Светлана Чистякова - Производные счастья

Уже почти рассвело, а Маша всё сидела в кухне над старой голубой тетрадкой, оказавшейся «ящиком Пандоры». Которая разбередила, растревожила её сердце и принесла вопросов больше, чем ответов. И самым большим вопросом был — кто же на самом деле её папа? Жив ли он и как его найти. Маше очень хотелось хотя бы издали посмотреть на человека, который отверг её маму, бросил её беременную. Хотя, он ведь так и не узнал об этом.

«Интересно, как он выглядит, — думала Маша, — почему мама влюбилась именно в него? И чтобы он сказал, если бы я сейчас нашла его и призналась, что я его дочь? У него наверняка есть семья, и он уж точно был бы не рад, свалившейся неизвестно откуда на его голову девчонке. Вот бы съездить в то село, где мама познакомилась с папой и откуда по словам бабушки тот её привёз. Где бы адрес узнать?»

Маша вытерла слёзы и попыталась успокоиться. Почти утро, скоро Нара проснётся и ей очень не хотелось, чтобы подруга узнала её тайну. Пока. Однажды, она всё ей расскажет. Но не сейчас. Сейчас ещё слишком больно.

Хохлов договорился о встрече с профессором ещё с вечера, но имея опыт общения с врачами, думал, что Северинцева придётся долго и упорно ждать. Вечно они заняты.

Но, вежливо постучавшись, он услышал тихое «войдите», чему был приятно удивлён.

Северинцев сидел в кресле, сложив руки на груди, и внимательно рассматривал его.

Владу отчего-то стало неловко, он кашлянул, стараясь скрыть это, и вежливо поздоровался. Профессор кивнул и глазами указал на стоявшее напротив кресло.

Выглядел профессор совсем не так как в их первую встречу. Тогда это был высокомерный сноб в безупречном деловом костюме, который не успел сменить на медицинскую одежду. Сейчас же в зелёном хирургическом костюме он выглядел чуть более мягче. К тому же Влад был неплохим физиономистом и по лицу доктора прочитал, что тот несколько потерян. Видимо, у него что-то случилось, что-то такое о чём он с посторонним точно говорить бы не стал.

— Хотите кофе? — неожиданно прервал молчание профессор.

— Не откажусь.

Северинцев встал и молча направился к небольшому столику на котором стояла кофемашина и несколько чашек.

Пока, он варил кофе, Влад наблюдал за ним. Он конечно же постарался узнать о Северинцеве как можно больше, но одно дело — сухие строчки документов, а другое визуальное наблюдение.

Профессор был из категории тех, как выразился бы Вадик, «от которых тащатся бабы» и в то что он не пользовался тем, что дала ему природа, как-то не верилось. Постоянной подруги у него может и не было, но замученным хроническим целибатом Северинцев точно не выглядел. Он был старше его самого, но по сравнению с этим холёным мужчиной, Влад чувствовал себя замухрышкой с огромным бременем лет за плечами. Это и понятно — общение с преступным элементом и несколько командировок в Чечню, красоты и здоровья ещё никому не добавили.

— Прошу, — вывел Влада из задумчивого разглядывания голос профессора.

Он стоял напротив и протягивал ему чашку с ароматным напитком.

— Спасибо.

— Сахарница на столе.

— Обойдусь.

Северинцев ухмыльнулся и опустился в соседнее кресло, давая понять, что разговор будет что называется «без галстуков».

Влад отпил глоток и шумно выдохнул. Кофе на вкус был просто божественный.

— Ну, так что, Владислав Михайлович, поговорим? Что-то мне подсказывает, что Вы здесь не потому что я умею варить качественный кофе.

— Нет конечно. Хотя, вынужден признать, вкус и правда удивительный.

— Но не такой, как если бы я сварил его в турке. Так зачем Вы здесь.

— У меня к Вам несколько вопросов.

— Я весь внимание.

— Относительно убитых девушек.

— Это я уже понял. Послушайте, господин сыщик, давайте ближе к делу. У меня не так много времени, чтобы тратить его попусту.

— Что ж хорошо. Вы помните такую пациентку Савельеву?

— Ещё бы. Так меня в жизни больше никто не доставал! Терпеть не могу докучливых женщин.

— Угу. А то, что она внезапно пропала с вашего горизонта Вас не насторожило?

— Нисколько. А должно было?

— Ну, девушка Вам проходу не давала, а тут вдруг пропала.

— Мы поговорили.

— И всё?

— А что ещё?

— Ну, там осмотр и всё такое.

— Владислав Михайлович, я вообще-то хирург. Моё дело прооперировать, довести пациента до выписки, а там уж забота кардиологов. Поэтому относительно здоровья госпожи Савельевой Вам лучше обратиться к её лечащему врачу.

— Уже не требуется. Савельева убита. Три года назад.

— Б…ь! Извините.

— Нормально. Способ убийства идентичен с нынешними.

— Вы хотите сказать…

— Да, я склонен думать, что это серия.

— Но кто?!

— Вот об этом я и хотел с Вами поговорить. Скажите, профессор, у Вас с убитыми девушками, были отношения? Ну, вы поняли, о чём я.

— Вы издеваетесь? Нет конечно.

— Почему?

— Что значит — почему?

— Молодые красивые девчонки. По слухам, обе неровно к Вам дышали. Вполне логично было бы предположить.

— Это не ко мне. Я прихожу сюда работать, а не, простите, трахаться. Если мне понадобится сексуальная партнёрша, я поищу её в другом месте.

Влад пристально смотрел на него и видел, как Северинцев занервничал.

— Ой ли, Александр Николаевич? Неужели Вы никогда не заводили интрижек на работе.

— Это вообще-то не Ваше дело. Но, учитывая, что вы здесь не просто так, я Вам отвечу. Интрижки это не для меня. Да, у меня есть женщина. Она моя коллега, но я не собираюсь кричать об этом на всех углах и приложу все усилия к тому, чтобы о наших отношениях не узнал никто в этом серпентарии.

— Хорошо. Я понял. Вернемся к убитым девушкам. Скажите, профессор, Вы им случайно или намеренно никаких знаков внимания не оказывали?

— Я не понимаю к чему этот вопрос.

— Просто ответьте.

Северинцев на минуту задумался.

— Я подарил Полине розу на торжественном собрании в честь восьмого марта. Не от себя, конечно. От коллектива. Это можно причислить к знаку внимания?

— Пожалуй, — Влад кивнул, — а Прохоровой, Вы тоже что-нибудь дарили?

— Настю я едва не выгнал из операционной. В последний день своей жизни, она была моей ассистенткой. Моя постоянная операционная сестра заболела и её поставили на замену. Потому что других не было. Не знаю, каким она была человеком, но специалист из неё был никакой. Отвратительный я бы сказал.

— Хорошо. Больше ничего?

— Нет. Может Вы теперь мне скажете, к чему все эти вопросы и при чём здесь я. Вы меня что ли подозреваете?

— Нет. Но мне кажется, что девушек убивает кто-то из вашего окружения. И ещё. Есть все основания предполагать, что убийца — женщина.