Нахал - Надежда Жирохова

а у меня на ногах онемели пальцы.

Мы пытались отдышаться. Макс перевернулся на спину, одной рукой прижимая меня к себе.

— Каждое утро меня так будешь встречать, поняла? — Хрипит он мне на ухо.

— Да пошёл ты, Туманов, — огрызаюсь шуточно в ответ.

— Ах ты так! — Я взвизгиваю, когда он поднимает мое тело и опускает на себя, — будешь ходить тогда голой, и не жди, что я одолжу тебе свою одежду.

— А это неплохая идея, — прошептала ему в губы и хитро улыбнулась.

— Черт, я пошутил, — зашипел он, — тогда ни о каких блинчиках и речи быть не может. Мы просто умрем с голоду в объятиях друг друга.

— Вот-вот, возьми свои слова обратно и подари Добби одержу, — мурлыкающе произношу я.

— Не наглей. Добби все равно не будет свободен. Его хозяин, очень большой собственник.

— Хозяин значит? — Я зло фыркаю.

— А ты как думала?

Я чуть приподнимаюсь на руках и ухмыляюсь. Одна рука ползёт вниз и опускает на его член проводя пальцем по головке.

— Черт, Фаина, это не честно.

Макс судорожно втянул в себя кислород.

А затем одним резким движением приподнял меня за талию и перевернул, нависая сверху.

— Нет, ты же это несерьезно, — произношу на выдохе чувствуя, как его плоть камнем давит на живот, с прежней силой.

— Я же сказал, что со мной шутки плохи, — скалясь произносит он.

— Ну и самомнение, — говорю я.

— Крепись, Фаина, теперь ты будешь терпеть мое самомнение, всю жизнь.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его, пронзительным. Каждая клеточка наполняется тёплом. Ещё немного и расплачусь. Это лучшие слова, которые я слышала, за всю свою жизнь.

«Он мой», — пульсировало в сознании, — «на всю жизнь, мой!»

Эпилог

2 года спустя.

— Мальчик, у меня должен быть настоящий жеребец, — произносит Макс и тормозит у частной клиники.

— Девочка и точка! Даже не надейся. Я видела ее во сне. Такая милая и глаза твои, а волосы рыженькие такие, торчат во все стороны.

— Не спорь со мной, у нас будет пацан!

— Это ты сейчас, так говоришь, а стоит тебе увидеть нашу девочку, как сразу поменяешь своё мнение.

— Черт, Фаина с тобой спорить бесполезно.

— Не зли меня. Я в положении и у меня гормоны. И вообще я хочу манго.

Макс сдавленно мычит и хватается рукой за голову.

— Сейчас?

— Сейчас, Макс! Хочу, сейчас.

— А как же узи? Мы опоздаем. Давай, я тебе на обратной дороге куплю, целый ящик. Хочешь?

— Нет, я хочу сейчас!

Макс разворачивается и через минуты пять, тормозит около большого супермаркета. Так ему и надо! Пусть побегает. Не одной мне страдать!

Я значит девять месяцев мучайся, в потом рожай, а ему, что? Пусть теперь побегает.

Туманов уходит в магазин, а я глажу свой живот и улыбаюсь.

Макс купил нам дом. Конечно, не на берегу озера, как он мечтал, а в центре города, но мы не жаловались. Фирму отца он не продал, а наоборот усовершенствовал и сейчас возглавлял целый холдинг. Правда, последние месяцы, он боялся оставлять меня одну и работал из дома, поручив все на свою правую руку, Марата Огнева.

Кирилл со своей матерью покинули город. По последним данным, Луиза вышла замуж за семидесяти пятилетнего деда, и Кирилл жил вместе с ней.

Я была рада тому, что мы навсегда избавились от его присутствия, но забыть ничего, так и не смогла.

То и дело я представляла, что все могло закончиться иначе. Что, если бы отец не написал ему письмо? Я даже боялась, первое время и щипала себя каждый раз, по утрам, на веря в своё счастье.

А вот кстати и оно! Мое счастье!

Злобно тащит целый пакет фруктов и открыв дверь, закидывает его на заднее сидение автомобиля.

— Сейчас все равно не получишь, нужно помыть.

Я фыркаю и отворачиваюсь, а Макс сжимает мою руку.

— Лисичка, не беси меня, знаешь же, что люблю тебя и все для тебя сделаю. Помоем в клинике, обещаю, потерпи пять минут.

— Я тоже тебя люблю, — произношу я, — поскорее бы она вылезла.

— Ты хотела сказать, он?

— Вот же, неугомонный.

Макс хрипло смеется и заводит двигатель.

В частной клинике тишина. На это время назначено только мне, так как мой муж не поскупился на чаевые.

— Здравствуйте, Максим Андреевич, очень рады видеть вас в нашей клинике, — говорит симпатичная девушка, пожирая моего мужа взглядом.

Макс вообще не реагирует никак и даже не смотрит на неё, а мои гормоны, кажется, уже приносят жертвоприношение.

— Здравствуйте, — подаю я голос, — у вас есть морковный сок? Жуть, как захотелось.

Дама переводит на меня взгляд и ухмыляется. Чертова сучка!

— Нет, к сожалению, — произносит она, сквозь зубы, — но мы обещаем, в будущем исправиться.

Вижу, как мой муж ухмыляется и тяну его за собой.

— Сейчас и исправится, — произношу я.

— Здравствуйте, Пётр Андреевич, — говорю я, улыбаясь своему лечащему врачу, — мне ваш секретарь сказала, что у вас в клинике нет морковного сока. А так хочется.

— Фаина, дорогая, сейчас все будет.

Он поднимает телефонную трубку, распоряжаясь секретарю, добыть сок, не в слишком в вежливой форме.

Поделом ей! Не будет на чужих мужей смотреть.

Я располагаюсь на кушетке, а Макс садится рядом, сжимая мою руку. Я вижу, как он заметно нервничает и умиляюсь. Даже слезы щиплют глаза.

Врач смазывает мой живот какой-то жидкостью и прикладывает датчик к коже.

Минут пять он водит туда-сюда, разглядывает картинку, на экране.

— Ну как там наш пацан? — Не выдерживает Макс.

— Девочка, — говорит Петр Андреевич.

Я взвизгиваю от радости и кидаю взгляд на мужа. Он, кажется, не ожидает, глаза не спускает с экрана.

— Вы уверены?

— И мальчик.

— Что? — Спрашиваем мы, хором.

— Поздравляю, у вас будет двойня. Спешу предупредить, что при таком раскладе, нужно себя беречь и исключить половую жизнь, до появления малышей на свет.

Следом раздаётся стук в дверь и в кабинет заходит злая как фурия, помощница.

— Ваш сок, — цедит она сквозь зубы.

— Спасибо, — улыбаюсь я, — что-то мне перехотелось.

Как только мы садимся в машину, я в шоке замираю. Макс щурится, в немой ярости, а глаза полыхают безумием.

— Только не говори, что ты не рад? — Я даже рот открываю в немом шоке.

— Месяц, Фаина до родов и месяц после, — рычит он.

— Что месяц, Макс?

— Без секса, два месяца! Да я рехнусь, ей богу. Малышка, может, а ну его, предписание это? Мы осторожно, я уже тебя хочу.

Он притягивает меня к себе целуя в губы, и я плавлюсь