Барбара Делински - Сладкое вино любви

Жестом пригласив их следовать за собой, он направил луч фонарика на лестницу. Они спустились во двор, и он повел их по лесной тропинке, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть, не отстали ли они.

Ночь была безлунной. Дорогу в кромешной тьме освещал только луч его фонарика, пока они не вышли из леса и не увидели свет в окнах его дома.

Он открыл дверь, пропустил их вперед и повел к Баку. В коридоре царил полумрак. Но света из гостиной было достаточно, чтобы видеть, что происходит.

Тесс ахнула и на цыпочках подкралась к корзине. Оливия тоже подошла и склонилась над ней.

А Саймон? Его внимание внезапно привлекла корзина с грязной одеждой, стоявшая рядом. Он постарался как можно незаметнее отодвинуть ее ногой и запихнуть в спальню. Проделав этот маневр, он взглянул на кошку. В корзине лежали три котенка, и, судя по жалобному мяуканью Бака, скоро должен был появиться четвертый.

– Мама, ты только посмотри, – негромко воскликнула Тесс, – какие крошечные! – Она придвинулась поближе. – Они и на котят-то не похожи. Видишь у них эти бугорки? Это, наверное, ушки. А когда у них откроются глазки?

– Дня через три, – сказала Оливия и вопросительно взглянула на Саймона. – Правильно?

Он тоже смотрел, наклонившись над корзиной.

– Это ты меня спрашиваешь? Я ведь принял ее за него.

– Смотри, мама!

– Она их вылизывает, чистит шерстку.

– Да нет, вот здесь. Вот сейчас появится еще один.

– Ты права.

– Какой он скользкий, мокрый!

– Процесс идет в стерильных условиях, – заметил Саймон. – Бак все съедает.

– Фу! – Тесс присела на корточки. – Сколько их у нее будет?

– Понятия не имею, – ответила Оливия. – Подождем.

Тесс перевела взгляд на Саймона.

– А откуда вы узнали, что у нее будут котята?

– Я услышал мяуканье.

– Это вы положили ее сюда?

– Нет, она сама выбрала это место. Одежда из хлопка – уютно, тепло, чисто. Похоже, это будет их гнездо, пока они не подрастут.

– А когда они подрастут?

Он пожал плечами:

– Недели через две-три, а может, четыре.

Оливия усмехнулась:

– Исчерпывающий ответ.

– Ну а ты-то сама знаешь? – спросил он.

– Нет, это же не мой кот, то есть кошка.

– А кто отец котят? – спросила Тесс Саймона.

– Не знаю.

– Спорим, это Бернар? Нет, Максвелл. Он такой же крупный и пушистый. Почему вы сразу не догадались, что это кошка?

– А как я мог догадаться? Он, то есть она, живет здесь меньше года. И не только я ошибся, – добавил он, чтобы не выглядеть совсем уж глупо. – Ведь это Натали назвала его Баком.

– Теперь понятно, почему он был такой толстый, – сказала Тесс.

– Это точно, – кивнул Саймон.

Девочка присела на корточки.

– Можно, я возьму одного подержать?

Саймон хотел было сказать, что этого делать пока нельзя, но сдержался. За него это сделала Оливия.

– Подожди несколько дней, дочка. Они еще очень слабенькие.

Тесс задумалась.

– Помнишь, мы как-то смотрели передачу по телевизору про котят, которых кто-то затолкал в пакет и пытался утопить? – сказала она Оливии и повысила голос. – Как можно быть таким жестоким! Они ведь маленькие детеныши. Дети Бака. Ужасно, если и с ними так поступят.

Саймон понял намек.

– Я ничего плохого им не сделаю.

– А куда вы их денете, когда они подрастут?

– Не знаю. Что-нибудь придумаю.

– Бросите их в лесу, да?

– Нет. Им нужен дом. – Он встал. – Хочется пить. Вам что-нибудь принести?

Тесс, по-видимому, удовлетворилась его ответами, потому что спросила:

– А что у вас есть?

Саймон мысленно перебрал содержимое холодильника. М-да, для детей там почти ничего нет.

– Апельсиновый сок, вода.

– А кока-кола?

– Кока-колы нет.

– Как вы можете столько работать и обходиться без кока-колы?

– Тесс, ты ведешь себя некрасиво, – укорила ее Оливия.

Но Саймон возразил:

– Она права. Просто в этом доме никогда не было детей. Тесс первая.

Тесс изумленно вскинула брови.

– Никогда?

– Никогда.

– А где жила ваша дочка?

– Тесс, – предостерегающе шепнула Оливия.

– Мы жили в другом доме, – ответил он.

Интересно, остановится ли Тесс на этом? Ее любопытство не знает границ – в этом она похожа на свою мать. Поэтому Оливия и молчит сейчас – не могут же они говорить одновременно. Или она просто устала, хочет спать? Наверное, она не ночная пташка.

По утрам Оливия гораздо общительнее – уж он-то знает.

– У вас даже вина нет? – спросила девочка.

Больше вопросов о Лиане не последовало. И то хорошо. Он улыбнулся:

– Есть, но не для тебя. – Саймон взглянул на Оливию. Она смотрела на него во все глаза. – Что случилось? – Оливия встряхнула головой и перевела взгляд на корзину. – Хочешь вина?

– Воды, пожалуйста.

– А я хочу апельсинового сока, – заявила Тесс, – только без мякоти. Терпеть не могу мякоть.

– Без мякоти, – пробормотал Саймон, направляясь на кухню. Он процедил сок через ситечко. В этот момент на кухню вошла Оливия.

– Это совсем необязательно, – заметила она.

Саймон встряхнул ситечко.

– Тесс терпеть не может мякоть.

– Она вообще могла бы обойтись без сока. Наблюдать за Баком – уже развлечение. Ее от корзины теперь не оттащишь.

Он положил ситечко в раковину и обернулся к Оливии. В ее волосах смешались все светлые оттенки, от белесого до медово-золотистого. Похоже, она натуральная блондинка.

– Почему ты так смотрела на меня? – спросил он. Она неопределенно пожала плечами. – Почему?

– Ты улыбнулся. Улыбка совершенно преобразила твое лицо.

Ему показалось, что она смутилась. Да нет, вряд ли. Просто еще не отошла ото сна.

– Спасибо, что привел нас сюда, – сказала она, прислонившись к столу. – У тебя уютно.

Он встал с ней рядом.

– Дом маленький. На хоромы не похож.

– Зато здесь столько книг. Но наверняка нет ни одной о кошках и котятах.

– Дай мне три дня, и она у меня будет. – Он протянул ей стакан с водой и тихо, чтобы не слышала Тесс, сказал: – Я давно тебя не видел.

Она сделала глоток.

– Встаю поздно.

– Нарочно?

– Я работаю по ночам. Иногда засиживаюсь допоздна. – Она помолчала, потом подняла на него глаза. Выражение ее лица внезапно стало взволнованным, открытым, беззащитным. – Не знаю, что с этим делать. Я приехала в Асконеет совсем с другой целью.

Ее искренность обезоружила его.

– Это был всего лишь поцелуй.

Она вскинула бровь и лукаво покосилась на него.

– Да? А мне показалось, это было нечто большее.

Саймон смутился.

– Видишь ли, – прошептала она, бросив взгляд в коридор, – я здесь всего на одно лето, а потом уеду. Для меня этот виноградник… словно оазис.