Мы будем дома на Рождество - Хелен Кей Даймон

отбиваясь от безысходности и разочарований, которые сопровождали его, куда бы он ни шел. Но ничего из этого не оправдывало вовлечения имени Остина в эту неприятность.

— Я могу объяснить, — сказал Спенс.

— У тебя есть минута, прежде чем я выброшу тебя из окна. Жители города могут назвать это скандалом или дракой, или как угодно еще. Я предпочитаю называть это днем, когда я дал тебе под зад.

Спенс выдохнул, но тревога внутри него только увеличивалась.

— Я не рассчитывал увидеть ее когда-либо снова.

— Очевидно, план провалился.

— Она была в отеле тогда, должно быть, чтобы справиться с определенной управленческой работой. — Он напрягал свой мозг ради деталей, но мог воссоздать в памяти лишь обнаженные части их общего времяпрепровождения. Ни в коем случае он не собирался говорить об этом. — Я не знаю. Своего рода, курорт.

— Маунтин Вью, Спенсер. Она работает в палаточном лагере в пятнадцати милях отсюда. В пятнадцати милях оттуда, где я проживаю часть года со своей женой. — Остин подходил, пока их не разделили один или два шага. — Ты помнишь Кэрри? Ту женщину, которая выбьет все дерьмо из нас обоих, как только узнает об этом.

Спенс думал, что будет счастлив, если она остановится там. Он знал Кэрри еще с детства, он всегда дружил с ее братом Митчем. Она была сообразительной, и когда дело дошло до защиты Остина, она была прямо-таки пугающей. Спенсу это в ней нравилось.

— Я скажу ей, что это моя вина, — говорит он.

Остин вытаращил глаза.

— Это и есть твоя вина.

Время сменить тему. Или это, или рисковать, наблюдая, как мозг его брата выплеснется по всему стеклянному офису.

— Лила на самом деле остановилась в Маунтин Вью? Это место развалина.

Спенс не видел смысла в этой затее. Она была в отеле высшего класса, когда он встретил ее. Переход к палаточному лагерю с домиками, которые предоставляют меньше защиты, чем спальный мешок, кажется странным решением.

— Она работает над ним.

Несколько оставшихся извилин Спенса чуть не взорвались.

— Но она... с какой стати...

— Вижу, до тебя, наконец, доходит. — Остин бросил на него понимающий взгляд. Такой, что гласит: ты по уши в дерьме.

Кроме шуток.

— Ты имеешь ввиду, что она собирается жить по соседству?

— Да, большой брат.

— И она думает, что я солгал ей.

— Потому что так и было. — Остин сел рядом со Спенсом на стол, присоединяясь к нему пристально вглядываться в окна и на площадь первого этажа. — Я упоминал, что ты идиот?

— Это, вероятно, само собой разумеется.

Как Спенс и ожидал, толпа снаружи офиса разошлась. Большинство людей поспешно вернулись в проходы, а некоторые другие задержались, очевидно, надеясь услышать непристойное высказывание через стену.

Остин выдохнул достаточно громко, чтобы задребезжало окно.

— Ты хочешь сказать мне, почему использовал мое имя в этой афере? С каких пор я нужен тебе, чтобы играть роль «второго пилота» на твоих свиданиях? Мне казалось, это дерьмо прекратилось, когда нам перевалило за двадцать.

— Много чего накопилось, и мне нужны были пару дней. Она подсела ко мне и, по какой-то причине, я выпалил твое имя вместо своего, когда представлялся. После того как я это сказал, пути назад уже не было, — Спенс опустил некоторые детали как аргумент в пользу его стресса и плохих решений, но он осветил основные моменты.

— Этого не достаточно для оправдания.

— Это не было... — Спенс искал нужные слова, чтобы правильного выразиться, сказав что-то и в то же время ничего. Когда он не смог найти оправдание, которое имело бы смысл, он перестал пытаться уклониться от истины. Его брат заслуживал большего. — Прости.

Остин откинул голову назад, в то время как его глаза расширились.

— Мужик, я был потрясен. Я ожидал отрицания и оправдания.

Как и Спенс. Он прибегнул к сдержанным ответам, просто у него не было сил на все это прямо сейчас.

— Да, не в этот раз.

— Ты тот, кто рушит это во мне. Трудно злиться, если ты тотчас признаешь свое поражение.

Спенс рассмеялся, удивляясь, почему он не пришел к этому плану десять лет назад.

— Я подумал, не попробовать ли новую стратегию.

— Ну, так как ты обычно не тот, кто извиняется, я позволю тебе соскочить с темы.

Сила облегчения, обрушившаяся на Спенсера, удивила его.

— Спасибо.

— На сегодня. — Остин разрушил тишину в комнате стуком пальцами по столу. — Итак, как скоро ты покажешь свою голову в палаточном лагере?

Спенс должен был сосредоточится, чтобы не напрячь плечи.

— Что заставляет тебя думать, что я буду там?

Был у всего этого предел.

— Пожалуй, за всю свою жизнь я таки знаю кое-что о тебе. Тебе нравится контроль, но тебе известно, что изменит твое постоянное легкомыслие, гарантирующее великолепный секс. Черт, кажется, ты ни разу не встречался с одной женщиной хоть бы в течение целой недели.

— Мы не обсуждаем мою сексуальную жизнь или что случилось в отеле. — В том, как Спенс описал это, он был достаточным придурком, чтобы беспокоиться о Лиле и тем, что он пополнил свой список грехов.

— Все ясно! — Подстрекание все нарастало. — Но я по-прежнему держу пари, что часть тебя хочет выпустить все напряжение из-за того, что она осмелилась показаться на твоей территории после того, как ваше время вместе стало историей.

— Что ты хочешь этим сказать? — Спенс ходил взад и перед, будучи сбитым с толку и обозленным, не в состоянии выбрать что-то одно и придерживаться этого.

— После трюка с именем мне любопытно, поставит ли она тебя на колени, чтобы заставить просить прощения.

Раздражение победило. Спенс почувствовал облегчение. С этим он мог справиться.

— Я никогда не стоял на коленях перед женщиной, кроме как, когда приятно проводил время в таком положении.

— М-да, говоришь такой бред.

— Ты глупо влюблен сейчас. А у меня был просто секс.

Секс, ага, это слово звучало странно. То, что было у него с Лилой, не поддавалось контролю и было настолько страстным, что его сердце грозилось остановится несколько раз. Сравнивать это с сексом, который у него обычно был, — раз или два, прошло и забылось — было бы ошибкой.

Ох, прежде у него был великолепный секс. За тридцать три года