Эстер Росмэн - Без покаяния. Книга вторая

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Ну наконец-то я узнал, что это взаимно — чувство, я имею в виду. А то я уж думал, что я один с этим маюсь.

— Послушайте, Элиот, не слишком ли много вы на себя берете? — спросила Бритт с явной досадой. Она встала и, пройдя через комнату, остановилась у окна. — Боже, зачем я только заговорила об этом? Что вы себе вообразили? — Она горестно рассмеялась. — Это же безумие, Элиот. Что с нами вообще происходит?

Он ничего не ответил. Тот же вопрос мучил и его. Несколько минут она стояла, покачиваясь, и чувствовала, что тревога все сильнее завладевает ее сознанием. Наконец он заговорил:

— Мои чувства к вам совсем для меня не праздник, так же, как и для вас — ваши чувства ко мне. Если бы это было иначе, то напоминало бы скорее пикник, на который прихватили тяжело заболевшего ребенка.

— Пожалуйста, прошу вас, не говорите так!

— Я человек честный.

— В наших обстоятельствах честность не совсем то, что необходимо.

— А что, по-вашему, необходимо, Бритт?

— Приличия. Верность. Вот качества, которые мы с вами просто обязаны выказать, не так ли?

Элиот опять ничего не ответил. Ему нечего было сказать. В конце концов уверенности у Бритт поубавилось.

— Мне надо выйти, — сказала она, направляясь к двери и чувствуя, что он смотрит ей вслед. — В холле я заметила питьевой фонтанчик. Пойду попью.

Когда Бритт вышла, Элиот сидел, уставясь в стену, и думал о сказанном ею. Сама призналась, что охвачена чувством, а теперь будто накладывает запрет… Как трудно ему смирить свое сердце. Он понимал: каждый шаг, конечно, ведет к беде, но это не удержало его от попыток добиться, чтобы Бритт осталась. Наверное, не удержит и дальше.

Бритт вернулась, а еще через минуту вошел доктор Дормэнн. Он сказал, что спинно-мозговую жидкость у девочки взяли, и все прошло удачно. Как только лаборатория сделает необходимые анализы, можно будет назначить медикаментозное лечение. Примерно с час еще придется подождать.

Они с Бритт вернулись к палате Дженифер и ждали, когда ее принесут. Малышка, апатично лежа на руках у сестры, едва ли узнавала отца. Но когда он взял ее на руки и подержал несколько минут, гладя по головке, она открыла глазки, осмысленно посмотрела на него, хотела что-то сказать, но сонливость снова овладела ею.

Сестра забрала у него девочку, положила в кроватку, закрепила защитную сетку и покинула палату.

Они молча бок о бок сидели возле спящего ребенка. Бледный зеленоватый свет едва освещал помещение, создавая иллюзию нереальности. Слышался только тихий звук вентилятора.

Элиот постепенно приходил в себя. Он взял руку Бритт, на что та никак не прореагировала.

— Я вам очень благодарен. Не знаю, понимаете ли вы, как много для меня значит то, что вы здесь.

— Я все понимаю, Элиот.

Он слегка сжал ее пальцы, но она на это никак не отозвалась. Ему показалось, что мысленно она находится в эту минуту где-то очень далеко, и он спросил:

— О чем вы думаете, Бритт? Пожалуйста, скажите мне.

— О своем отце, если вам интересно. Глядя на вас с Дженифер, я не могла не вспомнить о своем детстве. — Слезы застлали ее глаза и пролились, стекая по щекам. Она забрала у него свою руку, чтобы вытереть их. — Не обращайте внимания, это все только эмоции. Вам сейчас гораздо труднее, чем мне.

Как бы спасаясь от чего-то, Бритт встала, подошла к окну и, слегка сдвинув тяжелую штору, стала смотреть в темную, пасмурную ночь. Внизу были рассеяны огни Истона, вверху в прорехах туч кое-где помигивали звезды. Чувство одиночества охватило ее. Она помнила тысячу и больше таких же ночей в Маунт Айви, когда сама была ребенком. О, те одинокие ночи!..

За спиной послышался легкий звук сдвинутого стула, и Бритт поняла, что Элиот встал. Подошел он неслышно. Когда рука его легла ей на плечо, она вздрогнула, хотя это прикосновение и не было для нее неожиданностью. Рука скользнула вниз, по предплечью, а потом, сжав локоть, он повернул ее к себе. Она посмотрела ему в глаза, испытывая нелепую слабость. Глухая безнадежность, еще недавно написанная на его лице, исчезла. Не говоря ни слова, он обнял ее и прижал к себе.

Сначала Бритт будто одеревенела, но искренность его порыва сняла ее напряжение. Она обняла Элиота за плечи. А он погладил ее по голове, как раньше гладил Дженифер. Голова ее склонилась ему на плечо, она старалась не думать о том, куда это их заведет. Просто испытывала счастье. Потом вернулась тревога. Происходящее сейчас между ними слишком сильно, чтобы она могла противостоять этому, но и смириться до конца была не в состоянии.

Он поцеловал ее волосы, глаза ее переполнились слезами. Но почти сразу же они отпрянули друг от друга. Руки были последним, что их еще соединяло. Потом расстались и руки. Это было все, что она могла позволить себе, и Элиот без слов понял ее.

Еще не открыв глаз, Элиот уже вспомнил, где он, поскольку шея его затекла от неудобной позы, а тело чувствовало жесткость пластикового покрытия кушетки, на которой он вздремнул. Он посмотрел на часы: почти восемь утра. Проспал он около двух часов, после того как Бритт сменила его у постели больного ребенка. Всю ночь они не покидали девочку, дежуря и отдыхая по очереди. И вот наступило утро.

Прохаживаясь для разминки по холлу, Элиот увидел доктора Дормэнна, направляющегося в сторону детского отделения. Тот, очевидно, побывал все же дома, о чем говорили свежая рубашка и другой галстук. Заметив Элиота, врач подошел к нему и с мягкой улыбкой сказал:

— Сестры говорят, что наша маленькая леди провела сравнительно спокойную ночь.

— Сравнительно с чем?

— Сравнительно с другими пациентами, болеющими менингитом.

Они прошли в палату Дженифер, и Бритт, сидевшая склонив голову на руку, встала им навстречу. Они переглянулись взглядом людей, которые знают нечто, чего никто в мире больше не знает. Пришло утро, и они оба оказались лицом к лицу с новой реальностью. Вот только одинаково ли они к ней, к этой новой реальности относятся?

Шторы оставались задернутыми, чтобы защитить глазки Дженифер, но дневной свет все же пробивался сквозь щели. Элиот заглянул в детскую кроватку. Дженифер все еще находилась под воздействием лекарств, хотя, судя по беспокойным движениям, вот-вот должна была проснуться. Сестра, отодвинув сетку, чуть потормошила девочку, торопя ее пробуждение.

— Я понимаю, малышке Дженни хочется поспать, — сказал доктор, склонившись к девочке. — Но нам надо осмотреть ее.

Дженифер проснулась, доктор занялся ее осмотром. Элиот и Бритт молча следили за каждым его движением.

— Ну вот, малышка, теперь я могу сказать, что медицина побила противную бациллу, — провозгласил доктор. Затем, улыбнувшись Элиоту, он добавил: — С девочкой все хорошо, мистер Брюстер. Если так пойдет и дальше, то через пару дней мы сможем ее выписать.

— Так скоро? — удивился Элиот.

— Дети, мистер Брюстер, если уж начинают выздоравливать, то делают это быстро. Температура под контролем. Теперь она нуждается только в хорошем уходе. — Он посмотрел на Бритт и помолчал, прежде чем договорить до конца. Он знал, что она не мать ребенка, а дальняя родственница, и это его немного смущало. — Думаю, что вдвоем вы вполне справитесь.

Элиота все эти новости сильно ободрили. Он взглянул на Бритт, которая тоже посмотрела на него и улыбнулась.

— Неплохо бы теперь перекусить. Самое время для завтрака.

Они решили позавтракать здесь же, в кафетерии. Взяли по чашке кофе, пирожные и сели напротив друг друга за пластиковый столик в углу зала. Как бы там ни было, к ним вернулось хоть какое-то равновесие. Они, думал Элиот, перешли Рубикон. Додумывать мысль до конца ему не хотелось…

— Наверное, мы выглядим как парочка бездомных бродяжек, — сказала Бритт, пытаясь причесаться пятерней.

— Да уж, не иначе… — Элиот потер небритый подбородок. — Может, после того, как мы поднимемся к Дженифер и посмотрим, что там и как, я отвезу вас домой? Вам не мешает хорошенько выспаться.

— Больше всего я мечтаю о горячей ванне.

Их глаза встретились, и Бритт смущенно отвела свои. Он почувствовал, что между ними возникло нечто, с чем, если они не хотят причинить друг другу боль, надо обращаться весьма осторожно. Ну а сейчас от него требовалось только одно — продолжать разговор как ни в чем не бывало.

— А я, когда малость приведу себя в порядок, скорее всего предприму хорошую прогулку. Может, даже поплаваю по реке на веслах. От хороших новостей я чувствую в себе прилив энергии.

Позавтракав, они вернулись в детское отделение. Там их ожидала Моник. Она держала на руках Дженифер, пока сестра перестилала постель. Мельком взглянув на Элиота, Моник остановила насмешливый взгляд на Бритт.

— Прекрасно! Вижу, тут нашлось кому заменить мамочку. До меня уже дошло, Элиот, что здесь крутится твоя мачеха, но я не была в том уверена.