Девочка-наваждение (СИ) - Натали Лав

как-нибудь без меня? Я не хочу никаких конфликтов. Просто масло и вода не смешиваются. Ты и сам это знаешь. И я хочу быть честной с тобой, мне тяжело с ней общаться. Но так иногда бывает. Просто мне кажется, нужно свести наши контакты к минимуму.

Не знаю, что происходило в голове у Бори. Но больше совместных обедов он не устраивал. За что я ему была благодарна. Лучше раз в год обмениваться вежливыми приветствиями, чем вынужденно общаться и брызгать друг на друга ядом. Нет, я не изолировала его от родителей. Он проводил с ними столько времени, сколько считал нужным. И постепенно Харламовы даже стали общаться с Артуром и Пашей. Но не часто.

Поженились мы через четыре месяца после знакомства бабушки с внуками. Так, как я просила Бориса. Вдвоем. И эта была самая прекрасная свадьба.

Моя.

И для меня.

Эпилог

Прошло 5 лет

Алиса

Спускаюсь вниз по лестнице нашего с Борей дома. В него мы переехали два года назад. Вспоминаю, что Боря меня долго уговаривал. И смеюсь сама над собой. Потому что здесь удивительно хорошо. Много места и света. Соседи — прекрасные люди. Артуру и Паше здесь очень нравится. Да и мне тоже. Особенное в ранние утренние часы — стоять с чашкой дымящегося кофе и смотреть в окно. Это мой ежедневный ритуал, который заряжает меня на целый день. Причем я заметила, что я радуюсь любой погоде. Не бывает некрасивых дней. Бывает наше отношение к ним.

Сегодня я не первая. Борис стоит рядом с Артуром и задумчиво наблюдает, как тот что-то старательно заталкивает в рюкзак.

Мой взгляд привычно касается моего мужа. Какой же он красивый! Шоколадные кудри остались давно в прошлом. Их заменила короткая стрижка. Черты лица посуровели и приобрели большую мужественность. На широких плечах безупречно сидит любая одежда. Замечаю его обручальное кольцо. И от этого в груди разливается такое тепло — этот потрясающий мужчина мой. Он источник моего счастья и вдохновения. Мое плечо и надежная стена, за которой я могу укрыться от любой бури. Тот, кого я не променяю ни за что на свете.

— Может, поможешь мне?! — недовольно бухтит Артур, поднимаю на своего отца такого же оттенка, как у него, глаза.

В который раз поражаюсь — как же они похожи. Все трое.

— Ты же сказал, чтобы я не мешал?! Вот я и не мешаю… — ехидно тянет Борис, которому нравится поддразнивать Артура.

— Ты же видишь — у меня не получается, — произносит мальчик с расстановкой.

— Я вижу, — соглашается Борис, — Но ты сказал, что ты уже взрослый и не нуждаешься в том, чтобы я подтирал тебе сопли.

— Пап! Помоги мне, в конце концов! — вскрикивает Артур, теряя терпение, но затем вспоминает, что таким способом ничего не добьется, добавляет, — Пожалуйста!

Я подхожу ближе и с удивлением обнаруживаю, что то, что Артур не смог засунуть в рюкзак, не что иное, как палатка.

— Ладно, давай, — ухмыляется Борис и начинает вместе с Артуром аккуратно складывать вещь.

— Сынок, а для чего тебе палатка в Мюнхене? — решаю проявить любопытство.

— Привет, мам. У Ханны сад большой. Мы с Пашей будем там в палатке ночевать.

Яснее мне не становится.

— У Ханны и дом большой. Там есть, где разместится.

— Он книгу прочел про путешественников, поэтому решил, что разобьет палатку и поселится в ней, — объясняет мне Боря.

Оставляет палатку в руках у Артура и слегка целует меня в губы. Он любит меня касаться. Часто. С поводом и без. А я люблю, когда он это делает.

— Опять целуются… — негромко ворчит Артур, — Пап, мы так палатку никогда в рюкзак не положим.

Я представляю лицо Ханны, когда мальчики поставят на ее идеальном газоне палатку. И будут там ночевать. Хотя. может она и не будет возражать. Артур — ее любимчик. И ему многое сходит с рук. Она говорит, что у него нестандартное мышление. И он станет великим финансистом.

Боря улыбается, качает головой и возвращается к сыну. Вместе они все же помещают палатку в рюкзак.

— Я на улице спать не буду, — раздается с лестницы позади меня голос Паши, который становясь взрослее все чаще противостоит мнению брата и его лидерским качествам, отстаивая свою точку зрения. Причем временами успешно.

Сегодня мы улетаем в Германию. Ханна настояла, чтобы мы прилетели на неделю, сказав, что у нее к нам важное дело. Несмотря на размолвку в прошлом, мы много общаемся. Причем Ханна и Борис легко нашли общий язык. Не то, что я с его родителями, с которыми я вижусь редко. По мере необходимости. Лика Игоревна не в восторге от меня. Дмитрий Михайлович относится нейтрально, признав выбор сына. К внукам тянется, в то время, как Лика не особенно ими интересуется. Борис просил меня не мешать общению деда с мальчиками. Мне это не слишком приятно, но и запрещать я не стала. Во-первых, он полностью не восстановился после тяжелой болезни, редко выходит из дома. Его компанией управляет Борис. как и собственным бизнесом, который он не стал закрывать. Во-вторых, Дмитрий Михайлович просил у меня прощения. И я, если и не простила до конца, то нашла в себе силы не развязывать конфликт там, где ничего уже не изменить. Доказывать свое превосходство над пожилым и больным человеком, считаю ниже своего достоинства.

Я же завела себе собственный небольшой, но доходный бизнес, связанный с информационными технологиями. И вполне собой довольна. Конечно, можно было бы попытаться расшириться. И Борис, и Ханна наверняка оказали бы поддержку, но это бы ущемляло интересы моей семьи. А ими я не буду жертвовать.

— Да куда ты денешься? — восклицает Артур на замечание брата.

Тот скептически на не смотрит, но ругаться не спешит. Он — такой. Молча, все сделает по-своему.

Перелет проходит без происшествий. Нас встречает водитель. И вот уже через непродолжительное время я целую Ханну в щеку, а мальчишки лезут к ней обниматься. Она в такие моменты пытается держать лицо. Но я вижу, что ей приятно.

— Как долетели?

— Хорошо, тетя.

Они с Борисом приветствуют друг друга. Потом мы отдыхает после перелета, а вечером собираемся в кабинете Ханны.

— Я попросила вас приехать, потому что решила отойти от дел, — раздается как гром среди ясного неба, — Кому-то из вас придется возглавить бизнес.

Мы с Борей переглядываемся.

— Тетя, с тобой все в порядке? — спрашиваю ее, потому что первая мысль из-за чего она может отказаться от работы — это болезнь.

— Да,