Крылья для двоих. Развод - Елена Левашова

На экране то и дело всплывают сообщения от Тимура и Вадима Семеновича. Игнорирую их, боясь, что запись прервется…

– Ага, мошенники. И они знают про подмену, Лена. Принимать роды не запрещено – а вот красть детей…

– Заткнись! Ты получила щедрое вознаграждение за помощь.

– Знаешь, Лен, почему я бухаю? Мне та баба во снах приходит. Мерещится все время. Ты у нее сынишку украла, а она повесилась с горя. На тебе две жизни… Руки твои в крови… Я всю жизнь живу, как сорная трава… Ни семьи, ни детей. Все из-за тебя. Не могу больше врать! Пусть те люди приезжают, я все им выложу. Дам показания и сяду, если нужно будет.

Имена, Господи… Мне нужны имена…

– Антон, кажется, Тася устала, – металлическим голосом произносит Елена Васильевна.

Антон Олегович за это время не проронил ни слова.

Он молча поднимается с места и подходит к столу.

Боже… Они ее убивать собрались?

На столешнице появляется медицинский чемоданчик свекра – он везде с ним ходит…

«Быстро сюда! Немедленно!», – пишу Тимуру и Вадиму Семеновичу.

Поглядываю на калитку, но за ней никого нет… Наверное, мужики отошли в сторону, чтобы не привлекать лишнего внимания соседей? Да и связь тут неважная… Тимур не прочитал сообщение. Вадим Семенович тоже…

Что делать? Позволить им избавиться от свидетельницы?

А потом всю жизнь винить себя в чужой гибели?

Прячу смартфон в карман и решительно иду в сторону крыльца.

Замираю на входе, услышав вопли Таисии…

Звоню Тимуру. На мое счастье, дозвониться удается с третьего раза.

– Вы где? Срочно сюда! Мне нужна помощь.

Двери с треском распахиваются, являя взору любимую свекровь…

Глава 61

Лида.

– Мерзавка! Так это ты ходила к ней? – вопит Елена Васильевна, упирая руки в бока.

– Я. И я рада, что не отказалась от расследования. Не опустила руки, не испугалась… Вы чудовище, мама. Немедленно отпустите Таисию! Я записала разговор, а запись оправила всем! Теперь вам не отвертеться!

– Антон, оставь ее, – кричит она, повернувшись. – А ты, дрянь, зря думаешь, что победила, – шипит, наступая на меня. – Я отовсюду тебя достану, я…

– Это вы убили Ларису, да? Она узнала вашу тайну и хотела ее обнародовать? – пытаюсь отвлечь свекровь разговорами.

Господи… Никогда еще я не испытывала такого страха… Она по-настоящему опасна. Обезумевшая от чувства собственной непогрешимости и власти. Змея, притворившаяся кроликом…

Как она могла столько лет носить это в себе? Лечить людей, улыбаться близким… Трогать кровавыми руками моего сына…

– Нет, милая Лидочка. Счастливый случай мне помог. Ларочка поскользнулась, а потом ей на голову случайно упал садовый гном. Аха-ха! Мне ничего не пришлось делать. Но сейчас… придется…

Она вынимает из кармана пистолет, а я… Не успеваю увернуться… Вижу бегущую мне навстречу Волошину, Антона Олеговича, кричащего и размахивающего руками.

Будто сквозь вату слышу крик Тимура…

– Лида-а! Не-ет!

На белой ткани моей толстовки расползается красное пятно. Ноги слабеют. Я хватаю воздух ртом, оседая на землю… Вижу тонкий луч солнца, подмигивающий мне из-за плотной, серой тучи… Он прячется, а потом доверчиво мелькает, безуспешно пытаясь разогнать тьму.

Усилием воли держусь за сознание, однако оно стремительно ускользает.

– Лида! Лидочка, родная… Держись, – шепчет Тимур, прижимая к моему плечу свою футболку.

Я пытаюсь что-то сказать, но из горла вылетают нечленораздельные хрипы.

Ищу его взгляда. Цепляюсь за него, как за якорь.

Тимур голый до пояса, испачканный моей кровью…

– Я лейтенант Рогозин, участковый, – склоняется надо мной незнакомый мужчина в форме. – Вы меня слышите? Скорая скоро приедет, потерпите.

– Не закрывай глаза, родная… Лидочка, я люблю тебя, слышишь? Очень люблю, – шепчет Тим, поглаживая мои щеки. – Не уходи…

Ну вот, начались галлюцинации… Прикрываю глаза, проваливаясь в черный колодец бессознательности… Не могу больше бороться. Устала.

В груди нестерпимо печет. Кажется, боль завладела всем моим существом…

Мыслей не остается… В мозгу пустота, туман… Единственное, что я чувствую – пульсирующую боль… Даже паника отступает.

Не понимаю, сколько проходит времени – минута или вечность… Разлепляю глаза, замечая будто сквозь тусклое стекло потолочные светильники палаты. Писк приборов нарушает тишину. Пытаюсь пошевелить руками, но запястья фиксируют бинты…

– Лидочка, очнулась, – сипит Тимур, вскакивая с кресла.

Значит, он был здесь? Заснул, устав сидеть возле моего неподвижного тела?

– Тим… Тима…

– Лидуся, ты нас так напугала. Любимая… Я тебя так люблю, Лид. Я дурак, что раньше не говорил тебе. Все подходящего случая ждал…

– А я думала, мне твое признание привиделось? Тим… Что со мной случилось?

– Она тебя ранила в плечо. Тебя три часа оперировали. Лида… – голос Тимура срывается. Он освобождает мои руки и тотчас притягивает к груди.

– Ничего не помню. А мама как? Ты сообщил?

– В коридоре все. Мама, Мариша и Ванюшка. Не волнуйся, теперь ты будешь единственным опекуном Вани. Елена Васильевна и Антон Олегович задержаны. Таисия дает признательные показания.

– Что было, Тимур? Как погибла Лариса?

– Вадим обещал рассказать подробности. Ее не выпустят из СИЗО. Все кончено, Лид… Мы победили, понимаешь? Добились правды и справедливости. Теперь им не отвертеться.

– Рост ведь не виновен ни в чем? – слабым голосом произношу я. – Значит, он продолжит опекать Ваню.

– Еще как виновен. Он подговорил своего товарища сделать липовый отчет о смерти Ларисы. Думаю, Елена Васильевна оставила ее умирать, а чтобы добить…

– Не повторяй, Тим. Я слышала по случайно упавшую садовую фигуру… Ларисе просто не повезло.

– Он догадывался, что мать причастна. Но ему была выгодна смерть жены. Лариса хотела отсудить квартиру на Рокоссовского.

Слезы против воли текут по моему лицу… Неужели, все это происходит со мной? Это правда? Я свободна теперь… Независима, любима, желанна?

Видит бог, ради такого счастья я бы снова прошла через все это…

Мне хочется зарыться в подушку и плакать… Не могу я сразу столько чувств в себя вместить.

– Лидочка… Милая моя, родная… Я попрошу Вадима оградить тебя от всего этого… Не хочу, чтобы ты вновь переживала это, – шепчет Тимур, поглаживая меня по волосам.