Тайная девушка (ЛП) - Станич К.М.

— Что за чертовщина? — шепчу я, а потом моё любопытство берёт надо мной верх, и, в конце концов, я забираюсь внутрь, чтобы осмотреться. Доска захлопывается за мной, когда я отпускаю её, и этот звук заставляет меня подпрыгнуть. Стряхнув с себя это чувство, я направляюсь вглубь здания, с удивлением замечая, что полы выглядят довольно новыми, и на самом деле здесь осталось не так уж много того, что нужно сделать. — Почему это место не используется?

Мой голос эхом разносится по комнате, подчёркивая странное отсутствие человечности в месте, которое должно быть переполнено студентами. Пробираясь из гостиной к лестнице, я вижу, что она поднимается по спирали к тому, что выглядит как полностью законченный второй этаж. Моя рука тянется к перилам, когда я замечаю какое-то движение наверху.

Моё сердце подскакивает к горлу, и я чувствую прилив паники, переживания моего отца переполняют меня. Что, если здесь тусуется компания парней? Что, если они найдут меня? Я ненавижу жить в дерьмовом женоненавистническом мире, где девушки не могут гулять одни, но… это своего рода реальность, так ведь? Я не должна пытаться избежать изнасилования — парни не должны насиловать.

Но есть мир, в котором мы должны жить, мир, в котором мы хотели бы жить, и есть кошмар реальности.

Я поворачиваюсь и бросаюсь к заколоченному окну, отодвигаю доскув сторону и вылезаю наружу.

Моё дыхание вырывается облачками тумана, когда я направляюсь в общежитие для мальчиков.

Я не прекращаю бежать, пока не добираюсь до своей комнаты.

Глава 3

Каждый день в Академии Адамсона для парней — это тяжёлая работа для меня. Другие студенты быстро поняли, что я не заинтересована в том, чтобы заводить друзей, поэтому они решили просто игнорировать меня. Я сижу в углу на каждом занятии и почти не обращаю внимания, мечтая о тёплой погоде, пляжах и солнечном свете, безумно скучая по Коди и Монике.

Я постоянно переписываюсь с ними, сообщая о каждом скучном факте моих несчастных дней, но они почти не отвечают. Максимум, что я получаю, это «Прости, детка» от Моники или «Скучаю по тебе, когда ты возвращаешься?» от Коди. Я начинаю чувствовать себя здесь покинутой, особенно после того, как увидела все великолепные пляжные фотографии, которые они публикуют в Instagram и Snapchat.

— Ты хотя бы планируешь извиниться за то, что сбросил мою папку в пруд? — спрашивает Черч, когда я выхожу с урока математики и нахожу его стоящим у ряда шкафчиков на противоположной стороне коридора. Он смотрит на меня так, словно хочет ударить. — Это было неделю назад. Я всё ждал, скажешь ли ты что-нибудь, хоть что-нибудь.

Я прижимаю свои книги к груди и вызывающе смотрю на него.

— Это был несчастный случай, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально. Я говорю, как девчонка? Удивляюсь, когда Черч изучает меня своими великолепными янтарными глазами. У него волосы такого же цвета, вы могли бы назвать их медовыми, и у него такое лицо, которое выглядит так, словно большую часть времени улыбается. Его хмурый взгляд кажется… отстранённым, но каким-то образом более реальным.

— В этой папке было почти тысяча студенческих опросов, которые я кропотливо раздавал и собирал. Теперь они все намокли, и я ни черта не могу прочесть. Ты просто испоганил то, что я делал несколько месяцев летом.

— Может быть, стоило провести опрос онлайн, — выдавливаю я из себя, изо всех сил стараясь оставаться стоять на месте, когда он вот так смотрит на меня. Я чувствую себя неуютно под этим расчётливым взглядом, как будто в любой момент он может присмотреться чуть внимательнее и увидеть меня насквозь. — Как мог бы поступить любой нормальный человек, родившийся вне каменного века.

— Серьёзно? — спрашивает Черч, делая ещё один шаг ближе и ударяя ладонью по стене рядом с моей головой. Он выглядит так, словно находится примерно в десяти секундах от того, чтобы надрать мне задницу. — Весь проект был основан на том, могут ли студенты голосовать по-разному, учитывая возможность бумажного голосования или онлайн-голосования. А теперь половина этих исследований утрачена.

— Да, что ж, извини. Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? — я понимаю, что веду себя как дура. Нет, нет, я определённо веду себя как дура. Но я просто… чертовски нервничаю. Я хочу убежать. Черч стоит слишком близко, и от него пахнет кедром и лотосом, может быть, немного амброй и базиликом. Определённо, какой-то дорогой одеколон. Святое дерьмо, от него вкусно пахнет.

— Ты поможешь мне переделать опрос. Я уже поговорил с твоим отцом, и он согласился. Каждый день после школы, пока не закончим.

— Чёрта с два, — выпаливаю я, пытаясь нырнуть под его руку.

Черч отпускает меня, но далеко я не ухожу. Нет, близнецы появляются из чёртова ниоткуда, переплетая свои руки с моими и не давая мне пройти дальше по коридору. Звёздный футболист школы — какой-то придурок по имени Юджин Мазерс — прогуливается мимо, ухмыляясь. Вот кем был вчерашний парень с зубной щёткой. Я обнаружила, что у него здесь довольно много поклонников. Папа ведёт себя так, будто влюблён в него. Фу.

— Куда, чёрт возьми, ты, по-твоему, направляешься? — спрашивают они, когда я прищуриваюсь, бросая взгляд по сторонам в поисках пути к отступлению.

— Ты думаешь, что можешь быть грубым со всеми, потому что ты сын директора? — спрашивает Мика — опять же, понятия не имею, действительно ли это Мика, но просто проще присвоить имя каждому близнецу.

— Ты был груб со всеми с самого первого дня, — добавляет Тобиас, когда их жуткий, мрачный друг-эмо появляется в коридоре.

Рейнджер.

Блин.

Он подходит к близнецам, его тёмные волосы падают ему на лицо, они подстрижены, как у рок-звезды. В них есть цветная полоска, этот королевский синий цвет придаёт ему очень авангардный вид. Добавьте сюда подводку для глаз и тёмно-сапфировый цвет его глаз, и этот парень выглядит немного устрашающе.

— Ты не будешь наёбывать моего друга, придурок, — говорит он, слегка подталкивая меня. Близнецы отпускают меня, только для того, чтобы увидеть, как я спотыкаюсь.

Мои глаза расширяются, и я сдерживаю поток оскорблений, которые мне хотелось бы выплеснуть в ответ на этого придурка. Как только я по-настоящему начну, этот акцент девушки из Долины проявится, и игра будет окончена.

«Лузерский эмо-вампирский придурок», — думаю я вместо этого, разворачиваясь на пятках и маршируя в противоположном направлении.

— Мика, Тобиас, — произносит Рейнджер, и близнецы внезапно оказываются рядом, снова хватая меня за руки. Они оттаскивают меня назад и вдавливают в шкафчик, прижимая меня. Они так близко, их руки угрожают задеть ремни на моей груди. Рейнджер подходит прямо ко мне, когда Черч прислоняется к шкафчикам на противоположной стороне коридора. — Ладно, придурок. До сих пор мы были добры к тебе, но с меня хватит. Ты был груб со всеми парнями в этой школе. У тебя есть проблема, о которой ты хочешь поговорить?

— Ты прижал меня к шкафчику, чтобы поговорить? — выплёвываю я с лёгким рычанием в голосе. Я знаю, что просто создаю себе ещё больше проблем, но, честно говоря, не знаю, что ещё делать. Меня загнали в угол, а когда меня загоняют в угол, я реагирую. — Сильно сомневаюсь в этом. Почему бы тебе просто не ударить меня, и мы будем квиты?

Близнецы обмениваются взглядами поверх моей головы, а Рейнджер оглядывается на Черча.

— Он серьёзно? — спрашивает парень, снова поворачиваясь ко мне, и его сапфировые глаза темнеют от гнева. — Ты поможешь Черчу закончить этот проект, или я сам надеру тебе задницу.

— Тогда забудь об этом, потому что я этого не сделаю. — Как я могла? Скрывать свою личность во время занятий итак достаточно сложно, но тратить часы на работу один на один с Черчем и его приятелями? Этого не произойдёт. — Я всё равно скоро возвращаюсь в Калифорнию. — Эти последние слова вырываются у меня в спешке, и я ненавижу, как жалко и плаксиво они звучат, как будто я хватаюсь за соломинку.