Мэри Маккомас - Милое дитя

Когда Брис закрыл дверь, его душа переполнялась счастьем и радостью просто от сознания, что жизнь прекрасна и все будет хорошо.

Дверь легонько щелкнула.

А когда он утром вновь открыл ее, Эллис в комнате уже не было.

Глава 12

Брис проехал по дороге вплоть до того места в лесу, где впервые встретил Эллис, спящей в своем пикапе. Подъехав к «Стальному Колесу», Брис убедился, что таверна закрыта в первый день Нового года. Мужчина тщательно осмотрел обгорелый остов пикапа, надеясь обнаружить следы того, что Эллис побывала здесь раньше. Он останавливался и спрашивал всех, кого встречал на улице, не видел ли ее кто-нибудь утром.

Брис наткнулся на свой грузовик, припаркованный на улице перед заведением Лути. Вид грузовика возродил было его надежды найти здесь девушку, и из его груди даже вырвался вздох облегчения. В то же время его охватила злость на собственную глупость. Надо же было, как сумасшедшему, мотаться по окрестностям! Ведь ему должно было сразу прийти в голову, что Эллис первым делом соберется и отправится на работу к Лути. И еще он разозлился на нее из-за невыносимого ее характера, из-за того, что она такая… какая она есть.

В таком состоянии, к которому добавлялась еще и радость, что он все-таки нашел ее, Брис толкнул дверь закусочной.

— Привет, отлично выглядишь! — как обычно поприветствовал он Лути, а та немедленно вытерла о передник свои засаленные пальцы и, уперев руки в бока, довольная донельзя, воззрилась на него.

— А здорово начинается Новый год, — отозвалась она, улыбаясь. — Первый красавчик на все восемь округов и я с целым подносом свеженьких, только из духовки, бисквитов. Хочешь парочку?

— Угу, пожалуй, не откажусь. — Брис почувствовал себя значительно лучше. Но все же, чтобы совсем уж хорошо себя чувствовать, ему надо увидеть Эллис. — А где эта хорошенькая девчушка, которая у тебя работает, Лути? Я бы не прочь с ней немного поболтать о похищении моего грузовика… И еще кое о чем.

— Она твой допотопный грузовик не угоняла, он припаркован на улице, — ответила хозяйка, а когда посмотрела на него, ее глаза сузились, словно она была чем-то глубоко озадачена.

— Да ладно, я шучу. Ты, должно быть, слышала, что произошло сегодня ночью?

— Хм. Сукин сын этот Рубен Эванс. Никогда он мне не нравился. Я слышала, его уже забрали в кутузку на рассвете.

— Хорошая новость, я не знал.

— Малышка Эллис обрадуется, когда услышит, что он больше ей ничего не сделает, Легкий холодок сжал ему сердце.

— Ты ей еще не сказала?

— Я не знала об этом, когда видела ее, — Так ее здесь нет?

— Ну… нет. Она подождала около дверей, пока я приду открывать, попросила выходной и деньги, которые я ей должна за работу.

— Деньги? — переспросил Брис. Его мозг лихорадочно работал.

— Конечно. Когда я услышала, что произошло, то решила, что они ей не помешают. Я ей даже предложила немного больше, чтобы поддержать, говорила, что это будет долг. Но она и слышать ничего не захотела, взяла только то, что ей причитается.

— Так она попросила и выходной?

— Ага. Сказала, что у нее сегодня важное дело и что она не может больше его откладывать. Твой грузовик она оставила напротив, а сама пошла к мотелю. Я ее ожидаю назад примерно завтра утром.

Перед мотелем, принадлежащем Макки, находилась остановка Грейхаундской автобусной линии.

— Она не вернется назад, Лути, — мрачно произнес Брис и, поднявшись со стула, направился к выходу. — Она поехала к себе в Стоуни Холлоу.

Эллис не могла на него наглядеться. Она поминутно прижимала его к себе и целовала, и гладила его головку. В эти месяцы она каждый день смотрела на его фото, которое хранилось у нее в кармане на груди возле самого сердца, но видеть его… Он изменился. Сильно вырос, немного даже поправился и стал лучше говорить.

— Гляди, мама, это мой зайчик, — гордо сказал Иона.

Он не отводил своих огромных голубых глаз четырехлетнего ребенка от лица матери. Ему хотелось увидеть ее удивление, удовольствие и ее одобрение тому, что у него собственный кролик. А еще ему страшно хотелось быть уверенным, что его мама больше никуда не исчезнет.

— Бабушка сказала, что я был хорошим мальчиком и если не буду мешать ей вечером отдыхать и буду ухаживать за зайчиком, то можно его себе оставить. Он ест листочки и травку. И водичку пьет. Я его кормлю. Сам. Он тоже хороший… как я. Не то, что собаки. Только он оставляет за собой горошек, а это не очень хорошо.

Эллис кивнула головой, с огромным вниманием выслушав всю информацию о кролике, которую ей счел необходимым сообщить сынишка. Как замечательно было следить за меняющейся мимикой его лица, слышать его легкое грассирование или то, как он глубоко вздыхает, прежде чем выпустить в нее обойму своих слов! Она смотрела на его крохотные ручонки, то неуклюжие, неловкие, то проворные и любопытные. И поминутно приглаживала его волосенки, мягкие и светлые, как пух у цыпленка.

— Еще бабушка сказала, наверное, в воскресенье — это, когда она ходит к священнику, — пока ее не будет, мы посидим в ее кресле. Мы ничего не потрогаем и никуда не пойдем. Это важно.

Эллис сжала его личико своими ладонями и погладила его пухлые щечки пальцами.

Сердце ее ныло. Какой он маленький, чтобы оставаться одному! Какой маленький, чтобы жить без матери! И такой маленький, чтобы прятаться от злых людей!

— Ты замечательный, замечательный мальчик, Иона. Я так тебя люблю! — Эллис говорила, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Ты ведь это знаешь, правда? Я тебя люблю больше всего на свете! Ты не забудешь это, сынок? Никогда, никогда?

Его глаза заблестели, но он ничего не ответил.

— Иона? — Эллис посмотрела в сторону, услышав, как отворилась дверь, и Йигер оббивает снег, перед тем как войти. — Иона ты что, мне не веришь?

Его мохнатые светлые ресницы опустились, и мальчуган отвернулся от нее, скрывая свое лицо. Эллис прижала ладонь к сердцу, стараясь унять режущую боль.

— Иона!

— Эллис?

— Брис?! — Девушка судорожно вцепилась в маленькие хрупкие плечи ребенка и с открытым ртом уставилась на мужчину, заполнившего собой все пространство комнаты.

— Посетитель, — объявила бабушка Нигер. Когда-то она была не такой медлительной.

А посетитель закрыл за собой дверь и сделал несколько осторожных, нерешительных шагов внутрь двухкомнатной лачуги. В нескольких футах от матери с ребенком он остановился и долго пристально смотрел на молодую женщину, словно пытаясь проникнуть в ее мысли, понять ее чувства. Но не сумев найти ответы на мучившие его вопросы, ему все-таки пришлось прибегнуть к словам.

— У вас тут отличный телохранитель, — сказал Брис, кивнув при этом в сторону старой вдовы.