большое… для меня.

– Это личное.

– Знаю. Но может, ты поделишься со мной?

Видимо, он не поймет ее, тем не менее она попытается ему объяснить.

– Сам акт… вещь более личная, чем все остальное.

– Ты имеешь в виду занятие любовью?

– Занятие любовью? – повторила Анжелика. – Это не должно быть занятием. Должна быть любовь. Тело – единственное, что по-настоящему тебе принадлежит, и я никогда не могла распорядиться им легкомысленно. Я не осуждаю других за то, что они думают иначе, просто я хочу, чтобы ты понял меня.

– Кажется, понимаю.

– Ничего не может быть интимнее, чем впустить кого-то в свое тело. Или входить в чье-то тело. Итак, ты спросил, я ответила. Надеюсь, ты не считаешь меня странной?

– Нет. И все же почему ты решила заняться любовью именно со мной?

Анжелика уткнулась головой ему в плечо. Она зашла слишком далеко и сказала слишком много. Но понял ли он ее?

– Энджел, я думаю… я чувствую, почему ты это сделала. Возможно, ты любишь меня? Пожалуйста, ответь.

Анжелика покачала головой.

– Сядь сверху. Я хочу видеть твое лицо.

С его помощью она села на него верхом, упершись руками ему в плечи.

– Хороша, – пробормотал Синджун. Притянув ее к себе, он взял в рот сосок и начал посасывать, затем сказал: – Я опять готов.

Она немного приподнялась, чтобы принять в себя его восставший пенис.

Когда она проснулась, место рядом с ней пустовало, но из ванной комнаты доносился шум льющейся воды.

Синджун лежал с закрытыми глазами в ванне и распевал нечто отдаленно похожее на «Это должна быть ты».

Он не заметил Анжелику, пока она уже не встала одной ногой в воду.

– Здесь тепло? – невинно спросила она, усаживаясь на него верхом.

– Скоро будет еще теплее. Но сначала я хочу тебе кое-что рассказать. Это не займет много времени. В тот день, когда мы поженились, Ди-Ди сделала аборт. Я узнал обо всем, когда примчался к ее бабушке.

– Зачем она это сделала? – прошептала Анжелика.

– Она не хотела иметь детей. Теперь я не осуждаю ее. Ди-Ди сама была ребенком, да и я тоже. Но того ребенка я хотел.

– Синджун, не надо.

– Я должен тебе сказать. Ди-Ди стремилась выйти замуж именно за меня. Заботиться о ней было некому, и она выбрала меня. Думаю, я по-своему любил ее. Несколько раз мы занимались любовью, она забеременела и, не сказав ничего мне, сделала аборт.

– Мне жаль вас обоих, – пробормотала Анжелика, глотая слезы.

– Да. Мне сообщили, что Ди-Ди очень плохо себя чувствует, лежит у бабушки, и я помчался туда. Миссис Калер сказала, что Ди-Ди кто-то сильно избил, поэтому у нее случился выкидыш.

– Ты уверен?

– Уверен. Ди-Ди не могла признаться бабушке и выдумала эту историю для отвода глаз. Но она умерла. Вот и конец истории.

– Почему ты решил рассказать мне? Для биографии?

– Нет. По-моему, нельзя любить человека и в то же время скрывать от него правду. Никто еще не дарил мне то, что подарила ты, – серьезно произнес Синджун. – Ты подарила мне себя.

– Да.

– Но ты бы этого не сделала, если бы не любила меня?

– Нет.

– Мне трудно поверить, что это говорю я, но, видимо, я испытываю то же самое к тебе. – Он поцеловал ее в губы. – Энджел, у тебя нет никого, кроме Огненной Бренды?

– Огненной?

– Огненная амазонка Бренда. Очень ей подходит.

– Она прелесть, и я очень ее люблю.

– А кого еще? У тебя есть кто-нибудь?

– Нет.

– А ты… когда-нибудь влюблялась?

– До тебя? Увлечения были, но не любовь. Ты веришь мне?

– Да. – Синджун хотел снова поцеловать ее, и тут пронзительно зазвонил телефон. – Проклятие! Только миссис Фал он знает, где мы.

– Вдруг у нее какое-то срочное дело к тебе? – Телефон не умолкал.

– Может, кто-то проверяет, на месте ли я?

– Или кто-то ошибся номером. Я возьму трубку. Если это не миссис Фалон, я представлюсь ночной дежурной.

– Нет.

– Да, – сказала Анжелика, выбираясь из ванны и подходя к аппарату, висевшему на кафельной стене. – Алло?

– Синджун? – раздался женский голос.

– Кто его спрашивает?

– А вы кто?

Анжелика собралась ответить, что ночная дежурная, но передумала.

– С кем вы хотите поговорить?

– Анжелика? – В голосе женщины прозвучала неприязнь.

– Да, Анжелика. – Отрицать уже не имело смысла.

– Это Лорейн. Мне нужно поговорить с Синджуном. Немедленно.

Анжелика передала ему трубку и тихо сказала:

– Это Лорейн.

– Слушаю, – поморщившись, коротко бросил он и через несколько секунд прервал говорившую: – Не твоего ума дело.

Анжелика похолодела от дурных предчувствий.

– Чаку не следовало говорить тебе, где я нахожусь. А миссис Фалон не должна была говорить ему. – Он хотел вернуть трубку Анжелике, но тут глаза у него сузились, губы превратились в одну жесткую линию. – Объясни.

Анжелика повернулась, чтобы уйти, однако Синджун отрицательно покачал головой.

– Почему ты не можешь сказать мне по телефону? Нет. Нет. Если Чак подтвердит, что верит твоим словам, я приеду. Анжелика приедет со мной.

Он повесил трубку.

– Что случилось?

– Если верить этой женщине, она знает, кто пытается меня убить.

Глава 22

«Бренда Баттерс просто уродина. Слишком высокая, слишком крупная, слишком самоуверенная».

Остановившись возле стола, Лорейн наливала себе вина и делала вид, что совершенно не интересуется разговором Бренды с Эндерсом.

– По-моему, Синджуну не надо возвращаться на Хелл, – задумчиво сказал Эндерс, откладывая в сторону толстый блокнот.

– Почему? – удивилась Бренда. – Я думала, вы будете рады его увидеть.

– Что бы там ни говорила полиция, но вертолет взорвался не случайно.

– Даже если кто-то пытался убить Синджуна, думаю, здесь ему намного безопаснее, чем в Сиэтле, – возразила Бренда.

Презрительно хмыкнув, Лорейн поставила на стол бутылку и наполовину осушила стакан. Последние дни на острове все только и делали, что говорили о взрыве и Фрэн. Фрэн то да Фрэн это. Даже проклятая собака не перестает скулить.

А у нее есть дела поважнее. Благодаря письму, найденному в коттедже, она могла теперь либо выиграть, либо окончательно проиграть.