Беспринципная - Юлия Резник

вещей на несколько дней и без предупреждения еду в родную деревню. Даже если Арман будет недоволен — плевать! Мы не чужие люди, и мне тоже есть что сказать его дочери.

Выгружаюсь с баулами у нашего дома. Пыхтя, раскладываю коляску. И успеваю уложить в люльку прикорнувшего Гошку, когда меня окликают.

— Зоя!

Ч-черт.

— Тетя Ануш… Боже, сколько же мы не виделись?!

— С Нового года, Зой. А ты с того времени успела родить! Поздравляю.

— Ага. Спасибо, — бледнею, но тетя Ануш ничего не замечает. Ее внимание сосредоточено на Гошке.

— Можно я посмотрю? Какой сладкий пупсик… Как назвала, Зой?

— Георгием. Да что мы все обо мне? Вы сами-то как? Смотрю, цветете и пахнете.

— Скажешь тоже! Руки не могу поднять. Да и там… красивого мало.

— Ну и ладно. Красоту навести — дело нехитрое. Главное, что вы эту заразу вырезали, — поддерживаю, как могу.

Сынок начинает кукситься. Если не потороплюсь — заорет. Уж это я наверняка знаю.

— Мы пойдем, тетя Ануш. Гошка, кажется, проголодался.

— Конечно, конечно, ты главное, потом заходи. У Седы ведь день рождения сегодня. Помнишь?

— Как такое забыть?

— Не знаю. Кажется, вы повздорили. Нет?

— Да ну! Просто каждый из нас сосредоточился на личной жизни, — отмахиваюсь я. — И да, конечно, зайду. К шести?

— Нет, сегодня по случаю сватовства пораньше собираемся. Часам к четырем заглядывай.

В четыре и прихожу, думая о том, как много изменилось за этот год.

Гостей в этом году ничуть не меньше, чем в прошлом. Здороваюсь — большинство присутствующих мне хорошо знакомо. Седа нисколько не удивляется моему приходу. Видно, тетя Ануш обмолвилась о моем приезде.

— Привет, Сед. — Обнять подругу не решаюсь, боюсь, оттолкнет. — С днем рождения. — Вручаю пакет с подарком — редким коллекционным изданием по анатомии. Она к пакету не притрагивается. Так, да? Ну, ладно.

— Присаживайся, Зоя. Сыночка с кем оставила, с бабушкой?

— Ага.

— Вот и славно. Накладывай, пока шашлык не остыл. А лучше дождись свеженького. Вон как раз Арман несет…

Наши взгляды с Арманом встречаются и отскакивают в стороны, потому что за нами коршуном следит Седка. Беру злосчастное мясо и с облегчением выдыхаю, когда разговор за столом возвращается к предстоящей свадьбе.

Поговорить с подругой удается не раньше, чем через час. И лишь потому, что я ее подкарауливаю у входа в дом. Бесцеремонно затаскиваю за руку в постирочную.

— Эй! Ты что делаешь?! — возмущается Седка.

— Это ты мне скажи! Разве можно так с отцом?!

— Тебя это не касается. Это наши дела.

— Ошибаешься. Я люблю его, а он любит меня. Именно поэтому мне не все равно, что происходит в его жизни. Вот скажи мне, неужели его отношения со мной перечеркивают все хорошее, что вас связывает?! Разве он меньше любит тебя?! За что ты с ним так?

— Как? — насупливается Седа. — Я ничего такого не делаю.

— Да ты последние соки из него выжимаешь, неужели не ясно?! Это что, Сед? Ревность к Гошке? Серьезно? Ты так конкурируешь с моим месячным сыном за внимание отца? Думаешь, он стал меньше тебя любить?

— Что за бред ты несешь?! Очень удобно обвинять меня во всех грехах, когда у самих рыльце в пушку.

— Кто-то должен тебя встряхнуть! Арман не станет из-за того, что чувствует себя виноватым…

— Ну, хоть у него есть совесть.

— У меня она тоже есть! Представляешь?! И мне очень жаль, что так вышло. Хотя нет, вру… Не жаль. И если бы ты соизволила посмотреть на брата, то поняла бы, почему мы с твоим отцом ни о чем не жалеем! Он такой замечательный, Седка…

Я начинаю плакать. К груди приливает молоко. Просачивается сквозь лифчик.

— Я просто люблю его-о.

И я не вру… Я люблю. Хотя прекрасно осознаю, что на начальном этапе наших отношений мной руководили совершенно другие чувства. Горжусь ли я этим? Нет. Не дай бог никому оказаться перед таким выбором… Поступила бы я иначе? Ни в коем случае. Потому что с моими исходными этот самый выбор был лишь иллюзией.

— Даже не мечтай, что все будет как раньше!

— Хорошо.

— Мне плевать на твоего ребенка, ясно? К нашей семье он не имеет никакого отношения.

— И тем не менее. У вас одинаковые носы.

— Не выйдет, Зой, — хмыкает Седка. — Я на это не поведусь.

— Жаль. Я бы хотела, чтобы вы с Гошей роднились.

— Это будет предательством по отношению к маме.

— Ей необязательно говорить…

— Нет уж. Я не стану за ее спиной поддержать отношения с отцовским…

— Только попробуй! — сощуриваюсь, понимая, что если она скажет «ублюдок», я вряд ли смогу сдержаться.

— Зой, ты здесь? — из глубины дома до нас доносится голос брата. — Там малой орет…

Прохожу мимо побелевшей Седки. Вынимаю из коляски Гошку. Торможу взглядом бросившегося к нам на помощь Армана. Еще не хватало, чтобы он вмешался!

— Пойдем мы. Гоша проголодался.

— Так чего испытывать терпение ребенка? В доме корми, — предлагает тетя Ануш — откуда только взялась здесь! — Сед, организуй Зое все необходимое.

Седка встряхивается, потому что все это время стоит, будто завороженная.

— Да мне ничего не надо! Я же грудью кормлю… — мямлю.

— Пойдем! — командует Седа.

Прижимаю Гошку к себе. Оглядываюсь на Армана, и все же иду за подругой. Наверное, уже бывшей.

Усаживаюсь на диван. Расстегиваю пуговички платья, специальный лифчик для кормления и под неотрывным Седкиным взглядом даю Гошке грудь. Сынок впивается в нее с жадным рыком. Невольно улыбаюсь, прохожусь пальцами по волосикам.

— Мама поправится. Даже не мечтай, что она умрет, — замечает неожиданно Седка, будто реально думает, что я способна на подобную низость.

— Я не мечтаю. И не питаю иллюзий, что Арман ее бросит.

— Ага…

— Ага. Это все, что тебя беспокоит?

— Твой ребенок совсем не похож на отца.

— Подойди ближе. И посмотри в профиль.

— Не буду.

И ведь не подходит, да… Но взгляда не отрывает.

Глава 27

Зоя

Довольно скоро становится понятно, что моим мечтам о примирении с Седкой не суждено сбыться. И как бы мне не было жаль нашей дружбы, я больше ей не навязываюсь. Постепенно мы сводим на нет даже видимость дружеских отношений. Она не зовет меня на свою свадьбу. А я… Я хоть и приглашаю ее на крестины Георгия, Седа их игнорирует. Наверное, в реальной жизни для нас просто не могло быть другого сценария. Седка ведь не святая — простить такое… Ну, а то, что я не святая тоже, и так понятно.

Крестины проходят в армянской церкви. У меня