Вечная команда (ЛП) - Станич К.М.

Я сказала себе, что это потому, что мне просто нравится этот чёртов аромат, и он чертовски роскошный, такой, что я определённо не могла позволить его себе… но, может быть, это потому, что он заставлял меня вспоминать о нём? Боже, я такая девчачья, помешанная на романтике, чудачка! Если я когда-нибудь дойду до того, что начну нюхать потные футболки, да поможет мне бог…

— Я не наносил ножевого удара библиотекарю. Если бы я это сделал, ты бы знала. Я бы сказал тебе, что я сделал это, и почему я это сделал. — Черч протягивает руку и убирает выбившийся локон с моего лба. Это могло бы быть сексуально, если бы мои волосы не были такими грубыми и спутанными из-за того, что я ворочалась во сне. — Я не уверен, куда он ушёл, но он явно пришёл, чтобы сказать мне что-то важное. Я думаю, он работает с Лайонелом Мерфи.

— Вот сукин сын, — ворчит Рейнджер себе под нос. Прежде чем мы допросили Мику, я вкратце изложила свою версию истории. Теперь все официально проинформированы обо всём, что происходило с сегодняшнего утра. Первое, что предложили близнецы и Спенсер, было «надрать ему задницу», но избиение учителя — это что-то вроде наихудшего сценария.

— Ты думаешь, мистер Дэйв хороший парень? — спрашиваю я, когда Черч проводит своими длинными пальцами по моей щеке, а затем нежно прижимает кончики пальцев к моему подбородку. Это твёрдая, но нежная команда — посмотреть на него снизу-вверх, — и, хотя моей первой реакцией было разозлиться и отвернуться с хмурым видом, в конечном итоге я всё равно смотрю ему в глаза.

— Нейтральный, может быть. Единственные хорошие парни находятся в этой комнате. Независимо от того, что говорят улики, ты в это веришь? — я начинаю отвечать, но Черч прерывает меня, наклоняясь и захватывая мои губы в мучительном поцелуе, который в равной степени успокаивает и пугает.

Сладкий, острый привкус опасности остаётся на его губах, но я всё равно ловлю себя на том, что поддаюсь ему. Хороший поцелуй не создаёт человека, заслуживающего доверия, и всё же…

— Что мы будем делать, если застрянем здесь на пять ночей? — вместо этого спрашиваю я, потому что даже если мы правы, и погибший студент — парень из Адамсона, который просто случайно пропал, это не значит, что мой отец или полиция нам поверят. Я имею в виду, с какой стати им это делать? Всё звучит притянутым за уши, как какой-нибудь странный эпизод японского аниме. Убийство в домике Оисии Онсен, часть I.

Я вздрагиваю, когда Черч отходит от меня, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из других парней. Целоваться с одним на глазах у других просто… ну, странно. Не уверена, что я когда-нибудь к этому привыкну.

«Хотя я бы хотела, чтобы это стало чем-то особенным, групповыми отношениями. Я имею в виду, что полиамория реальна, так почему бы и нет?»

Только разве полиамория не подразумевает, что они могли бы встречаться с другими девушками? А меня это уже не устраивает. Серьёзно, я не могу этого сделать. Они все храбрее меня.

— С нами всё будет в порядке, — говорит Черч, оглядываясь на Рейнджера. — Я полагаю, ты позаботился об одежде?

— Её больше нет, — отвечает Рейнджер, и то, как ровно и мрачно он это произносит, одновременно расслабляет и пугает меня. Эти ребята работают как единое целое, команда. Взаимодополняемо. — Давайте завтракать. — Он отталкивается от стены и останавливается рядом со мной, протягивая руку.

После недолгого колебания я беру её и позволяю ему отвести меня вниз, в столовую. Я замечаю, что он едва может отвести от меня свой лазурный взгляд, как будто боится, что я могу исчезнуть, если он не будет достаточно бдителен. Я признаю, это немного сексуально, такая чрезмерная забота. Или, может быть, очень сексуально.

Папа стоит возле стойки регистрации, разговаривая с другими сотрудниками Академии Адамсон и служащими курорта. Он игнорирует нас, пока мы садимся и делаем заказ, но как раз в то время, когда приносят миску с эдамаме, он оказывается рядом со мной.

Я поднимаю взгляд.

— Джейсон Ламберт пропал без вести, — произносит он хриплым голосом, в то время как его глаза осматривают других парней. — Когда вы закончите есть, я хочу снова поговорить с тобой и Спенсером. — Я киваю, но он ещё не закончил, снова поднимая свои голубые глаза на моё лицо. — После того, как я выслушаю вашу историю, ты сможешь объяснить мне, почему ты не в комнате, как я просил.

Он разворачивается на каблуках и уходит, а я вздыхаю.

Это будет долгая неделя, да?

— Чак Карсон, я не плохой парень, — говорит папа, его лицо сильно хмурится. Мы смотрим друг на друга, стоя снаружи на мосту, перекинутом через пруд с карпами. — Ты думаешь, я придумываю правила только для того, чтобы помучить тебя?

— Иногда, — признаю я, и взгляд, которым он одаривает меня — сущий ад. — А что? Ты мог бы попробовать время от времени объяснять мне что-нибудь. Вместо этого всё, что ты делаешь — это отдаёшь расплывчатые приказы, которым я должна следовать, как солдат.

Арчи вздыхает и подходит к краю моста, глядя вниз на блестящие чешуйчатые спины рыб. Они выскакивают из теней, сверкая золотыми хвостами.

— Должно быть, ты унаследовала это упрямство от меня. Твоя мать всегда была покладистым человеком.

— Она встречается с мистером Дэйвом, — говорю я, неуверенная в том, почему я так долго скрывала это от него. Черт, может быть, он уже знает?

«Если он не знал, то будет опустошён», — думаю я, наблюдая, как напрягаются мышцы его верхней части спины и плеч.

— Ты знал об этом?

— Нет, — осторожно говорит папа, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня. У них с мамой разница в восемнадцать лет. Я всегда думала об этом как о довольно большой разнице в возрасте. Это заставляет меня задуматься, думал ли он когда-нибудь о том, что такое может произойти, может ли она однажды решить, что хочет другой жизни. — Откуда ты знаешь об этом?

— Она пригласила меня поужинать с ним в Лос-Анджелесе. Тебе не кажется странным, что они вот так встретились? — я с трудом сглатываю, когда Арчи вздыхает, поднимаясь во весь рост, и на его челюсти подёргивается мускул. — И ещё, это довольно странно, что она тебе не сказала.

— Чак. — Арчи смотрит в мою сторону, сжав губы в тонкую линию. — Ты знаешь, что твоё поведение в последнее время вышло из-под контроля. Что происходит между тобой и этими мальчиками?

— Я… мы просто нравимся друг другу. — Это всё, что я могу сказать. И это правда. Это всё, что произошло, не так ли? Мы просто вроде как начали ладить.

— Сначала ты утверждаешь, что встречаешься со Спенсером Харгроувом, затем объявляешь, что встречаешься с близнецами. — Папа усмехается и проводит пальцами по своим редеющим волосам, понижая голос до шёпота. — Я нахожу в твоих вещах утреннюю таблетку, а потом ты инсценируешь помолвку, чтобы заставить Монтегю проявить своё влияние. Тебе это кажется разумным? Потому что я воспитал тебя лучше, чем это.

Я лишь смотрю на него, а затем поднимаю ладони в беспомощном жесте.

— Наличие здоровых, счастливых отношений более чем с одним человеком не делает меня плохим человеком, — говорю я, и мой голос звучит мягко и по-взрослому, определённо в духе новой Шарлотты.

— Наблюдать за тем, как моя до-сын ухаживает за пятью разными мальчиками и укладывает их в постель — это не то, в чём я заинтересован. Это не то поведение, которое кто-либо простил бы семнадцатилетнему парню. — Он поправляет очки на носу и глубоко вдыхает, как будто пытается собраться с мыслями. — Это неправильно.

— Но почему? Я не делаю ничего плохого. Какая тебе разница, с кем я сплю, пока я счастлив? Мои оценки лучше, чем когда-либо, и впервые в жизни я действительно подумываю о колледже. Я даже начал заполнять пару заявлений. Разве ты не должен радоваться этому?

— Сэр. — Это Черч, стоящий не слишком далеко от нас, одетый в свежую юкату и выглядящий таким же бодрым, как и тот, кто не ударил ножом своего учителя всего за несколько часов до этого. — У главных ворот стоит полицейский, который хотел бы поговорить с вами о Джейсоне.