Джанет Дейли - Золотой мираж

– Знаю, – мрачно промолвил Беннон и снова пробежал глазами контракт. – Тебе, Пит, следовало показать мне его до того, как подписывать. Согласно этому контракту он имеет право выселить тебя и стребовать по суду оплату за оставшиеся десять месяцев...

– Ты шутишь! – Сигарета чуть не выпала из рук испуганного Пита. – Черт побери, скажи, что ты шутишь!

– Я бы рад, но...

Пит в отчаянии вскинул руки, осыпая себя сигаретным пеплом.

– Что же мне теперь делать? Куда деваться? Сам знаешь, как трудно такому, как я, снять квартиру в Аспене. К тому же мои часы работы, да еще подработка... Господи, не могу же я каждый день приезжать в Аспен из пригорода. Лучше ночевать прямо в машине. – Он в сердцах раздавил сигарету в пепельнице. – Знаешь, почему он это делает? Он договорился с мотелем на автостраде. Вместо того чтобы сдавать свои каморки за сто двадцать долларов в месяц таким бедолагам, как я, он может запросто иметь за них по триста-четыреста долларов в месяц, сдавая на ночь лыжникам. Этот жадина...

– Хватит, Пит, – поднял руку Беннон, останавливая поток гневных слов. – Я уже сказал тебе: он вправе это сделать, но попробуем сделать так, чтобы он этого не захотел.

– Не захотел? Ты шутишь, – недоверчиво фыркнул Ранович и даже вскочил со стула. – Чтобы Миллер не захотел содрать с кого-нибудь триста долларов? Не поверю!

– Стоит попробовать.

– Как? – В голосе Пита было отчаяние. Беннон жестом попросил его сесть на место, а сам снял телефонную трубку.

– Сиди тихо и пей кофе, а я узнаю, на месте ли он. – Глядя на номер телефона на письме, он набрал его. – Мне с Гарри уже приходилось сталкиваться, так что мы понимаем друг друга.

Пит напряженно смотрел на посуровевшее и как бы застывшее лицо Беннона. А тот, откинувшись на спинку кресла, ждал ответа.

– Но если он имеет право... – растерянно пролепетал Пит.

– Человек может иметь право, но не воспользоваться им, – сказал Беннон. – Гарри у себя? – спросил он в трубку.

– Кто говорит, простите?

– Беннон.

– Одну минуту.

Пит раскурил вторую сигарету. Он не отрывал глаз от Беннона, пальцы его беспрерывно мяли то сигарету, то коробок со спичками. Видно было, что нервы у него на пределе.

– Гарри Миллер слушает.

Беннон сразу узнал резкий голос.

– Это Беннон.

– Должен сказать, что для меня это приятный сюрприз. – Судя по голосу, Миллер действительно был удивлен.

– Не думаю. У меня в конторе сидит Пит Ранович. Он показал мне твое письмо.

– Ранович? Я должен был догадаться, что он сразу же побежит к тебе. Он всегда может рассчитывать на тебя, не так ли? Надеюсь, он не забыл прихватить с собой контракт.

– Да, он принес его.

– Тогда ты убедился, что я действую по закону и согласно условиям контракта.

– Я хотел бы, Гарри, чтобы ты изменил свое решение.

– Что это? Личная просьба, Беннон? Я знаю, у Пита затруднения, но это бизнес. Нет, я не изменю своего решения. Я требую, чтобы он в течение десяти дней освободил квартиру.

– Не делай этого, Гарри, – спокойно промолвил Беннон.

– Он нарушил договор...

– Я не согласен.

– Что?! – В резком голосе вместо раздражения сейчас слышалась ярость.

– Насколько я понял Пита, он предупредил тебя, что немного задержит плату, и ты согласился...

– Он не звонил мне.

– Я знал, что ты это скажешь, Гарри. – Улыбка Беннона была с оттенком горечи.

– Говорю тебе, он не звонил. Ты веришь этому пьянице больше, чем мне?

Беннон не ответил на последнее замечание, а продолжал свои доводы.

– Более того, Гарри, согласившись на отсрочку, ты отказался от своего права выселить его.

– Прочитай, черт возьми, контракт! – горячился Гарри. – Я имею право требовать платить мне вовремя.

– Может, нам передать этот спор в суд? Пусть судьи решают, – предложил Беннон и выдержал паузу. – Как ты думаешь, во что тебе это обойдется, Гарри, если дело перейдет в суд присяжных? Я думаю, от двадцати пяти до пятидесяти тысяч долларов, а то и больше. Все зависит от того, как долго это будет тянуться. А я обещаю тебе, что на это уйдет не менее десяти месяцев.

– Я выиграю это дело, – убежденно заявил Миллер.

– Возможно. Ты умеешь считать, Гарри? Скажи, неужели дело стоит того?

– Это шантаж, Беннон!

– Я просто даю тебе шанс принять разумное деловое решение, Гарри. Срок контракта не истек, остается еще десять месяцев. За это время ты будешь получать квартирную плату и избежишь судебных издержек. Но если ты выселишь Пита, я добьюсь наложения судебного запрета на сдачу квартиры на десять месяцев, то есть до истечения срока найма по контракту. Решай.

– Ранович не заплатит тебе ни цента. Ты блефуешь.

Беннон покачал головой и улыбнулся.

– Ты плохо меня знаешь, Гарри. Подумай и позвони мне завтра после полудня. Мне нужно ровно столько времени, чтобы подготовить необходимые документы Рановичу для суда.

Беннон повесил трубку.

– То, что ты сказал Миллеру... – Пит сидел на краешке стула, глаза его округлились от испуга, сигарета тлела в пальцах. – Ты уверен, что можешь это сделать?

– Могу.

– Но двадцать пять тысяч!.. Где я возьму такие деньги, Беннон?

– Не думаю, что до этого дойдет. Но как бы это ни кончилось, ты доживешь свой срок в этой квартире.

Пит печально понурил голову.

– Не знаю, что и сказать, – пробормотал он прерывающимся голосом. Пепел сигареты упал ему на колено, еще больше испачкав белую спецодежду.

– Лучше аккуратно плати за квартиру и не давай Миллеру нового повода.

Беннон встал и вернул Питу письмо и договор.

– Не дам, – пообещал Пит, поспешно бросив сигарету в пепельницу и беря документы. – Спасибо тебе.

Беннон отмахнулся.

– Для этого и существуют адвокаты, Пит, – ответил он, не слишком радуясь своей победе. Через десять месяцев Питу придется снова искать квартиру, но уже такую, что ему по карману. Однако вероятность удачи этого в Аспене еще меньше, чем выиграть в лотерее.

Молодая парочка в джинсах и горных ботинках, с рюкзаками за плечами, стоя перед рекламной витриной агентства Хадсон, любовалась красочными фотографиями предлагаемых на продажу домов, участков и целых поместий.

Девушка с длинными темными волосами, стянутыми сзади в виде конского хвоста, восторженно воскликнула, указывая на одну из фотографий:

– Энди, посмотри на этот дом! Он стоит шесть миллионов долларов.

– Тебе он нравится? Лучше вот этот участок – два акра в Старвуде и всего за два миллиона.

– В Старвуде? Там находится дом Джона Тревиса!

В другое время подобные восторги у ее витрины заставили бы Сондру пережить сладостные мгновения триумфа и уверенности в том, что никто другой, кроме нее, не может лучше удовлетворить вкусы и запросы богатой и изысканной клиентуры.