Мариса Макл - Дневник стюардессы

И вот я бреду по дороге, глубоко погрузившись в свои безрадостные думы, и потому совершенно не замечаю большой черный «мерседес», который выруливает из-за угла. Скрип тормозов бьет по ушам, я поднимаю голову и вижу его. Пытаюсь убежать и спотыкаюсь. И я падаю, падаю лицом на асфальт. Удар — и тьма окутывает мой мозг.

Я пришла в себя, и сразу же поняла, что голова моя раскалывается от боли, а лицо горит и саднит, словно его располосовали ножом. Я понимаю, что меня везут в больницу, и это хорошо, но потом я смотрю на себя, лежащую на носилках, и вижу, что мои замечательные босоножки безнадежно испорчены! От одной отвалился каблук! Бог мой, они же совсем новые, и мне год придется брать сверхурочные, чтобы купить себе новую пару от Джимми Чу.

Меня кладут на кровать, и это чертовски удобная кровать. Комфорт и усталость оказываются крепким коктейлем, и меня неудержимо тянет в сон.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает пожилая медсестра, прижимая что-то к моей пораненной щеке.

— Нормально все, — бормочу я, пытаясь справиться с головокружением. И я замечаю мужчину. Он стоит недалеко от кровати, и на нем шикарный темно-синий костюм. У него темные волосы, немного седеющие на висках, и голубые глаза — удивительно яркие. И глаза эти с тревогой смотрят на меня.

— Кто такой Джимми? — спрашивает он. Ух ты, какой шикарный английский акцент, С таким выговором он может работать диктором на канале Би-би-си. Или оказаться родственником королевской семьи.

— Джимми? — с недоумением переспрашиваю я. Откуда тут этот красивый мужик? И почему он задает мне странные вопросы? Может, это новый врач, работающий на авиакомпанию?

— Вы говорили о Джимми… Я не расслышал фамилию. Я могу ему позвонить, если хотите. Меня зовут Оливер Кейн, и мне жаль, но это я сбил вас машиной.

— Правда? Значит, вы тот парень из «мерседеса»?

— Это ваш молодой человек? — вмешалась сестра. — Если хотите, мы можем позвонить ему, чтобы он приехал.

— Нет, моего бывшего зовут Нилл. И я уж точно не хочу, чтобы вы ему звонили, И вообще он в Австралии, — Я села. О, как болит голова! — Спасибо, мне уже лучше, и думаю, я вполне могу пойти домой. А где мои туфли? — преодолев дурноту, спросила я.

И тут я увидела свои испорченные босоножки.

— Мои бедненькие Джимми Чу!

Сестра и хорошо одетый господин по имени Оливер Кейн переглянулись и засмеялись.

— Так это ваши босоножки! — дружно воскликнули они.

— Ну да, и они, между прочим, настоящие! Это не подделка, а подлинные Джимми Чу! Ах да, я поняла… вы думали, что я говорю о человеке, а я печалилась о босоножках.

— Давайте я вас куда-нибудь подвезу? — предложил голубоглазый господин. — Вы же не сможете пойти в такой обуви.

— Нет, спасибо, я доеду на такси, — заверила я его. — Со мной все нормально. А где тут ванная? Я хотела бы привести себя в порядок.

Вид собственной физиономии в зеркале ввергает меняв состояние шока. Я выгляжу как человек, сцепившийся с дикой кошкой. И судя по глубоким и саднящим царапинам, эту битву я тоже проиграла.

Я вернулась в комнату и жалобно протянула:

— Мое лицо… — и вдруг разревелась. День выдался чертовски неудачным! Вот нервы и не выдержали.

— Я дам вам больничный на неделю, — торопливо предложила сестра. — Понятно, что с таким лицом вы не можете выйти на работу.

— Это не поможет… меня и так отстранили на неделю… а можно мне больничный на две недели?

Я затаила дыхание. Такая просьба — большая наглость, но какого черта? Почему бы не попробовать извлечь из собственных несчастий хоть какую-то пользу? Я могла бы поехать куда-нибудь отдохнуть.

— Да ради Бога, — немедленно согласилась сестра. — Никаких проблем.

— А пока вы пишете, можно мне прилечь на полчасика? Я чувствую себя совершенно обессиленной. И спасибо вам огромное. — Я повернулась к мистеру Кейну и добавила:

— И вам тоже.

Мы пожали друг другу руки, и я ощутила прохладное прикосновение обручального кольца. Жалость какая! Хотя такой красавец и неженатый — для Ирландии это просто невозможно.

Когда я проснулась, шикарный мистер Кейн уже ушел. Сон освежил меня, и я чувствовала себя намного лучше, однако лицо все еще саднило.

После того как я умылась, сестра протянула мне мой больничный (ура!) и плотный белый конверт.

— Это что? — поинтересовалась я с некоторой опаской.

Вдруг мне придется заполнять кучу всяких бумажек, прежде чем они разрешат мне покинуть больницу? Мой выходной почти закончился, а я так толком ничего и не сделала. Даже в прачечную не сходила. И в магазин тоже, и пончиков не купила. Видите, какая у меня восхитительная и интересная жизнь? А ведь именно так я обычно провожу свои выходные. Ну, еще я иногда сажусь на 41-й автобус и отправляюсь в Свордс навестить родителей и помочь отцу ухаживать за садом.

— Мистеру Кейну пришлось уехать, — сказала сестра. — Срочная встреча, но он оставил вам деньги на такси.

— Это хорошо, — пробормотала я, открывая конверт. Из него посыпался каскад двадцатидолларовых купюр. Я ошалело уставилась на банкноты, усеявшие пол. — Должно быть, здесь какая-то ошибка. Он что, думает, что я в Лондоне живу? Столько денег! Да такси до центра будет стоить мне от силы двадцатку! Нелепость какая! Нужно вернуть ему деньги. Он оставил визитку или еще что-нибудь?

— Нет. — Сестра пожала плечами. — На вашем месте я взяла бы деньги с чистой совестью. Ведь он чуть не убил вас!

— Но ведь не убил же! — возразила я. — И вообще, он был очень добр.

— И симпатичный! — подмигнула вдруг сестра.

— И женатый, — пожаловалась я.

— Если не хотите брать его деньги, так отдайте их на благотворительность, — ворчливо сказала сестра.

Еще чего! Я быстренько засунула деньги в карман и выудила из сумки мобильный, чтобы вызвать такси. Не могу же я идти по городу босиком! А мистер Кейн действительно ужасно мил. И щедр! Жаль, что мы не успели попрощаться.

— Пожалуй, теперь мне действительно пора идти, — сказала я и долго благодарила сестру. Она ведь не обязана была давать мне такой долгий больничный.

— Хотите знать, где он остановился? — спросила она вдруг.

— Он женат, — сказала я.

— Ну и ладно, — фыркнула сестра. — Всего хорошего.

— До свидания.

Я добрела до выхода, но такси еще не подъехало, а на улице поливал дождь. И я пошла обратно, намереваясь попросить у сестры зонтик.

— Ага! Вернулась! — ухмыльнулась та. — Я так и думала!

— Я хотела спросить, не найдется ли у вас зонта. Там дождь, а я босиком.

— Так сказать название его отеля?

— Ну, раз вам этого так хочется, то давайте. Хотя для меня это совершенно не важно.