Просто соседи - Чарити Феррелл

— Тебе нужно, чтобы я почистил твои зубы? — спрашивает он, передавая мне мою щетку.

Я смеюсь и веду нас в ванную.

— Надеюсь, с этим я справлюсь сама.

— Скажи мне, если передумаешь. Я никогда не чистил зубы другим, но я не против того, чтобы заняться этим лично с тобой.

Мы делим раковину и чистим зубы в тишине. Затем мы чистим зубы зубной нитью. Он уходит, когда я прошу у него салфетки для снятия макияжа. Он бросает их и возвращается в спальню. Когда я выхожу, он уже переоделся в треники без футболки и лежит в кровати, прислонившись спиной к изголовью.

Делить с ним постель, и не по сексуальным причинам, заставляет мой желудок подпрыгивать. Конечно, мы спим в одной и той же во время ночевок, но это уже после секса. Здесь все по-другому. Это удобно. Такое ощущение, что у нас отношения.

Я качаю головой. Хватит сомневаться. Он, вероятно, набросится на тебя, как только ты окажешься в кровате.

Я бы не возражала против этого.

Он стучит пальцем по месту рядом с собой.

— Иди сюда.

Когда я заползаю туда, он натягивает простыню до пояса, берет меня за бедра и притягивает к себе. Я кладу голову ему на плечо.

Он выдыхает с болью.

— Я хочу тебе кое-что сказать.

Я приподнимаюсь в его объятиях.

— В чем дело?

Его голос становится мягким.

— Слова Кента… они продолжают подкрадываться ко мне.

— Кайл, он был зол и говорил всякую чушь.

— Он сказал, что я буду обращаться с тобой как со шлюхой. — Он наклоняет нас вперед, так что его рука оказывается у меня за спиной, а затем он проводит пальцами по моим волосам, распутывая путаницу. — Я никогда не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, Хлоя. Я никогда не думал и не буду думать о тебе в таком ключе.

— Кайл, — вклинилась я.

— Нет, дай мне закончить.

Я закрыла рот.

— Если ты когда-нибудь, хотя бы на секунду, почувствуешь себя так, скажи мне… и дай мне пощечину. Я здесь не только для секса. Ты не моя шлюха. Я люблю грязные разговоры, да, но секс — это не то, ради чего все это затевается.

Мое сердце бешено колотится от его признания, и я с трудом подбираю слова, глядя на него.

— Значит, это не просто случайный секс между двумя соседями?

Его губы растягиваются в улыбке.

Я улыбаюсь ему в ответ.

— Абсолютно, блять, нет. Опять же, я могу найти секс где угодно. — Он сжимает меня.

Если бы я могла видеть свое сердце, оно бы светилось.

Я устраиваюсь поудобнее, и он кладет руку мне на талию. Тепло его кожи расслабляет меня.

В комнате становится тихо, единственным шумом является включенный им телевизор, и он почесывает челюсть, прежде чем заговорить.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Смотря о чем, — пробормотала я.

Его рука перемещается и начинает поглаживать мое плечо.

— Эй, не вини мужчину за то, что ему любопытно, что за женщина в его постели.

— Я уже немного пьяна, так что спрашивай.

— Почему ты решила стать писателем?

Я сглотнула. Я ненавижу, когда мне задают этот вопрос, и обычно я лгу. Но не ему.

— Из-за отца Трея.

Он напрягается.

— Из-за этого засранца?

Я киваю.

— Он был единственным парнем моей сестры, который хорошо ко мне относился. — Я поднимаю палец вверх. — Поправка: он был милым тогда.

Он крепче сжимает руку, ожидая плохой истории.

— Он помогал мне с домашними заданиями и говорил со мной о моих целях. Я брала книги только у него или в библиотеке, поэтому, когда у меня заканчивались деньги, я читала газету. Это была национальная газета, и мне нравилось читать статьи. Он сказал мне, что писателям платят гроши и что нужно выбрать лучшую профессию. Не буду врать и говорить, что я не передумала, но потом он разбил мне сердце. Я залезла в свой дневник и написала о нем, желая опубликовать это, чтобы все остальные тоже узнали. Я устроилась в газету, чтобы насолить ему, не заботясь о том, заработаю ли я деньги, и я влюбилась в это.

— Что он сделал, чтобы причинить тебе боль?

Я потираю лоб, и воспоминания о страхе и обиде играют в моей голове.

— Он был таким же, как и все остальные ее бойфренды. Он лучше умел притворяться. Он причинил боль мне, он причинил боль Трею, и я никогда не прощу его за это.

Он скрипит зубами.

— Что ты имеешь в виду, он причинил тебе боль?

— Нет, нет, ничего подобного. Скорее, задел мои чувства.

Он прижимается губами к моей щеке, потом к носу, а затем отстраняется с нежной улыбкой.

— Мне жаль, что так получилось.

Я опускаю голову. Я ненавижу говорить о Сэме.

— Почему ты так упорно не хотел заниматься юриспруденцией и политикой?

— Ожидалось, что я вырасту в тени своего отца. Вместо этого я решил, что хочу стать офицером полиции. Это злило его, но мне было все равно.

— Мне нравится, что ты последовал за своим сердцем.

— Я рад, что ты последовала за своим. К черту отца Трея. — Его грудь двигается, когда он смеется. — Когда ты стала редактором школьной газеты, мисс Сандерс разрешила мне читать твои неодобренные статьи.

Смущение и шок струятся по моему позвоночнику.

— Что?

В его тоне чувствуется игривость.

— Я был ее помощником, и она говорила о том, что ты хотела вызвать споры своими статьями. Ты всегда говорила правду, неважно, на сколько пальцев ты наступала.

— Нет. Правда освобождает тебя.

— Если я помню, ты написала интересную статью обо мне.

Мое лицо покраснело. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

— Нет, не писала.