Елена Квашнина - Там за облаками (СИ)

   С автобусом до кладбища повезло несказанно. Она добралась до остановки за три минуты. Ещё пять минут ожидала. Вовсе не час, как рассчитывала. Расписание, добытое в Интернете, солгало. Удачно складывалась поездка. Будто кто-то невидимый помогал, облегчал долгий и трудный путь к Славке. Вот, опять о нём. Через некоторое время после случившегося с ним за рубежом инфаркта, в мае, приснился ей дивный сон.

   Она устала от домашних забот, от периодических трудностей с деньгами, от начавших терзать болезней. Муж купил ей путёвку на десять дней в подмосковный дом отдыха. Пусть побудет одна, без знакомых лиц, на природе, не страдая от летней жары, которую с каждым годом переносила всё хуже. Там, в доме отдыха, и посетил её дивный сон, долго наполнявший сердце покоем и радостью.

   Снилась квартира. Очень большая, с высоченными потолками, похожая на "сталинку". Они со Славкой стоят в просторном коридоре, из него одна дверь распахнута в пустую, наполненную воздухом и золотистым светом большую комнату. Первый этаж, - догадывается Маша. Окно комнаты открыто настежь. За окном - чудный старый сад ясным летним утром. Умиротворение и счастье, коих не передать словами, разливаются, затапливают всё вокруг необыкновенной свежестью.

   - Это моя новая квартира, - тихо говорит Славка. - Получил недавно. Нравится?

   - Очень, - Маша завидует, уж больно хорошо новое жилище Славки. - А дальше по коридору что?

   - Там ещё две комнаты, ванная, туалет, кухня большая. Я тебе потом непременно покажу.

   - Покажи сейчас, - Маше любопытно прежде всего кухню осмотреть. Оттуда доносятся голоса многих людей, и она не решается обследовать её одна.

   - Потом, - мягко отказывает Славка. - Постоим ещё немного здесь, одни.

   Он серьёзен, ласков, прост, каким почти никогда не бывал с ней в реальной жизни.

   - Смотри, здесь я поставил книжные шкафы. В них твои книги. Уже привёз.

   - Мои книги? - изумляется Маша, оглядываясь. Видит старинные, невысокие шкафы с застеклёнными дверцами. На полках шкафов действительно некоторые её книги. На отдельной полочке стоит металлическая индийская ваза, её подарок Славке на свадьбу.

   - А вот твои стихи и письма. Сберёг, как видишь, - Славка протягивает ей несколько выцветших двухкопеечных тетрадок. Маша и обрадована, и удивлена. Стихи, - да, - она дарила ему тетрадь со своими стихами. Раскрыла ту тетрадь, посмотрела на расплывшиеся от времени строки, точно, они. Но письма? Она никогда не писала Славке писем. Ни одного. Две тетради в серых обложках. Открыла, - невероятно, её мелкий, похожий на рыболовные крючки, почерк с неровными "т", с длинными хвостиками "д" и "у"; её любимые сиреневые чернила; её обожаемые поля, всегда только с левой стороны. Когда же она писала ему эти письма? Не вспоминается. И о чём?

   - Ну, о чём, о чём? О чём ты могла мне писать? - легонько насмешничает он, будто подслушал.

   - Славка! Ты опять умеешь читать мои мысли?

   - Я теперь много чего умею, Мань, о чём раньше и понятия не имел.

   - А... а зачем тебе нужны мои... книги?

   Он притянул её к себе, обнял. Без претензий на физику, с одной лишь чистой, освобождённой от разных дурных примесей любовью. Ей стало необыкновенно хорошо.

   - Затем, что ты теперь будешь жить здесь, со мной. Это наш дом, Маня.

   - Наш? - она не поверила, оглянулась на золотистую комнату, на сад за окном.

   - Наш с тобой. Я мебель ещё не покупал. Хочу, чтобы ты сама всё устроила для нас, по своему вкусу, - он продолжал её обнимать, согревал ровным теплом. И так уютно было прижиматься щекой к его молодой, широкой и крепкой, ни капельки жира, груди. Так спокойно и надёжно было в кольце его сильных рук. Жить в столь замечательном месте, со Славкой, в красоте, счастии и спокойствии, писать стихи за письменным столом у окна, выходящего в старый, но ухоженный сад... Рай. Кто же от рая отказывается? Нет ничего в мире, кроме Славки, Маши, золотистой комнаты, шкафов с любимыми книгами, раскидистых яблонь в саду.

   - Ну, войди в комнату, - предложил Славка. - Подойди к окну, там внизу земляника зреет.

   Смутное беспокойство закралось в душу. Голова начала кружиться. Слабым, едва брезжащим воспоминанием всплыли, медленно вырастая и делаясь ярче, отчётливей, образы мужа и сына. Маша отстранилась от Славки, неуверенно пробормотала:

   - Слав, я не могу... Как же муж... и сын? Я не могу их оставить, не могу предать...

   Славка уговаривал, прельщал чудесами сада. Слов его она почти не слышала. Сознание окончательно пробудилось, душа скорчилась.

   - Нет, не могу... Прости... Я никогда не смогу их предать...

   Вид удивительного жилья, Славка, такой молодой, полный сил, любящий и ласковый, необыкновенный сад за окном задрожали, как марево горячего воздуха в жаркий день над асфальтом, начали бледнеть, таять.

   - Нет, - крикнула Маша, стараясь удержать Славку, поймав его за руку. - Не уходи. Ещё только минутку побудь.

   Бесполезно. Исчезло всё, растворилось. Маша лежала на неудобной кровати санаторского номера, в полусне, окончательно просыпаясь, и усилием воли напрасно возвращала только что покинувший её сон.

   Сперва её накрыло разочарование от потери красивого, тёплого, доброго видения. Славка не приходил к ней во сне много лет. С чего вдруг теперь? Да так хорошо, так необыкновенно. К обеду она бросила анализировать и прожила следующие несколько дней под впечатлением, не уходящим, не тускнеющим, чарующим невозможными в реальной жизни ощущениями.

   Она отчего-то молчала, не делилась рассказом о странном сне ни с кем. Боялась растерять полноту впечатлений? И только сейчас, трясясь в полупустом автобусе, сообразила, догадалась посчитать дни. Боже, ведь это он прощаться к ней приходил. До истечения сорока дней. А она не знала, что Славка умер. Не поняла, не почувствовала. Сердце не дрогнуло. Прощаться приходил - значит, помнил её, хранил в сердце? Не с каждым, даже хорошо знакомым, умершие тем или иным образом прощаются. Ох, Славка, Славка... И во сне прямо не сказал, любит ли. Гадай теперь, до скончания века мучайся чувством вины.

   Проехали универмаг "Молодёжный". Маша вытянула шею, разглядывая изменившийся облик магазина. В нём она купила платье к свадьбе Закревского. Платье висело в шкафу до недавнего времени. Полгода назад неприлично напившаяся Маргошка взахлёб вспоминала его, Машу в нём.

   - Оно так тебе шло. Ты в нём была такая, такая... - икала Марго.

   - Оно и сейчас никуда не делось. Висит себе спокойненько. Я его не ношу, не могу.