Сандра Браун - Сладкая боль

— Ринк — гордый парень.

— О, да, — Каролина подняла глаза на адвоката и тихо добавила:

— Хотя мы с Роско в определенном смысле не были… настоящими мужем и женой.

— Об этом я тоже догадывался.

Она грустно рассмеялась:

— Боже, вот это сюрприз! А я-то считала, что это вас шокирует, заинтригует или… рассмешит. Согласитесь, Грейнджер, ситуация несколько необычная.

— Напротив, я даже испытываю какое-то злорадство. Роско вас не стоил, Каролина. Я всегда так считал.

— Роско причинил людям много зла. Особенно Ринку. Раньше я и не подозревала об этом.

— А я знал это давно.

— Вы знали о его кознях?

— Гораздо больше, чем вы можете предположить.

— Но тогда почему вы столько лет были его другом?

— Не другом, а адвокатом. Друзей у Роско не было. Он в них не нуждался. Ну а я… я не порывал с ним в основном потому, что без меня он пустился бы вразнос. А я его хоть как-то сдерживал. Правда, и натерпелся я от него!

Каролина стиснула виски руками.

— Грейнджер, но вы-то знаете, Роско недостоин этой награды. Он не заслуживал и ваших жертв, и вашей преданности.

— Так же, как и вашей, Каролина. Позвольте все же дать вам один совет.

— Я вас слушаю.

— Не отказывайтесь от этой награды, Каролина, примите ее.

— Даже если я считаю, что он ее не заслужил?!

— Не разочаровывайте людей. Им нужны знаменитости, нужны образцы для подражания. Дайте городу его кумира. Пусть хотя бы на час Роско станет тем, кем ему следовало бы быть в действительности.

— Может, вы и правы, — задумчиво откликнулась Каролина.

Адвокат встал. Каролина поднялась вслед за ним, и они оба направились к двери.

— Значит, завтра я сообщу оргкомитету фестиваля, что вы согласны принять награду Роско?

Каролина кивнула и, поколебавшись, спросила:

— Грейнджер, скажите мне, имею ли я право переписать имение на другое лицо?

Вот когда она его шокировала!

— Вы что, решили продать Укромный уголок?

— Нет, я хочу его подарить.

Грейнджер увидел в глазах Каролины решимость и предпочел воздержаться от дальнейших расспросов.

— Укромный уголок — ваша собственность, и вы вольны распоряжаться им по своему усмотрению. В завещании оговорено только, что Лауре Джейн должно быть позволено жить там до конца ее дней.

— Понятно. Что ж, это условие не будет нарушено.

— В таком случае вы сможете передать поместье другому лицу. Если, конечно, не передумаете.

Она задумчиво кивнула и поинтересовалась:

— Когда начнется фестиваль?

— Через месяц. Он назначен на третью неделю октября. — Грейнджер открыл дверь. — Да! Еще в оргкомитете просили дать адрес Ринка. Судя по всему, его тоже намерены пригласить и хотят заблаговременно уведомить об этом.

Каролина поспешно отвела глаза.

— Вы не могли бы подготовить к началу октября договор дарения?

Грейнджер улыбнулся, глядя на нее с понимающей улыбкой.

— Ей-Богу, если б я не знал, что Ланкастеры всегда добиваются своего и с ними тягаться бесполезно, я бы сам в вас влюбился, Каролина!

— Эй, вы!

Каролина остановилась как вкопанная и, прижимая к груди огромный пакет с продуктами, изумленно воззрилась на девочку, которая так грубо ее окликнула.

— Ты ко мне обращаешься?

— А к кому ж еще? Вы ведь миссис Ланкастер, да?

Девочке было не больше двенадцати лет, но она уже красилась вовсю. Ярко-розовые тени на веках, ресницы густо подведены синей тушью, губы накрашены белой помадой. Темные волосы стояли торчком. Одно ухо было проколото в трех местах, и в каждую дырку вдета маленькая сережка, в во втором ухе красовалась большая сверкающая звезда.

Одета девчушка была чудовищно: зеленая мини-юбка, оранжевые лосины. На белом свитере был вышит большой красный рот, из которого нахально высовывался язык. Казалось, девочка собралась участвовать в каком-то безумном спектакле. Господи, как это только родители позволяют своему ребенку разгуливать по улицам в таком виде?!

— Откуда ты меня знаешь? — спросила Каролина.

— Я хорошо знаю мистера Ланкастера. Ринка Ланкастера. Меня зовут Алиса.

Вот это да! Значит, это дочь Мерили! Та самая, которую так любил Ринк и которую с ним разлучили!

— Как поживаешь, Алиса?

— Нормально. А это вы вышли замуж за папашу Ринка, да?

— Да. Но недавно мой муж умер.

— Ага, это всем хорошо известно. А я как-то видела вас с Ринком в кафе «Марта».

— Вот как? Но почему ты не подошла, не заговорила с Ринком?

Девочка гордо вскинула голову.

— Не захотела. Да и чего подходить? Он меня и не помнит, наверно.

Каролина покосилась на спутниц девочки, таких же самоуверенных и нелепых, как Алиса. Правда, она тут же устыдилась своих мыслей, вспомнив, что и о ней в свое время судили предвзято — только по ее внешнему виду. Но когда одна из подружек Алисы достала сигарету и закурила, Каролина не смогла подавить свою неприязнь.

— Как поживает твоя мама?

Насколько помнила Каролина, Мерили была полногрудой блондинкой с ярко-голубыми глазами и капризным выражением лица.

— Она опять вышла замуж за какого-то кретина. Он еще хуже, чем предыдущий. Я стараюсь поменьше бывать дома, — выпалила Алиса и, устыдившись своей откровенности, пробормотала:

— Ладно, мне пора.

— Погоди! — воскликнула Каролина и сама удивилась: что это на нее нашло?

Девочка взмахнула густо накрашенными ресницами, и Каролина вдруг увидела перед собой не наглую смешную девчонку, а несчастного и ранимого ребенка, который жаждет тепла и ласки, но не верит никому.

— Послушай, может, как-нибудь заглянешь ко мне в гости? Я была бы рада познакомиться с тобой поближе.

Алиса скептически хмыкнула:

— Тоже мне радость!

— Нет, я серьезно говорю.

Каролина и сама не понимала, зачем ей это нужно. Однако чем-то Алиса ее растрогала. Каролина представила себе, как огорчился бы Ринк, если бы узнал, как одинока Алиса.

— Мне бы хотелось, чтобы мы с тобой стали друзьями.

Алиса смутилась:

— Почему?

— Потому что Ринк мне много про тебя рассказывал.

— Что же он обо мне рассказывал? — спросила Алиса, но Каролина почувствовала, что девочка удивлена и заинтригована.

— Например, о том, какой доброй и ласковой ты была в детстве, как он тебя любил и не хотел с тобой расставаться.

— Но он мне не отец! Вы хоть это знаете?!

— Знаю. Но он все равно тебя любил.

Девочка закусила накрашенную губу. Вид у нее был такой, будто она вот-вот разрыдается.

— Ринк приедет сюда на Осенний фестиваль, — поспешно добавила Каролина. — Может, ты навестишь его, если будешь здесь в это время?