Доступная женщина - Андрей Арсланович Мансуров

и подглядывал через дыру в заборе — в Интернат для подростков-девочек.

Пока матери не с кем было его оставить, и она брала его с собой на работу — в Интернат для совсем уж крошек, до двух лет, он имел возможность не то, чтобы свободно гулять по территории во время тихого часа, а и исподтишка подглядывать за таинственной и непонятной жизнью там, за трёхметровым бетонным монолитом забора. И уж возможностью заглянуть везде, куда удавалось заглянуть, не пренебрегал!..

О чём теперь тоже вспоминал если не со стыдом, то с известной долей раскаяния — бедные девчонки! Какая у них там царила муштра: куда хуже, чем в казармах Контрактников-солдат! А наказания голодом… Об этом лучше не думать — иначе он никогда не решится. Но, похоже, он уже…

Михаил подошёл ближе.

Глаза… Да, глаза чертовски большие и заплаканные. Все в красных прожилках, и блестят — словно поток слёз не кончается никогда… Ну, или имеется дисфункция слёзных желёз. Но уж это — вряд ли! За здоровьем всех обитательниц тщательно следит огромный штат медиков — у него даже есть один знакомый. Весьма состоятельный. Только уж очень нервный. Специфика накладывает отпечаток — огромная ответственность! Ведь «товар» должен иметь «товарный вид» и содержаться только в «рабочем состоянии»!..

Хотя немаленькая зарплата очень даже стимулирует таких, как этот врач и его коллеги, тщательно проверять все показатели, снимаемые дистанционно компьютером, и через видеокамеры неусыпно отслеживать попытки суицида, которые, как по секрету сообщил Семён Владленович Михаилу, случаются на нижних Этажах по три-четыре раза на дню только в их Этернотеке.

Он сделал вид, что смотрит на табличку — текста на ней оказалось куда меньше, чем у тех, наверху.

Так, почитаем. Только чтобы оторваться от этих, ну прямо бездонных, чёрных колодцев, глядящих не то с мольбой, не то с укоризной.

Наталия Кудинова. Двадцать два года. После потери девственности была востребована… Пятнадцать раз. Нареканий — нет. Кормёжка — той же пищей, что ест сам клиент.

Цена… Странно — девушка симпатичная, и не слишком даже худая, а цена… Ниже, чем у многих здесь.

Ага — вот в чём дело. Отмечается некоторая склонность к перееданию. И телевизионным передачам. И… Вот — главное: любит поговорить. Отмечено четырнадцатью клиентами как главный недостаток. (Это он понять может! Кому же понравится, когда тебе тараторят всякую чушь, а ты хочешь… Хотя бы спокойно подумать. Или посмотреть футбол.) А ещё любит… Готовить?!

Хм-м… Заинтриговали.

Ладно, «говорливая», или нет — внешне она весьма… Привлекательна. Для него.

Осмотрев ещё раз кандидатку на проведение его «курса оздоровительного секса», и найдя, что видимых изъянов ни в фигуре, ни в лице нет, он нажал зелёную кнопку. Лицо девушки за окном вроде чуть изменилось — она вроде, даже улыбается!

Да нет — какой, к чертям, улыбается — она рыдает взахлёб! Слёзы текут буквально ручьями по бледным щекам, но она даже не пытается закрыть лицо руками, или как-то спрятать или хотя бы отвернуть это самое лицо от него!

Запрещено, что ли, тут низшим категориям отворачиваться?..

Его покоробило — словно когтистая лапа прошлась по сердцу.

Но… Передумать?

Он, сжав челюсти так, что заскрипели зубы, двинулся к ближайшему лифту, кинул взгляд на план корпусов, и поехал назад, к Приёмному Холлу.

Работа в Холле кипела вовсю: теперь клерки сидели за пятнадцатью стойками, а клиенты в огромном помещении буквально роились — прямо как мухи, слетевшиеся на…

Оформлением «специфических», и Контрактов на длительные сроки, занимался специальный Отдел и явно опытный клерк — к нему Михаила проводил секьюрити.

Комната офиса оказалась небольшой и уютной. Клерк — пожилым и, то ли — усталым, то ли — больным. Он поминутно снимал старомодные очки и протирал запотевающие стёкла. Однако лишних вопросов практически не задавал — все только по делу.

— На две недели? Хорошо. «Курс»? Понятно. Самовывоз? Отлично. Дополнительные пожелания? Нет? Хорошо. Будьте добры, подпишите здесь. И здесь. Вашу кредитку, пожалуйста.

Всё оформление не заняло и трех минут.

— Фирма «Дусеев, Забытов и Ко» желает вам приятного времяпрепровождения!

До Корпуса «А» Михаил добрался за ещё пять минут. Из них четыре ушло на поход до «Шкоды», и минута — на собственно езду за угол.

Вход в огромные двери прикрывали полотнища толстой полиэтиленовой плёнки — словно входишь в продуктовый или товарный оптовый склад… Впрочем, почему — вроде?

Сразу за плёнкой его ждал ещё один секьюрити с настолько короткой стрижкой, что сквозь ежик волос проглядывал череп:

— Михаил Геннадьевич? Прошу сюда. — похоже, ждали именно его. Звонок по телефону? Вряд ли — тут везде видеокамеры, а в ухе парня — микрофончик.

Они прошли небольшим коридором, и открыли дверь с пометкой маркером на входной сменной пластиковой табличке в держателях: «Д-5/14.05.2134. Михаил Геннадьевич… №…» — дальше шёл его номер кредитки, а ниже — номер и имя выбранной им женщины. Секьюрити попросил:

— Будьте добры, убедитесь, что это именно то, что вы заказывали!

Надо же — «то», а не «та»!.. Михаил посмотрел через проём вглубь комнаты. Кивнул, бросив взгляд на парня.

Вошёл.

Да, это именно «то», что он заказывал.

Девушка теперь смотрела на него без особого выражения — похоже, опасалась выказывать любые эмоции к клиенту под наблюдением «работодателей». Михаил оказался приятно удивлён: без стекла и при хорошем освещении она выглядела куда моложе и симпатичней, чем он представлял. Секьюрити, державшийся чуть сзади, произнёс:

— Госпожа Наталья Кудинова. Вы поступаете на две недели в распоряжения Михаила Геннадьевича. Обычный контракт. Самовывоз. Прошу вас проследовать за клиентом.

Девушка встала, двинулась к выходу, и Михаил поразился ещё раз: Боже, да она прихрамывает! Она что — больна?! А вдруг у неё что-то с ногами, и она не…

Впрочем — вспомним аннотацию: нареканий не было. Значит, ей хромота «работать» не мешает. Ну, стало быть, не помешает и ему. Хотя…

Он предпочёл бы не хромую.

Догнал Наталию он уже за шелестящими полосами, перекрывавшими вход в склад.

Девушка спокойно шла к его машине, даже не оглядываясь. Ну правильно: других машин поблизости и не было!

Обогнув её, остановившуюся возле передней правой двери, он отпер замок:

— Здравствуйте, Наталья. Я — Михаил Геннадьевич. Можно просто — Михаил. Где предпочитаете ехать — спереди, или сзади? — наконец он услышал её голос, тихий и словно лишённый эмоций:

— Сзади, если можно.

Он открыл перед ней заднюю дверь:

— Прошу.

Девушка положила полупустую по виду сумку с личными вещами в дальний конец сиденья. Сама села точно посередине. Странно.