Пенни Винченци - Греховные радости

Ознакомительный фрагмент

Он свернул еще раз и поехал по длинной гравийной дороге, которая поднималась вверх и круто заворачивала к тому месту, где на берегу, высоко над морем, стояло имение Бичез; и здесь на него налетел шквал приветствий: Шарлотта с разбегу бросилась ему в объятия, Георгина обхватила его за ноги, а Вирджиния просто стояла на месте и широко улыбалась ему. Он с удовольствием отметил про себя, что выглядела она великолепно: чувствовала себя явно хорошо, смеялась, держалась без малейшего внутреннего напряжения.

— Так рада тебя видеть, — сказала Вирджиния, здороваясь с ним за руку, когда он наконец-то постепенно высвободился из детских объятий. — Знаешь, я скучаю по тебе. А ты прекрасно выглядишь!

Малыш улыбнулся и ответил, что он и чувствует себя тоже превосходно.

— Как ты этого добился, Малыш? Какой-нибудь новой чудотворной диетой?

В сознании Малыша возникло вдруг, как живое, видение этой его новой чудотворной диеты, и он с большим трудом заставил себя возвратиться в реальный мир.

— С тебя пример беру, — проговорил он. — Бросил пить. И чувствую себя просто потрясающе.

Вся семья в разговорах придерживалась той версии, что Вирджиния сама, добровольно перешла в разряд трезвенников. Ее это очень забавляло: она не имела бы ничего против, если бы прямо назывались истинные причины; но она понимала, что так ее родителям легче примириться со всем происшедшим, и поэтому не возражала.

— Тебе пошло на пользу. Ты так здорово похудел. Значит, и похмелий больше не бывает?

— Нет. Если честно, то я без них даже скучаю.

Вирджиния рассмеялась:

— И Мэри Роуз тоже выглядит лучше, чем раньше. Немного оттаявшей. Видимо, от тебя польза передается и ей.

— Угу. — Он поспешил сменить тему. — А как Александр?

— Прекрасно.

— Доволен, что получил сына и наследника?

— Безмерно, — улыбнулась Вирджиния. — И я тоже могу больше об этом не думать. Теперь у Хартеста есть наследник.

— Больше рожать не будешь?

— Нет, хватит.

— А как с работой?

— Потихоньку. Александру теперь не нравится, что я всю неделю живу в Лондоне, а это создает мне определенные трудности. Точнее, он не возражает против того, чтобы я сама там жила, но не позволяет мне брать с собой детей. Говорит, они должны привыкнуть к тому, что их дом в Хартесте.

— Ну что ж, может быть, он и прав.

— О господи, Малыш, ну почему вы, мужчины, всегда друг друга поддерживаете?!

Фред III находился в потрясающей форме. Он поговаривал о том, что уже думает над торжественным приемом в честь своего ухода в отставку — а это надо будет сделать незадолго перед следующим Рождеством (Фред часто говорил о своей отставке, но потом всегда находил какую-нибудь причину, которая мешала этому). Ему ведь уже почти шестьдесят пять, а Малыш трудится на все сто процентов своих способностей. Так что банк останется в хороших руках. Вирджиния про себя отметила: всякий раз, когда Фред III заговаривал об этом, у Мэри Роуз был такой вид, словно она вот-вот испытает оргазм. Вирджиния очень жалела, что ей не с кем поделиться этим своим наблюдением.

В понедельник после обеда Малыш только было позволил себе мысленно с удовольствием унестись в Нью-Йорк, как Вирджиния пригласила его прогуляться с ней вместе по берегу. Он пошел, но несколько неохотно и настороженно: видел, что сестре хочется поговорить по душам, и, понимая, насколько хорошо она его знает, боялся, что она сможет прочесть в его душе слишком многое.

— Я и вправду без тебя скучаю. — Вирджиния взяла его за руку; они шли вдоль самой кромки воды, и ветер, гнавший соленый воздух, развевал их волосы. — В Англии у меня нет никого, с кем я могла бы поговорить так, как с тобой.

— Что-то не верится, — полушутя возразил Малыш.

— Нет, честное слово, это правда. Ну разве что с Катрионой, но даже и ее я бы не назвала очень уж близким мне по духу человеком.

— Да уж, ее родной душой не назовешь, — согласился Малыш, вспоминая шумную, любящую поразглагольствовать и поизливать чувства Катриону и недоумевая, как они с Вирджинией вообще смогли подружиться, а тем более сойтись достаточно близко.

— А с тех пор, как уехала Энджи, стало совсем плохо. При всех ее отрицательных чертах и недостатках я по ней ужасно скучаю. Мне было очень жаль, что она не смогла приехать на крестины. Насколько я понимаю, сюда она несколько раз приезжала. Маме она очень нравится. Ты с ней не встречаешься, Малыш?

— Изредка.

Оба замолчали.

— Что с тобой, Малыш? — спросила вдруг Вирджиния. — Ты сам на себя не похож.

— Да нет. Нет, ничего. Извини, Вирджиния. Просто голова настолько забита. Всякие дела, понимаешь. Меня сейчас опять запрягли, и я тащу изо всех сил. Я сейчас та курица, что несет золотые яйца. Делаю все. Не могу пока сказать, чтобы папа был мной доволен, но он уже не в такой мере недоволен, как бывало.

— Ну что ж, — рассмеялась Вирджиния, — похоже, и Мэри Роуз тобой довольна. Выглядит она, во всяком случае, в сотню раз лучше, чем прежде.

У Малыша возникло столь сильное желание поделиться с сестрой, что оно ощущалось почти физически, как голод.

— Вирджи, — начал он.

— Да, Малыш?

— Вирджи, я… н-ну… — огромным усилием воли он заставил себя остановиться. Он же обещал себе, что никому ничего не станет рассказывать; это был своеобразный договор с самим собой. Раз никто ничего не знает, то не будет и никаких разговоров; а как бы ни любил он сестру, он все же понимал, что она может кому-нибудь разболтать. Ему, правда, было не совсем понятно кому, но ведь может! — Да нет, ничего, — проговорил он наконец, — ничего существенного. Расскажи лучше, как ты там живешь, в Англии? Как там этот парень… такой приятный, долговязый, кажется, Мартин? Который женат на твоей подружке Катрионе. Мне он нравится, он славный малый.

— Как у нас там, в Англии, говорят.

— Да, как у вас говорят. — Ему показалось, что сестра смотрит на него как-то странно.

В тот же день, но уже ближе к вечеру, когда он помогал Мэри Роуз укладывать в машину багаж, Вирджиния предложила:

— Малыш, давай как-нибудь на этой неделе пообедаем вместе?

— Обязательно, — согласился он, — с удовольствием. Если только у меня будет время. Я тебе позвоню с работы. — Он понимал, что Мэри Роуз слушает их разговор и что его ответ прозвучал несколько уклончиво; и то и другое ему было неприятно.

— Ну, если не на этой неделе, то на следующей. Я тут пробуду почти месяц. Хочу снова восстановить здесь свое дело. Есть кое-кто, с кем мне надо встретиться.

— Н-ну… я…

— Вирджиния, — заговорила Мэри Роуз с интонациями, типичными для классной наставницы, — Малыш в обеденное время бывает обычно очень занят. У него каждый день деловые ланчи.