Александра Поттер - Жизнь экспромтом

— Хм, да вроде нет, — промямлила она робко. Блин, да будь она в компании знакомых девиц — и слова полились бы из нее без остановки, она могла бы заболтать даже члена парламента, недаром она состояла членом университетского дискуссионного клуба (правда, пришла туда всего один раз и обнаружила, что этот клуб сплошь состоит из парней в вельветовых пиджаках с накладками на локтях, которые с важным видом разглагольствуют на совершенно вздорные и давным-давно всем наскучившие, потерявшие актуальность темы). А тут, неожиданно оказавшись лицом к лицу с красивым парнем, вдруг потеряла дар речи и не может выдавить из себя ни слова, как будто ее словарный запас не больше, чем персонажей комиксов.

Мистер Красавчик продолжал на нее пялиться и терпеливо ждать.

Она попробовала начать сначала:

— Видите ли, мне нужно соблюсти кое-какие условия. Квартира мне нужна не позже чем через две недели.

— А что может случиться за две недели? — Его брови сосредоточенно сдвинулись на переносице. От этого он стал еще привлекательнее.

Фрэнки закусила нижнюю губу. Воистину, с каждой минутой ей становилось все труднее сосредоточиться на своих жилищных проблемах и не обращать внимания на этого государственного служащего.

— Наш хозяин квартиры выпихивает нас вон.

— Нас? — Он взял со стола ручку и начал вертеть ее между пальцами, как пропеллер.

— Меня и мою подругу Риту. К счастью, в ближайшие два месяца ей ничего не угрожает, потому что она уехала на гастроли.

— Она актриса?

— Можно сказать, что и так… — На губах Фрэнки заиграла улыбка: она изо всех сил старалась не рассмеяться, воображая, как Рита носится по сцене в черно-белом костюме коровы.

Мистер Красавчик подпер голову руками и, наклонившись вперед, ответил на ее улыбку.

— Вы понимаете, что в связи с рождественскими каникулами времени на поиски подходящей квартиры может понадобиться гораздо больше, чем две недели…

Фрэнки его перебила:

— Ни в коем случае! Мне во что бы то ни стало надо что-нибудь найти! — При этом она подумала о своем хозяине мистере Фиггинсе с его желтыми от никотина пальцами и безобразной привычкой утирать рукавом свой вечно сопливый нос. Она не собиралась просить его ни о каком снисхождении.

— Неужели нет никого, кто мог бы приютить вас хотя бы на пару недель?

Она покачала головой.

— Например, бойфренд! — Несмотря на несмолкаемый шум в офисе, при этих словах он понизил голос.

— Нет. — Она улыбнулась, чувствуя удивление и некоторую растерянность. Со стороны можно было подумать, что он к ней клеится.

А между тем так оно и было. Расплывшись в широкой улыбке, он бросил взгляд на свои весьма дорогие с виду часы «роллекс» и удовлетворенно хмыкнул.

— Ну что ж, я уверен, что смогу вам кое в чем помочь…

Он высвободил из-под конторки свои длинные ноги, соскользнул с черного кожаного кресла и прошел мимо одного из своих дородных полосатых коллег к стоящему неподалеку офисному шкафу.

— Но сначала мне нужно уточнить кое-какие детали. — Он выдвинул один из ящиков, достал оттуда ксероксы каких-то бланков, затем с шумом снова задвинул ящик и, вернувшись к своему рабочему столу, отдал документы ей. — Между прочим, я не представился. Меня зовут Хью. Хью Гамильтон. — Он протянул ей руку.

Фрэнки торопливо вскочила на ноги, стянула с руки розовую шерстяную перчатку и тоже протянула ему руку.

— Меня зовут Фрэнки. Очень рада с вами познакомиться.

Его теплые пальцы нежно дотронулись до ее руки. Она изо всех сил старалась не покраснеть. Либо ей показалось, либо он действительно задержал ее руку в своей чуть-чуть дольше, чем принято. Нет, по всей видимости, ей не показалось. От волнения ее желудок свела судорога. Она начала надеяться, что, возможно, в этих предпраздничных распродажах ей тоже удалось урвать нечто большее, чем заранее планировала.

На следующей неделе они виделись с Хью несколько раз. К сожалению, все это происходило на профессиональной почве, и, просмотрев с дюжину разрекламированных квартир, в которых вторая спальня могла быть с легкостью принята за кладовку, а отвратительные грязно-зеленые клозеты в модном в 1970-е годы стиле имели сиденья цвета махорки (а на кухне в чашках успевало скопиться столько плесени, что из нее можно было бы изготовить годовой государственный запас пенициллина), Фрэнки уже почти отчаялась найти подходящее пристанище, а заодно и завязать более близкое знакомство с Хью, на что ее надежды таяли с каждым разом все быстрее.

Именно поэтому ее чрезвычайно поразила квартира номер тринадцать на двадцать седьмом этаже муниципальной высотки в Эктоне. Она уже готова была смириться с царящей в ней сыростью и множеством тараканов и признать свое полное поражение с Хью, как вдруг тот внезапно прижал ее к холодильнику и признался в любви с первого взгляда. Оказывается, он нарочно устроил ей этот длинный тур по самым негодным квартирам западной части Лондона, чтобы только иметь возможность к ней присмотреться. Сраженная его лестью — и в некотором смысле успокоенная, что ей по крайней мере не придется ночевать на улице, — она согласилась на свидание. Через три дня она уже праздновала Новый год в своей чудесной новой квартире, распивала шампанское и распевала «Доброе старое время» в компании с новым замечательным бойфрендом. Небольшое уточнение: в пол-одиннадцатого вечера она уже больше ничего не праздновала, потому что была пьяна и не могла вспомнить ни одного слова из «Доброго старого времени» и еще потому, что спала в это время с Хью под большим пуховым одеялом. Таков был замечательный конец 1997 года.

И вот теперь шел 1999 год, и они уже жили вместе. Не то чтобы они заранее условились совершить нечто подобное, но случилось так, что за три месяца до этого события Рита сделала им ручкой и отбыла в Лос-Анджелес, оставив Фрэнки перед новой проблемой — найти себе новую компаньонку, с которой можно было бы вместе снимать жилье. Дело оказалось не из легких, все лица потенциальных компаньонок из бюллетеней под рубрикой «Одинокая белая женщина…» днями не выходили у нее из головы и начинали уже сниться по ночам. И вот тут-то, когда она уже почти сдалась и обреченно собиралась разделить свои пакетики чая «Эрл Грей» с потенциальной убийцей или извращенкой, Хью оповестил ее о том, что она может переехать в его холостяцкую квартирку в Фулхеме. На такой результат она втайне надеялась всеми силами души.

Нельзя сказать, чтобы их совместное житье не повлекло за собой ряда непредвиденных проблем. Предложение Хью о переезде не распространялось на внушительный тоннаж ее вещей. Минималист Хью, предпочитавший спать на крошечном, хотя и весьма стильном раскладном диванчике и хранить вещи во встроенных шкафах, был не слишком впечатлен тем хаосом, который внесла в его жизнь Фрэнки. Шкафы немедленно начали ломиться от ее одежды, а посередине гостиной внезапно образовалось кофейное дерево, которое появилось у нее еще во времена учебы в университете, а теперь размашисто разросшееся и требовавшее целой системы подпорок, проволоки и множества клейкой ленты. И это не считая ее коллекции старых черно-белых кинофильмов, ящика с принадлежностями для распрямления волос, ящика с книгами по садоводству ее дедушки и самое главное — Фреда и Джинджера.