Ли Райкер - О Сюзанна!

— Нет, не представляю, — согласилась Сюзанна.

— Ну, тогда я вам об этом расскажу. Не раз случалось так, что моему дедушке в три часа ночи приходилось открывать дверь и оказываться под вспышками фотоаппаратов корреспондентов. Ему семьдесят восемь лет, и здоровье уже не то. Каждый раз, когда такое происходило, с дедом чуть не случался инфаркт. Если бы он не был со мной, когда сестра… когда мы узнали об этом, то репортеры опять бы осаждали его порог. Насколько я знаю, Дрейк моложе моего деда на… на несколько лет, — сухо добавил он, — тем не менее, неужели вы хотели бы, чтобы ваш отец столкнулся с корреспондентами? С фотовспышками и микрофонами? Да еще в такое время?

— Нет, — сказала Сюзанна. — Но я не думала об этом.

— Если бы вы жили той жизнью, которой живу я и близкие мне люди, то подумали бы сразу же об этом.

Да так что насчет Клэри? — помолчав, добавил Джеб таким тоном, будто речь шла о чужом ему человеке.

Посмотрев на расставленные по комнате низкие кушетки и стулья, Сюзанна едва сдержала улыбку. Цвет ее одежды настолько гармонировал с цветом мебели, что казалось, будто сама Сюзанна является частью этой гостиной. Ничего более далекого от реальности и быть не могло.

— Вы могли хотя бы позвонить, Коуди, — обратилась Сюзанна к Джебу по имени, каким всегда называла его Клэри, и взяла его за руку. — Или на худой конец прислать соболезнования, как это сделали другие — те, кто имел довольно отдаленное отношение к ней и моему отцу.

— И что бы это дало?

Сюзанна онемела.

— А чего бы вы хотели, мисс Сюзанна? — растягивая слова, сказал он. — Чтобы там стоял выставленный на всеобщее обозрение венок с надписью: «Вечно любящий тебя, твой брат Джеб»? Это не в моем стиле. И не в стиле Клэри — теперь видно, насколько хорошо вы ее знали.

— Она хотела, чтобы вы вновь появились в ее жизни.

Он высвободил свою руку:

— Так вот почему она за несколько дней до смерти собрала вместе с каким-то издателем пресс-конференцию и объявила, что пишет мою биографию. — Джеб покачал головой. — Может быть, она хотела примирения, а может быть, нет. Мы никогда этого не узнаем, верно?

— Я зря теряю время.

Прежде чем Джеб ее остановил, Сюзанна успела сделать два шага к выходу. Жаль, что она сняла ботинки.

Кстати, в одном отношении ее ожидания все-таки оправдались — в свете люстры блеснула серебряная серьга.

— Черт побери, разве это не вы добивались, чтобы она вышла замуж за Дрейка? Вы ведь получили все, что хотели, когда показывали ей красивую жизнь! — В голосе Джеба звучало презрение.

— Клэри заслуживала большего, чем маленький городок в Кентукки. Она говорила, что там ей не хватает воздуха, — парировала Сюзанна.

— Не хватает воздуха? Она даже не знала таких слов до того, как пошла учиться и встретила вас!

— Так вот что вас угнетает? Или то, что она влюбилась в моего отца? Я-то с этим примирилась. А почему не примирились вы?

— Клэри, может, и нравилось то, что вы с Дрейком ей давали, — сказал он. — Однако в деревне пошли разговоры, что она срубила дерево не по себе.

Сюзанна приняла бой. Теперь они стояли совсем близко друг от друга, и ей был виден тонкий шрам на верхней губе Джеба — недостаток, который придавал человечность его совершенной мужской красоте. Серые глаза его были темнее, чем показалось Сюзанне с первого взгляда; волосы были не просто каштановыми, а отливали золотом, — словом, были того оттенка, за который богатые женщины в хорошем салоне готовы отдать сотни долларов. Испытывая неприязнь к Джебу, Сюзанна не могла отрицать того, что он привлекателен. И она не считала его слова справедливыми.

— А как же быть с вами? Как быть с Джебом Стюартом Коуди, который выпустил нашумевший первый альбом с полудесятком хитов и который только что получил «Грэмми»? Как насчет вашего дерева? Или это не в счет, когда мужику из Эльвиры, штат Кентукки, женщины бросают трусы на сцену?

Он пошевелил губами:

— Они бросают только чистые.

— О, вы просто отвратительны! — Сюзанна стремительно подошла к окну, выходящему на темные аллеи парка. — Ваша сестра умерла всего в двух кварталах отсюда. Как же вы можете стоять здесь, смотреть на эти деревья, эту дорожку, эту скамейку — и ничего не предпринимать, чтобы найти ее убийцу?

— Ее никто специально не убивал. — Джеб тоже подошел к окну. — Ее просто пытались ограбить, она погибла случайно.

— Ее убили!

— Думаете, это преднамеренное убийство? — Он нахмурился. — Если бы сейчас мы сидели на веранде у моего дедушки в Эльвире, а Клэри нашли где-нибудь поблизости в канаве, я мог бы поверить в вашу теорию. Но мы, — он посмотрел в темноту, — находимся в Нью-Йорке, где людей каждый день грабят и некоторых походя убивают.

— Я в это не верю.

— Верите вы или нет, Клэри это не поможет. — Он потер затылок и пробормотал так тихо, что Сюзанна едва могла разобрать слова: — «Положите ее в землю, и пусть из ее чистой и неоскверненной плоти растут фиалки…»

— Шекспир?

— «Гамлет». Я не видел свою сестру тринадцать лет. С тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Да, много воды утекло. Вы думаете, что тогда я бросил ее, отвернулся от нее? Наверно, так утверждала Клэри. Это спорный вопрос. — Его голос зазвучал тверже. — Я бы сказал, что дело обстояло как раз наоборот: она меня предала. Как? Это уже не ваше дело. Когда она попыталась разрядить обстановку и стала присылать письма из колледжа с фотографиями своей подруги, я не отвечал — о чем, несомненно, вы знаете. Я сделал свой выбор. Так что если что-то нужно сделать, то вам лучше обратиться к вашему отцу.

— Он пытается, но он не знаменитость, по крайней мере не такая, как вы. — Сюзанна всегда ненавидела работу отца за то, что она разлучала ее с ним, так как пациенты в любой момент могли потребовать его внимания. Теперь ее ненависть, возможно, переключится на Джеба Стюарта Коуди.

— Я ничего не могу сделать, — устало сказал Джеб. — Цитатой из «Гамлета» я именно это пытался вам сказать.

— Вы можете оказать давление на полицию. Можете нанять частных детективов. Можете собрать пресс-конференцию и сказать журналистам, что это преднамеренное убийство.

— Вы еще скажите, что убийца — я.

Сюзанна была потрясена. Ни о чем подобном она и не думала. Глядя, как Джеб покачивает головой, она вскинула руки:

— Я должна была понимать, что вы не принимаете меня всерьез. Мне нужно было доверять своим предчувствиям.

— Может быть, и нужно. — Он смотрел, как она пересекла комнату, чтобы обуться. — Но там, откуда я родом, принято сначала попытаться узнать человека и только потом его судить.