Навязчивый мотив. Добро пожаловать! - Вероника Артт

Когда так называемая мелодия закончилась, парень, закрыв ноутбук, с ожиданием уставился на меня.

Втянув носом воздух и собравшись с мыслями, я начала:

– Так. Сначала скажу одно: это… для меня звучит ново. И очень индивидуально. Я никогда не слышала чего-то похожего. И, думаю, это очень круто.

Сделала паузу, я лихорадочно подбирала слова.

– В целом вся композиция звучит… интересно.

«Какую же фигню я сказала!..»

– Ты думаешь? – вдруг взволнованно спросил Мик.

Поколебавшись, я продолжила:

– Да, в этом что-то есть. Я определенно не слышала ничего подобного раньше. И это, по-своему, круто. Ты создаешь что-то индивидуальное. Молодец.

И улыбнулась ему.

Тут Мик так резко откинулся назад, что я вздрогнула.

– Ты не представляешь! – закрыв глаза, сказал он. – Ты не представляешь, как это много значит для меня. Несмотря на то, что я постоянно занимаюсь музыкой, делиться чем-то своим, чем-то личным, тем, во что ты вкладываешь силы, душу и жалкие остатки времени, – довольно… тяжело. Большую часть времени я посвящал чужим проектам, и мне приятно быть их частью, но делать что-то сугубо свое спустя столько лет и делиться… Будто вырывать сердце и крутить его в руке напоказ.

Он сел обратно и схватил меня за руку.

– Прости. Я сейчас настолько взволнован, что, наверное, выгляжу фриком. Извини за это, если что. Просто для меня это момент довольно личный и волнительный, а положительная оценка и вовсе может вывести в нокаут.

Мик заглянул мне в глаза и проникновенно произнес:

– Спасибо, Ребекка, за твой совет – я обязательно над ним подумаю, – а также за то, что выслушала и послушала.

Пока я, смутившись, начала было что-то бубнить в ответ, парень принялся тараторить на тему того, что трек еще не готов и надо подкорректировать немало моментов.

– Кстати, кому ты еще давал это послушать?

Лицо коллеги помрачнело:

– Мало кому. Одной хорошей подруге, а еще Крису.

– Крису? – Я оживилась. – И что он сказал?

– Этот парень очень ревностно относится к музыке. – Мик тяжко вздохнул и продолжил: – Он посоветовал скинуть пару инструментов и послать запись разработчикам хоррор-игр. Сказал, что с таким саундтреком игра точно произведет фурор.

Еле удержавшись, чтобы не хихикнуть, я представила вредное лицо Криса с претенциозным взглядом и скептически поджатыми губами в момент, когда он изрек это.

Раз уж речь зашла о патлатом музыканте, я решила спросить:

– А что он вообще за человек – Крис?

Мик пожал плечами:

– В первую очередь он мой лучший друг.

Во мне всколыхнулось легкое удивление, смешивающееся с недоверием. Изначально я прикидывала, что эти двое могли быть друзьями, но потом, периодически наблюдая за взаимодействиями Криса и Мика, предположила, что они скорее давненько сотрудничают или на крайняк приятельствуют. Мне не казалось, что они лучшие друзья. Особенно если учесть, что Крис зачастую был излишне колок и саркастичен, что не походило на дружескую игру-перебранку.

– Ясно. Я думала, он в большей степени выступает как твой клиент. Ну, типа записывается у тебя, и все такое. Наверное… с ним не очень легко дружить.

Мик задумчиво поглядел на меня.

– Да, есть такое. А почему ты о нем спрашиваешь?

Я стушевалась. Мне не хотелось посвящать коллегу в мое неоднозначное общение с музыкантом вне работы. В конце концов, со стороны все выглядело так, словно я пыталась закрутить роман с привлекательным клиентом студии и магазина. И, как выходило, другом Мика, а лишних сплетен мне совсем не хотелось.

Спасательные колокольчики на входной двери магазина пришли на помощь, взывая ко мне.

– Оп, кажется, кто-то пришел. Я побежала! – бросила я, выскакивая из студии.

Когда я спустилась вниз и увидела пришедшего, коим оказался Крис, сердце мое встрепенулось. Но не как через день после концерта, когда меня терзали противоречивые чувства, а он как раз заявился в музыкальный магазин. Сейчас я была действительно рада его видеть, ощущая трепет и воодушевление.

На пару мгновений залюбовавшись молодым человеком, увлеченно изучающим что-то, я перевела взгляд на его руку, и весь розовый дым и флер влюбленности мигом рассеялся.

Крис, словно глашатай со свитком, держал мой скетчбук на уровне своего красивого лица. Изящные брови над прищуренными глазами слегка нахмурились, а губы едва заметно шевелились, словно он сосредоточенно читал то, что было написано на листе.

«Я же так и оставила скетчбук на той самой странице с записями о нем!.. – в панике подумала я. – Неужели он все прочитал?!»

Тут взгляд Криса скользнул вниз по странице. Лицо его переменилось. Глаза расширились, и парень, наконец заметив мое присутствие, обернулся.

Несколько мгновений мы молча глядели друг на друга. До того момента, пока Крис не издал какой-то странный звук. Потом еще один. И, наконец, не удержавшись, прыснул. Он заливался искренне радостным смехом, а я вдруг почувствовала странное умиротворение.

«Вот и все, – смиренно подумала я. – Он понял, что я его раскрыла, и сошел с ума. Позволил безумию вырваться наружу. Сейчас отсмеется, а потом кинется на меня, чтобы придушить, как Отелло Дездемону».

Но вместо этого парень, задыхаясь от смеха, обратился ко мне:

– Не смей, – утирая выступившие слезы, выдавил он. – Не смей избавляться от этого шедевра. Меня, конечно, пару раз рисовали, но это – просто чудо. Десять из десяти.

Я шумно вдохнула. Его так расперло из-за моего рисунка?!

Размашистыми шагами я устремилась к Крису, чтобы поскорее забрать блокнот, но парень, не прекращая хихикать, поднял его над собой и, задрав голову, продолжил изучать страницу.

– Потрясающе… Но что здесь написано? Ну и почерк у тебя, ты уж прости. Ты точно дизайнер, а не врач? Надеюсь, это любовное стихотворение…

– Если бы я хотела, чтоб это прочитали, то писала бы по-другому! – попыталась защититься я. – Отдай немедленно!

В бесполезных попытках дотянуться до скетчбука, пока парень не разобрал мои каракули, я изо всех сил подпрыгнула, но по итогу чуть не свалилась и попросту повисла на Крисе. Тот же, не обращая на меня никакого внимания, как большой пес на блоху, все еще посмеиваясь, вытащил из кармана джинсов телефон и сфотографировал страницу.

– Вот ведь! – разозлилась я, понимая, что теперь он сможет в любое время попытаться расшифровать мои записи. – Ты даже не спросил разрешения!

– Ты моего тоже – нарисовала меня, да еще как! Может, подаришь?

– Ни за что!

Обернувшись на шаркающие шаги плетущегося к нам Мика, я отпрянула от музыканта.

– Привет, – кивнул звукарь Крису, а тот ткнул ему под нос рисунок.

– Полюбуйся!

Мик, взяв скетчбук в руки, нахмурился. Я увидела, как его глаза бегают