Даниэла Стил - Обещание страсти

Ознакомительный фрагмент

Она положила трубку, а Эдвард еще долго смотрел в окно.

В двадцати двух кварталах от того места, где сидел Эдвард, Кассия нежилась в постели, допивая свой чай. На ее кровати лежали газеты, а на стоявшем рядом столике – стопка писем. Сквозь не задернутые шторы она могла видеть мирную картину сада на заднем дворе соседского дома. На кондиционере, воркуя, сидела птичка. И в этот момент раздался звонок в дверь.

– Проклятье!

Она схватила белый атласный халат, лежавший в ногах кровати, размышляя, кто бы это мог быть, затем быстро догадалась. И оказалась права. Когда она открыла дверь, худенький и явно нервничающий пуэрто-риканский подросток протянул ей длинную белую коробку. Она знала, что лежит в этой коробке, даже прежде, чем дала парнишке доллар за его услугу. И знала, от кого эта коробка. Она даже знала флористов, у которых куплены эти цветы. И почерк его секретарши на карточке. После четырех лет уже можно перепоручить секретарше подписывать карточки.

– Ну, ты знаешь, Эффи, что-нибудь вроде «Ты не можешь себе представить, как я скучал по тебе» и так далее.

Эффи прекрасно справлялась с заданиями. Она писала именно то, что романтически настроенная пятидесятичетырехлетняя старая дева должна написать на карточке, сопровождающей дюжину красных роз. А Кассии на самом деле было все равно, от кого эта карточка – от Эффи или от Уита. Это уже не имело большого значения. Точнее сказать, вообще никакого.

На этот раз к обычным фразам Эффи добавила «Поужинаем сегодня?», и Кассия задумалась, держа в руках карточку. Она опустилась в голубое бархатное кресло, принадлежавшее ее матери, и принялась рассеянно крутить в руках карточку. Она не виделась с Уитом месяц. С того момента, когда он прилетел в Лондон по делу и они ходили поужинать в «Аннабель», после чего он улетел на следующий день. Конечно, он встретил ее в аэропорту накануне вечером, но они не смогли поговорить. На самом деле они никогда серьезно не разговаривали.

Кассия задумчиво наклонилась к телефону, стоявшему на маленьком столике, все еще держа в руках карточку. Она взглянула на аккуратно сложенные стопки приглашений, которые ее секретарша, приходившая два раза в неделю, рассортировала для нее, – мероприятия, которые она пропустила, и те, которые должны состояться в ближайшем и не слишком ближайшем будущем. Ужины, коктейли, открытия галерей, показы мод, бенефисы. Два объявления о свадьбе и одно – о рождении.

Она позвонила в офис Уиту.

– Кассия, дорогая, ты уже не спишь? Ты, должно быть, смертельно устала.

– Есть немного, но я выживу. Твои розы восхитительны.

Она позволила себе маленькую циничную улыбку, надеясь, что это не отразится в ее голосе.

– Они тебе понравились? Я очень рад. Кассия, прошлым вечером ты выглядела великолепно.

Она рассмеялась и посмотрела на дерево, растущее в соседском саду. За четыре года дерево изменилось больше, чем Уит.

– С твоей стороны было мило встретить меня в аэропорту. А розы очень скрасили мое утро. Я-то уже начала впадать в уныние по поводу распаковки чемоданов.

Она промахнулась, вернувшись домой, когда у ее уборщицы был выходной день.

– Что по поводу моего приглашения? Орниеры устраивают ужин, и если ты не слишком устала, Ксавье предлагает после ужина отправиться в «Раффлз».

Орниеры на весь год снимали огромные апартаменты в башне отеля «Пьер» для своих ежегодных визитов в Нью-Йорк. Даже несмотря на то что они проводили в Нью-Йорке всего несколько недель, это «стоило того»: «Вы знаете, это так ужасно – каждый раз оказываться в незнакомом месте в непривычных апартаментах». Они платили огромные деньги за «привычное» место, но для Кассии в этом не было ничего нового. И ужин, который они устраивали, был как раз тем событием, которое она должна была осветить в своей колонке. Ей пора возвращаться в привычный график, и обед с Эдвардом в «Ла Гренуй» – отличное начало сезона, но проклятье: вместо этого она хотела отправиться в центр города. Там находились такие местечки, о которых Уит даже не подозревал. Она улыбнулась и внезапно спохватилась, что Уит молча ждет ее ответа.

– Прости, дорогой, я с удовольствием пошла бы с тобой, но я ужасно устала. После смены часовых поясов и этой дикой обстановки у Хилари во время уик-энда. Ты не мог бы сказать Орниерам, что я умерла? Я постараюсь увидеться с ними до их отъезда. А для тебя я оживу уже завтра. Но сегодня я просто развалина. – Она слегка зевнула, а потом хихикнула. – Боже мой, я не хотела зевать тебе в ухо. Извини.

– Все в порядке. И я думаю, что ты права насчет сегодняшнего вечера. Они, вероятно, не начнут ужин раньше девяти. Ты же их знаешь. И будет уже часа два ночи, когда мы доберемся домой после «Раффлза».

Танцы в этом чересчур вычурном подземном дансинге, подумала Кассия, – это как раз то, что ей меньше всего нужно.

– Я рада, что ты меня понимаешь, дорогой. Честно говоря, я подумываю над тем, чтобы включить автоответчик и отправиться спать в семь или в восемь. А завтра я буду блистать с полной силой.

– Отлично. Тогда поужинаем завтра?

Разумеется, дорогой. Разумеется.

– Да. У меня на столе лежит приглашение на какое-то торжество в «Сент-Реджис». Хочешь, пойдем туда? Мне кажется, Марши снимают всю гостиницу, чтобы отпраздновать девяносто восьмую годовщину их свадьбы или что-то вроде этого.

– Злая, саркастичная девчонка. Это их только двадцать пятая годовщина. Я закажу столик в «Ла Кот Баск», по соседству с ними, и мы присоединимся к ним позже.

– Чудесно, дорогой. Тогда до завтра.

– Я заеду за тобой в семь?

– Лучше в восемь.

А лучше никогда.

– Хорошо, дорогая. До встречи.

Повесив трубку, она положила ногу на ногу и принялась раскачивать ею. Все же надо вести себя с Уитом полюбезнее. Какой смысл быть с ним не слишком приветливой? Все считают их парой, и он очень мил с ней и в некотором смысле полезен. Ее постоянный спутник. Дорогой Уитни, бедный Уит. Такой предсказуемый и безупречный, такой красивый и безукоризненно одетый. Рост в точности шесть футов и один дюйм, светло-голубые глаза, короткие густые светлые волосы, возраст – тридцать пять лет, обувь от Гуччи, галстуки от Диора, одеколон от Живанши, часы Пиаже, апартаменты на углу Парк-авеню и Шестьдесят третьей улицы, отличная репутация адвоката, любимец всех своих друзей. Лучшая партия для Кассии, что само по себе достаточно, чтобы заставить ее возненавидеть его. Но она не питала к нему ненависти, просто ее раздражали и он, и ее потребность в нем. Несмотря на любовника, жившего в Саттон-Плейс. Он не знал, что ей это известно.

Содружество Уита и Кассии было фарсом, но очень сдержанным. И полезным. Он был идеальным вечным эскортом и абсолютно надежным. Смешно, но год или два назад она даже рассматривала возможность выйти за него замуж. Казалось, не было причин, препятствующих этому. Они будут продолжать делать то же самое, что и сейчас, и Кассия расскажет ему о колонке. Они будут ходить на те же приемы, встречаться с теми же людьми и вести раздельную жизнь. Он будет приносить ей розы, вместо того чтобы посылать их. У них будут раздельные спальни, а когда Кассия будет показывать кому-нибудь их дом, спальня Уита будет называться комнатой для гостей. И она будет ездить на юг Манхэттена, а он в Саттон-Плейс, и об этом никто не будет знать. Разумеется, они ни словом не обмолвятся об этом между собой. Она будет говорить, что «играла в бридж», а он «встречался с клиентом», и они увидятся наутро за завтраком, умиротворенные, спокойные, удовлетворенные и любимые – каждый своим партнером. Какая ужасная перспектива. Она рассмеялась, вспоминая о своих планах. Она все еще надеялась на большее. Теперь она относилась к Уиту как к старому другу. Она по-своему была привязана к нему.