Дмитрий Щеглов - Жиголо

– Ну, знаете ли?

– Знаю, вижу. Первая цифра буква «Х», десятка. А дальше вы сморгнули. Я не могу дальше увидеть цифру, вы плохо сохраняете ее в зрительной памяти.

– Это фокус какой-то, – недовольно заявила Виктория, – никакой вы не экстрасенс. Вы шарлатан и проходимец.

– А вы сексуальная маньячка. У вас слишком буйные эротические фантазии.

– Что вы можете о них знать? – нервно спросила Виктория.

– Я знаю о них все. Но вас в данный момент беспокоит не это, – снисходительно заявил Федор. – У вас голова забита обрывками мыслей. Одна, тем, что на кровати разбросана одежда, и если дело все-таки дойдет до постели…, а вторая мысль – вы подспудно боитесь, что взяли слишком резкий тон в разговоре, и я могу обидеться и уйти. Еще вы начали сомневаться, верить мне или нет. Но главная мысль, которая путает все остальные, которая прессом давит на весь клубок, на весь рой ваших мыслей, это мысль о том, что вам нельзя ни в коем случае думать о сексе, а он выпирает у вас уже из ушей. Вика Петровна, давайте проведем с вами простой эксперимент. Я буду все делать исключительно по вашему желанию и с вашего молчаливого согласия. Если вы посчитаете, что я уклоняюсь от вашей воли, вы меня остановите. Эксперимент будет самый безобидный, по сравнению с тем, что вы представляли. Согласны?

– А если я скажу, нет?

– Вы мысленно уже сказали, да! И поставили себя в самые жесткие рамки. За пределы тех пограничных столбов, что вы сами для себя обозначили, я не выйду. Можете даже не просить. Исключительно только ваша воля, в этом эксперименте имеет значение. Согласны?

Виктория хоть и чувствовала подвох, но согласилась.

– Согласна.

Федор торжественно встал и объявил.

– А раз у нас достигнут консенсус до конца эротического эксперимента, я умолкаю, и беспрекословно подчиняюсь вашей воле. Делайте со мной что хотите. Раздевайте, одевайте, только в горшок не сажайте и в печь не пихайте. А так, я на все ваши фантазии согласен. Но сам ничего делать не буду. Вы мне ничего не позволяете, и я себе не позволю. Только вы и своими руками.

Виктория, видимо, начала давать установку. Потом, видя, что он не реагирует, расхохоталась.

– Ох, и прохиндей ты, Федор. Ну же, ответь мне, о чем я сейчас думаю?

Федор патетически вознес руки к небу.

– Пусть соберутся тысячи присяжных заседателей. Пусть будут одни женщины. Уверяю тебя моя дорогая, они подтвердят, что я угадал твое желание. Можешь раздеть меня и увидишь сама, совпадает ли оно с твоим желанием. А если мне скажешь, притворное – нет, любовь потеряет свой солнечный свет.

– Нахал! Ой, нахал! Все экстрасенсы такие прохиндеи? Это же чистая психология.

Через пять минут они снова мяли белые простыни. Виктория сама его раздела, а он снял с нее лишь последнюю деталь.

Время в такие прекрасные мгновения летит стремительно. С утра прошло четыре часа. Оба вспомнили, что давно пора заморить червячка. Виктория предложила заказать еду из ресторана.

– Мне кажется, я килограмма три сбросила. Есть и жить хочется. Ты, Федя – чудо!

– Хочешь сказать – чудо в перьях?

– Так интересно я еще никогда не отдыхала.

– А я прекраснее женщины не встречал!

– Пожалуй, я тебя никуда из номера не отпущу! – задумчиво сказала Виктория. Тень смутного сомнения вновь легла на ее чело. – Ты, по-моему, не тот, за кого себя выдаешь.

Федор ушел от ответа.

– Но ты же загар должна привести. Я вообще-то ничего не имею против. Номер мне твой нравится. Можно неделю безвылазно здесь прожить. Боюсь я, наскучим мы быстро друг другу.

– А что ты предлагаешь? – быстро спросила Виктория.

– Давай уедем подальше от этого отеля, чтобы тебя не светить. Ты будешь загорать, а я подойду к тебе знакомиться. И если у нас сладится, мы вместе вернемся.

– А если нет! Если мне твои притязания не понравятся?

Федор самодовольно улыбнулся.

– Ты только быстро не сдавайся.

– Нахал.

Виктория его обняла. В Федоре молодого запала, оленьего весеннего гона хватило бы на стадо таких ненасытных самок. Пятнадцать минут молодой олень с замутненными глазами раздувал ноздри. Еще минуты через три скомандовал:

– Одеваемся. У нас вся ночь впереди.

– Феденька, мне какой купальник взять?

– Такой, чтобы интрига была. Самый закрытый.

– Но ты же знаешь теперь меня всю!

– Я тебя, Викуша, только начал изучать.

– Есть у меня купальник моды шестидесятых годов.

Виктория порывшись в чемодане показала купальник Федору. Он благосклонно отозвался.

– Самый то!

– Но на кого я буду похожа? На старую деву, выбравшуюся впервые на море?

– Отличная идея. Ее и будем развивать.

Виктория неожиданно заговорщически улыбнулась.

– Федя! У меня тоже родилась блестящая идея. Прежде, чем я предстану перед тобою на пляже старой девой, я хочу с тобою сходить в дорогой ресторан как богатая дама. Приглашаю тебя. Ты столько трудился.

Федор неодобрительно посмотрел на нее. Виктория сразу поняла причину недовольства.

– Чего ты морщишься? Я твои трудовые копейки не трону.

– При всем желании я не могу позволить себе дорогие рестораны. Как я буду выглядеть? Ты подумала?

– А что в этом такого?

– Ты хочешь сказать, что покупаешь меня на неделю?

– Я тебе этого не говорила.

Федор насупился.

– Но думаешь об этом постоянно. Я вижу!

– Ничего я не думаю! Просто у меня есть лишние деньги, много денег, которые я хочу потратить на нас с тобой.

Виктория очень внимательно следила за тем, что ответит ей Федор. Многое было вложено в этот вопрос. Бурно начавшиеся отношения требовали некоторой ясности. Он медленно ронял слова, которые как капли расплавленного свинца прожигали ей сердце.

– Вика, мне с тобой хорошо! Мне с тобой очень хорошо. Ты удивительно прекрасная женщина. У тебя бесподобное тело. Я пропитался тобою, твоими запахами, я растворился в твоей ауре. Я боготворю тебя. И ты хочешь очарование нашей встречи осквернить денежными отношениями?

О, какое сравнение Федор подобрал. Осквернить! Оно, как удар бича подкинуло Викторию, враз рассеяв все сомнения. Она воскликнула:

– Федя! Не перечь мне. Я знаю, что делаю! Сначала, натуральный продукт – пища, а потом, производное от него – красота и любовь. Только обедать будем не здесь в отеле, а в любом другом месте. Ты мне сделаешь одолжение, если спустишься один, и подождешь меня на набережной.

Федор в раздумье молчал. Виктория с тревогой спросила:

– Что-то не так?

– Так! Так! Есть все равно надо! Я с голоду помираю. Ну, что ж, разыграем твою блистательную идею с дорогим рестораном. Только прошу, принять в этом случае мое появление как должное. Купальник не забудь. А торжество плоти отложим на ночь. Уверяю тебя, ты получишь удовольствие.

– Ты что придумал? – с внезапной тревогой в голосе спросила Виктория.

– Увидишь! Сюрприз!

Федор с сожалением бросил взгляд на смятую постель, погладил Викторию по бедру.

– Я такси закажу! – вздрагивая всем телом, сказала Виктория.

– Лучше не светись. Поймаем частника.

Поджидал он Викторию на набережной. Она появилась минут через пятнадцать. Волосы были уложены, в руках дамская сумочка.

– Пляж на сегодня отменяется, – решительно заявила она.

– Отменяется, значит отменяется! – невозмутимо пожал плечами Федор.

– Мне мои знакомые рекомендовали ресторан «У Валеры»! – сказала Виктория. – Там, говорят, хорошо кормят.

Федору было все равно, у кого обедать, «У Валеры», «У Холеры», хоть у черта. Ответил он коротко:

– Не слышал о таком.

Частник, которого они остановили, знал, где находится этот ресторан. Он за пятнадцать минут довез их до места.

Федор проводил Викторию до входа в ресторан и сказал:

– Как договорились, я скоро подойду.

Швейцар широко распахнул дверь. Федор перекинулся с ним парой ничего не значащих фраз и минул через пять вошел в зал. Викторию он увидел в дальнем конце зала. Услужливые официанты внутренним чутьем уловили в ней преуспевающую даму и с блокнотиками в руках почтительно стояли у нее по бокам. Виктория делала заказ.

– И что еще посоветуете, солянку рыбную или уху из стерлядей?

– Солянка вкуснее.

Второй официант наклонился к Виктории.

– Рекомендуем на горячее попробовать тетерева под шафранным соусом.

Виктория согласилась.

– Хорошо, запишите и тетерева, но говорят, у вас великолепных омаров подают.

– Под него у нас есть великолепное итальянское вино «Лакрима Кристи».

– А что закажете на аперитив?

В это время к столу подошел Федор. Виктория прервала разговор с сомелье и официантом и подняла на Федора глаза.

– Здравствуйте! Вы Виктория? Виктория Петровна? – спросил Федор.

– Да!

– Я из агентства! Феодор! Можно просто Федор! Прошу любить и жаловать.

У Виктории непроизвольно вытянулось лицо.

– Простите, не поняла! Из какого агентства?

Федор надменно и чуть презрительно смотрел на молодящуюся клиентку.