Фиона Уокер - Море любви

– Совершенно случайно.

– Какие чудеса, просто невероятно!

– Да уж. Между прочим, Финс обожает телесериал «Кошкин дом», про животных. Его кумир – бывалый котяра Рольф, помните?

– А вы водили его к зоопсихологу?

– Нет еще. Вот отыщется – сходим.

– Десяти копий достаточно?

– Да, спасибо.

Тут распахнулась дверь, и влетела Глэдис Тайдинг.

– В жизни не догадаетесь, что затеял молодой Джаспер, – выпалила она. Похоже, всю дорогу от поместья Глэдис бежала, чтобы поскорей сообщить потрясающую новость.

– Что? Что? – Ее сразу окружили пенсионеры, как всегда, коротавшие здесь время. – Скорей рассказывайте.

– Он уговорил своего непутевого братца дать ему лошадь, чтобы поучаствовать в скачках на Дьявольском болоте. Эли включил его в программу – говорит, что не хочет стоять у парня на пути. Наверное, надеется, что уж на этот раз тот свернет себе шею.

– Ничего себе! – хором воскликнули сразу несколько человек.

– У некоторых нет ни стыда, ни совести, – возмущенно продолжала Глэдис. – Ее светлость просто места себе не находит.

– А что, она не может запретить ему?

– Чем бы любимое дитя ни тешилось… Так всегда было. К тому же мать боится, что сынок опять убежит – это сейчас-то, когда она мечтает его женить.

– Для этого он и вернулся, да, Глэд? – спросила Лили.

– Именно, именно, дорогуша. У леди Беллинг такие планы! У нас каждый месяц обедает викарий – она хочет, чтобы обязательно было венчание в церкви. Не думаю, что Господь ютов простить молодому Джасперу все его бесчинства. Я уж твержу-твержу ее светлости, что церемония в «Истлоуд Парк» ничем не хуже церковной, да и кухня там отменная, все говорят. Но разве ее светлость перетвердишь!

Эллен ухватилась за прилавок.

– А невесту-то ему подыскали? – усмехнулся Джоэл. – Судя по всему, вряд ли найдется много охотниц пойти с ним под венец.

– Разве что легкомысленная глупышка, которая позарится на его поместье. – Глэдис фыркнула и бросила на Эллен быстрый взгляд, из которого той стало ясно, что события, происходившие возле Гусиного Дома в выходные, не представляют тайны для местного сыщика. – Дельце-то верное. Если б у Джаспера был брат, Хирург отказал бы Джасперу в наследстве в пользу брата. А так, ничего не попишешь, Шпора – единственный наследник.

– Да ему в наследство достанется горсть бобов! – рассмеялся кто-то. – Я слыхал, у Хирурга от его состояния ничего не осталось.

– Где это вы слыхали такую чушь? – возмутилась Глэдис.

– Дот Вик мне сказала, что на прошлой неделе в букмекерской конторе Хирург занял у Рега десятку. У Хирурга на кредитной карте остался шиш с маслом, так она и сказала.

– Слушайте больше, что болтает моя сестрица, – оборвала Глэдис. – Она всегда была законченной вруньей.

– Как, ты не знала, что Глэдис и Дот – сестры? – рассмеялась Фили, когда потрясенная Эллен во время прогулки с собаками пересказала ей разговор в магазине. – Да, они близнецы, но даже не разговаривают друг с другом. Мало того, что у Глэдис самая завидная работа в округе, а ее сестра убирает помойки, так Глэдис еще и вышла замуж за одного из Гейтсов, а Дот – за Вика. Правда, их мужья тоже братья.

– Как это? – Эллен ошарашенно посмотрела на Фили.

– Ты не представляешь себе, как тут у нас все запутано и переплетено! – опять засмеялась подруга. – Официально Гранвилль Гейтс и Рег Вик не являются братьями. Но молва утверждает, что когда-то любвеобильный старина Константин обрюхатил их матушек, и значит, леди Беллинг приходится им сестрой!

Эллен была совершенно сбита с толку.

– Так значит, муж Глэдис…

– Гранвилль, – заботливо подсказала Фили.

– Ну да, Гранвилль. Он что, приходится братом Эли Гейтсу?

– Не братом, а дядей. Он тоже работал в поместье Беллингов, пока не сошел с ума.

– В каком смысле?

– Ну, я выражаюсь попросту. У нас тут не жалуют мудреных диагнозов, да беднягу никогда и не возили к психиатрам. Сошел с ума, и все. Он наш местный сумасшедший. Я так завидую его свободе!

– А он жив?

– А что ему сделается! Живет себе поживает в старом вагончике на развилке у железной дороги. Глэд носит ему еду каждый вечер после работы. В дождь ли, в снег ли она бредет по холмам, по долам с горшочком, закутанным в полотенце, и ставит его у порога Гранвилля. Он потом забирает. А она одна возвращается к себе, в свой домик-крошечку.

Эллен уже не в первый раз пришло в голову, что в рассказах Фили обыденность приобретает сказочные черты.

– А в городе он бывает?

– Очень редко, насколько мне известно. Он уже лет десять все смотрит на поезда. Да, я тоже не понимаю этого занятия, – добавила Фили, заметив недоуменный взгляд Эллен. – Десять лет смотреть на проходящие мимо поезда и ни в один из них так и не сесть!

– А из-за чего он сошел с ума?

– Этого никто не знает. По времени это совпало с отъездом Шпоры. – И многозначительно посмотрела на Эллен. Наконец-то она перепорхнула к теме, которая волновала Эллен больше всего. – Сомневаюсь, что леди Белль найдет для сына подходящую партию. Все благородные семейства шарахаются от него, как от черта, а породниться с людьми «низшего круга» ей не позволит снобизм.

– А сам Шпора лишен права голоса в этом вопросе?

– Практически. Изабель, как типичная представительница своего класса, считает, что трахать сыночек может, кого хочет, но жениться – только по ее выбору.

– Вряд ли Шпора пойдет на это.

– Тогда ему придется снова смыться. Возможно, он уже это сделал. Ты его последнее время где-нибудь видела?

Эллен отрицательно покачала головой.

– Вот и хорошо.

Эллен ознакомила Фили с тщательно отредактированной версией своих отношений со Шпорой, но и этого было достаточно, чтобы та поняла – над новой подругой нависла смертельная угроза.

– А он еще не выгуливал Отто? – не удержалась и спросила Эллен.

– Если выгуливал, то без седла. Седло я спрятала. Какое счастье, что я вовремя появилась в тот злополучный вечер! Один бог знает, что бы произошло!

«Что бы произошло, что бы произошло! Да Шпора открыл бы мне свой секрет, вот что, – с горечью подумала Эллен. – Мы бы целовались. И я не потеряла бы его доверия».

Они сделали очередную остановку у фонарного столба, чтобы наклеить объявление о пропаже Финса.

И все-таки Эллен не могла сердиться на Фили – слишком она ценила ее компанию и веселый нрав. Если уж и стоит кого-то обвинять, то себя. Она позвонила бы Шпоре, но не знала его телефона. А заявиться в особняк без приглашения боялась – вдруг ее не примут. Единственным утешением было общество Фили, которая всегда встречала подругу радостной улыбкой и развлекала бесконечными историями о рождениях, женитьбах и смертях обитателей городка.