Найди сердце королевы - Фэя Моран

Шоколад с моих губ исчезает благодаря языку Гая, и наш поцелуй теперь со вкусом батончика с ореховыми нотками.

Его руки укладывают меня на сиденье, прижимая к кожаной поверхности. Гай нависает надо мной, и его холодная цепочка касается моей шеи, потом части груди, когда его голова вдруг опускается ниже. Он отрывается от моих губ, целуя кожу на шее, а я протестую против этого, не желая разрывать контакт так рано. Я хватаю его за лицо и притягиваю обратно, шипя:

– Нет, нет, нет… Целуй меня в губы… Пока мне ещё недостаточно.

– Каталина… – шепчет он, его дыхание такое громкое и сбивчивое, что я принимаю его за стон. И от этого у меня внизу живота снова приятно тянет. Точно так же, как в те дни, когда я ещё не знала страданий и по-настоящему любила Гая, не зная, кто он и зачем пришёл в мою жизнь. – Каталина, боже…

Я притягиваю его к себе ближе за ворот рубашки, снова впиваясь в губы. Его руки по обе стороны от моего лица, они упираются в кожаное сиденье подо мной, окна вокруг нас запотевают. Раздвинув ноги, я обхватываю ими бёдра Гая и ясно ощущаю упирающуюся мне в промежность выпуклость даже через его штаны.

Моё сердце горит. Оно как раскалённый уголёк пылает в груди, согревая всё тело.

– Я так… – еле выговариваю, отрываясь от его губ. – Господи, я так хочу тебя. И я никогда не знала, как это чувствуется. Гай, я…

– Каталина, нельзя, – говорит Гай, неожиданно схватив меня за запястья и прижимая их к сиденью. – Мы не можем.

Мне хочется кричать от досады и отчаяния, хоть я и понимаю, что действительно не стала бы доводить дело до конца. И Гай это тоже знает. А иначе зачем останавливается?

– Потерпи, – улыбается он, всё так же громко дыша и нависая надо мной. Он слегка отодвинулся, так что между ног я его больше не ощущаю.

– Потерпеть? – выдыхаю я.

– До своего восемнадцатилетия, – добавляет он тихо.

Я открываю глаза и хмурюсь:

– А что будет после моего восемнадцатилетия?

– Всё, что ты захочешь.

И на этом он решает закончить разговор и слезть с меня, пока я, разочарованно продолжая лежать, смотрю на то, как он выходит из машины и возвращается за руль, поправляя растрёпанные волосы и помятый из-за моих пальцев ворот рубашки.

Очень глупо и безрассудно, но я не могу отрицать очевидное. И заметить, когда всё изменилось, тоже не могу.

И не признаю, что всё ещё его немножечко ненавижу.

Возвращению в клуб через минут двадцать я совсем не рада. Но зато рад Нейт, который весело встречает нас у двери в мою временную комнату.

– Мать честнáя! – прищурившись, восклицает он. – Вы что, сосались?!

От удивления я даже сперва чуть не отшатываюсь назад, а потом поворачиваю голову в сторону Гая. И стоит мне лишь посмотреть на него, как я тут же всё понимаю по его взгляду, устремившемуся на мою шею.

– Даже не оправдывайтесь, – фыркает Нейт. – Ничего не хочу слышать. Засосы вас выдали с потрохами.

– Есть что-нибудь новое? – спрашивает Гай, полностью проигнорировав обвинения друга. – Видели кого-нибудь подозрительного?

– Не-а… – Блондинчика хватает всего на пару секунд, прежде чем он снова принимается за своё: – А вы только сосались или ещё чем-нибудь интересненьким занимались?

– Занимались, – отвечаю я враньём, опередив только-только раскрывшего рот Гая. – Мне даже понравилось.

– Блин, избавь от подробностей, Лина.

Я хохочу, и моё выражение лица тут же убеждает его, что я просто пошутила. Но я уже особо не волнуюсь на этот счёт и просто вхожу в комнату, устало разваливаясь на диване и сбрасывая с ног обувь. Ещё чуть-чуть, и я решу, что это мой новый дом.

– Я отъеду, – сообщает нам обоим Гай. – Нейт, Каталина остаётся всё так же под твою ответственность.

– Да-да, – мямлит Нейт, махнув руками. – Я уже подумываю устроиться в детский сад, а практика никогда не помешает.

Дверь захлопывается.

Парень садится на кресло и достаёт телефон. Спустя лишь пару минут по комнате проносится звук воспроизведённого им видео. Я слышу смех Моники, смех самого Нейта, голоса и шум, похожий на тот, который бывает, когда накрывают на стол: звяканье столовых приборов, тарелок и стаканов.

– Что это ты смотришь? – спрашиваю я, привставая.

Нейт, глядя на экран, как оказалось, улыбается.

– Я смотрю на женщину моей мечты, – отвечает он спустя несколько секунд.

– Моника?

– Да-а.

У меня на губах сама по себе растягивается широкая улыбка. В последний раз нечто подобное происходило, когда я наблюдала горящие взгляды родителей, которыми они обменивались каждый раз, когда видели друг друга.

Мне снова становится до ужаса тоскливо.

– Как вы познакомились? – Я ложусь на живот, согнув руки в локтях и подставляя их под подбородок.

– Как в тех дебильных сопливых мелодрамах, которые смотрят девчонки, – хохочет Нейт, откладывая телефон. – Но я всем сердцем люблю тот день. Очень. Наверное, лучший день в моей жизни.

Его лицо сияет, пока он говорит о ней. Это видно. Необязательно самому влюбиться почти до безумства, чтобы понять чувства других людей. И сейчас я вижу на его лице искреннюю радость.

– Как-то раз мы поехали с парнями кататься на коньках в Винтер Айс Ринк, – продолжает Нейт. – У нас впервые за миллион лет не было никаких поручений, поэтому мы решили провести так называемый выходной вместе. С нами была и Софи, но тогда она была лишь девушкой Лэнса, они только-только планировали пожениться… Я катался очень неважно. Постоянно падал, потому что встал на коньки всего во второй раз в жизни. Короче говоря, придурок Зайд тогда толкнул меня, решив, что это смешно. И я тупо налетел на катавшуюся рядом девушку. На Монику. – Нейт смеётся, глаза загораются сильнее. Воспоминания явно встали прямо перед ним. – Моему бедному заду тогда нехило досталось, когда я шлёпнулся на лёд, но зато чудная попа Моники была в полном порядке, потому что она упала прямо мне на колени.

Я смеюсь вместе с ним, забывая обо всех выпавших на мою долю горестях.

– Это так мило, Нейт!

– Нет, это не самое милое. Самым милым было её лицо… Ну чёрт, я влюбился в неё с первого взгляда! И это без преувеличений!

– Я верю.

– В самом деле! Мне кажется, в тот момент я умер и родился заново. Да я даже не слышал, как в сторонке надо мной во всю глотку ржал Зайд. В другой ситуации я бы надрал ему зад, а потом Лэнсу пришлось бы нас разнимать два часа.

– И