Людмила Леонидова - Орхидея, королева Сингапура

— Это правда? Моя дочь жива? Где она? Вы знаете? Я очень хочу скорее с ней встретиться! Вы мне поможете? — И после паузы, уже немного поостыв, спросила: — А чем вы можете доказать, что это… не шантаж?

4

— Мариночка, ты неважно выглядишь, — заметила мама, встретив ее в лондонском аэропорту и усаживая на переднее сиденье роскошного автомобиля с правым рулевым управлением.

— Может, тебе, как в прошлом году, снова отдохнуть в «Спутнике»? Господи, какое это счастье — море, Сочи, а у нас все дожди, дожди, я так устала от дождливой погоды, — мама фальшиво улыбнулась, лавируя между огромными двухэтажными лондонскими автобусами. Марина знала, что загранкомандировка отца подошла к концу, но мама заставила его лететь в Москву и договориться с начальством о продлении срока еще на один год. Папа терпеть не мог унижаться, но маму ослушаться не посмел.

— Сейчас ты переоденешься, я накупила тебе кучу обновок, и мы пойдем в паб. У меня там назначена встреча с друзьями. Ах, я забыла, ты не любишь пиво.

— Нет, я люблю, просто боюсь поправиться.

— Тебе это не грозит. — Она с восхищением посмотрела на фигуру дочери. — Кстати, о тебе уже кое-кто спрашивал. Помнишь, ты познакомилась с ним прошлой зимой, когда приезжала на каникулы.

— А, этот… — Марина скривилась.

— Не «этот», а сын советника, очень перспективный молодой человек. В МГИМО учится. Через год сюда на практику приедет. Очень подходящая для тебя пара. Его отец хорошо о тебе отозвался, сказал, что красива, умна и целомудренна. А он, как никто, видит людей насквозь.

— Я высоко ценю его проницательность, но мне придется его огорчить. В отличие от меня его сын не обладает ни красотой, ни умом, а о его моральных качествах я бы даже не заикалась.

— Он что, пробовал к тебе приставать?

Марина так на нее посмотрела, что мать решила не развивать тему, но, не выдержав долгой паузы — любопытство взяло верх, — продолжила:

— Может, ты хочешь сказать, что после этого иностранца, — она на мгновение отпустила руль и кончиками указательных пальцев потянув уголки глаз к вискам, — азиата, с которым ты познакомилась в молодежном лагере, у тебя кончилась жизнь?

Марина промолчала.

— Выкинь его из головы. Папе и так уже кое-кто намекал. Ладно бы коммунист или рабочий, но у него отец богач, капиталист.

— Какое это имеет значение, если ты говоришь, что с иностранцем даже встречаться нельзя.

— С проверенным можно.

— Проверенным кем?

Но мама проигнорировала вопрос. Новая беспокойная мысль засела в ее голове.

— Надеюсь, ты не принимала от него никаких подарков? У нас это запрещено.

— Никаких, — четко произнесла Марина и еле слышно добавила: — …Кроме одного.

— Что, что ты сказала? — Она подозрительно покосилась на дочь.

— Я пошутила, мамочка, — попыталась развеять сомнения Марина.

Но мама не унималась, ей не понравился тон дочери: та явно что-то недоговаривала.

— Ты имеешь в виду эту аляповатую брошку? — спросила она, показав на крошечную орхидею на груди дочери.

— Я пошутила, — упрямо повторила Марина.

— А где он учится? Я забыла тебя об этом спросить. Или, как папочка, он эксплуатирует чужой труд?

— Нет, в отличие от сына советника, он сам блестяще сдал вступительные экзамены и учится здесь, в Оксфорде.

Мама беспокойно заерзала на сиденье.

— Не переживай, сейчас он уехал к своим родителям в Сингапур и… у нас уже все кончено. — Лицо Марины неожиданно побелело, голос стал срываться: — Ты же сама говорила, что меня исключат из института за связь с иностранцем. Или это не так? Может, ты меня обманула?

Мать почувствовала, что перегнула палку, вновь назревал старый скандал, и это в день приезда дочери, с которой она не виделась более полугода.

— Деточка, ты же знаешь наши порядки, — первый раз с грустью, без притворства, произнесла женщина.

Неоднократно приезжавшая в Лондон Марина знала, что в Англии есть много достопримечательностей, радующих сердца туристов. Это знаменитый Бит-Бен, и Тауэр-бридж, и Британский лев, и популярный пивной бар, по-английски паб, «Джон Буль», куда в день приезда зазывала ее мама. Еще маме нравился в Лондоне фешенебельный магазин «Хэрродс». Он был известен не только в столице Великобритании, но и во всем мире. Самые знаменитые фирмы соперничали за право быть в нем представленными. А когда в начале года в магазине проходила распродажа, сюда со всех концов Англии съезжались люди, чтобы приобрести подешевле товары с маркой «Хэрродс».

Марина иногда заходила в универмаг просто полюбоваться интерьером и роскошным оформлением прозрачных витрин, которое часто менялось. В этот приезд мама затащила ее посмотреть входящую в моду одежду с широкими накладными плечами.

— После маленьких водолазок и узеньких пройм для консервативных англичан этот стиль кажется излишне модерновым и претенциозным, — комментировала мама, видимо вычитав это в каком-нибудь модном журнале.

Витрины «Хэрродса», как всегда, впечатляли. Шикарные манекены в двигающейся по кругу огромной деревянной ладье манили в далекое царство грез.

Еще красивее выглядел «Хэрродс» с наступлением сумерек, когда сотни огней освещали его, как многопалубный дрейфующий в открытом море корабль с великим множеством туристов на борту.

Марина обожала общество. Но сегодня ей хотелось одной побродить по Лондону. С шумной Пиккадилли, где всегда царила суета и было полно людей и машин, Марина направилась к Трафальгарскому скверу. Обходя вокруг знаменитую колонну Нельсона, она размышляла о храбрости славного адмирала, погибшего в Трафальгарском сражении, о преданности его соратников, которые, снискав всеобщее уважение англичан, не захоронили его в чужих водах, а, несмотря на долгое плавание, доставили тело в Англию в бочке со спиртом.

Марина преклонялась перед верностью и твердостью. Ей нравились сильные, мужественные люди, хотелось подражать им, брать с них пример. Особенно теперь, когда она сама была не в лучшей форме.

Девушка направилась к парку Святого Джеймса.

Здесь было тихо и спокойно. На большой территории люди как бы растворялись, не мешая друг другу любоваться природой.

Аккуратно подстриженный английский газон с вкрапленными небольшими островками цветов выглядел как элегантный, со вкусом выполненный ковер. Кое-где в шезлонгах устроились люди, подставляя лица теплым лучам летнего солнышка.

Марина села на лавочку возле чистенького пруда. Красивые водоплавающие птицы вылезали на берег и попрошайничали у прохожих. Ярко-зеленый селезень с белой грудкой и черной полосочкой на шее, покачиваясь на широких лапках, с достоинством остановился около Марины. Его серенькая подружка, поджидая лакомый кусочек, крякала, не вылезая из пруда. Марина с тоской посмотрела на верную парочку.