Надеюсь и люблю - Светлана Талан

что со мной все в порядке. Сделав осмотр, доктор подтвердил, что я полностью здорова.

— Дайте мне справку, — попросила я его.

— Зачем? — удивился врач.

— Для мужа, — невозмутимо ответила я.

— Но… мы таких справок не даем.

— Мне очень надо, — сказала я, и по столу в сторону врача прошелестела денежная купюра.

Она тут же незаметно затерялась в ворохе бумаг, и уже через минуту справка лежала у меня в сумочке.

— Спасибо, доктор, — поблагодарила я и изобразила подобие улыбки.

— Не за что! Заходите еще.

— Как-нибудь зайду. До свидания.

«Думаю, что на некоторое время мне удалось получить передышку», — решила я, возвращаясь домой.

* * *

Последние дни Лиза звонила мне редко. До свадьбы оставались считанные дни. и она была вся в заботах. За покупки она получила от будущего мужа хороший нагоняй, но дело было уже сделано, и ее наряд занял почетное место в шкафу…

Володя принимал джакузи и. казалось, дремал. Я, как обычно, читала ему книгу.

— Ты знала, что у Лизы есть ребенок? — внезапно прервал он чтение и уставился на меня.

— Что?! — изобразила удивление я. — Какой ребенок?

— Какой-какой? — нервно передразню меня муж. — Мальчик!

Я с недоумением смотрела на него.

— И где же он тогда?

— Она оставила его в роддоме? Тварь! — гневно сказал Володя, и в его глазах появился нехороший блеск.

— Это… правда? — спросила я дрогнувшим голосом.

— И это называется мать?! Да убивать надо таких матерей! — возмущался Володя. — Опозорила Максима Ивановича, на весь город опозорила?

— Как он узнал? — тихо спросила я, и мое сердце на миг замерло в груди.

— Она неправильно оформила отказ или просто отсрочила — точно не знаю. Ей пришло письмо из Дома малютки, а Крюк его перехватил. И тут все выяснилось. А ведь гостям уже отправили приглашения! Какой позор!

— И… чем все закончилось?

— Крюк выставил ее в том, что было на ней в день их встречи.

— Куда выставил?

— На панель! Где же еще место этой твари?! — заорал Володя и заерзал в ванной так, что вода выплеснулась на пол.

— Как… на панель? — не поверила я своим ушам.

— Обыкновенно! И приказал своим ментам следить, чтобы она никуда не слиняла!

— Это жестоко и несправедливо, — не выдержала я.

— Еще как справедливо! Только там ей и место! — возмущался раскрасневшийся Володя. — Крюк хоть и говно, но жаль его. Пережить такой позор! Я его понимаю. На его месте я поступил бы точно так же.

Душа, казалось, покинула мое оцепеневшие от ужаса тело.

— Тоже выставил бы на панель?! — хватило у меня сил спросить.

— Не сомневайся! — с уверенностью ответил Володя, на мое счастье, не придав вопросу особого значения.

В эту ночь мне не удалось уснуть. Я думала о Лизе. Она была так счастлива, полна надежд на лучшую жизнь и в один миг потеряла все. Я вспомнила, как она рассказывала о своей мечте — забрать мать и обеспечить ей спокойную жизнь. Да ребенка она тоже хотела вернуть, но никак не ожидала такой реакции от Крюка. Я не могла в полной мере вообразить ее нынешнее состояние, не могла представить стоящей у дороги с поднятой рукой. Ее мечты лопнули в один миг, разлетелись, словно разбившийся хрустальный бокал, на мелкие осколки.

Все мы: я, Тая, Лиза, приехали в этот большой город в поисках счастья. А он, как кровожадный хищник, оскалился и сожрал нас без малейшего сожаления — сначала Таю, потом Лизу. На очереди я?

* * *

Через несколько дней Володя внезапно заболел. Все началось с резкого повышения температуры и общей слабости. У него обнаружили одностороннюю пневмонию. Он не захотел пролечиться в стационаре, и теперь к нам в дом два раза в день приходила медсестра, чтобы сделать уколы. Она мне сразу не понравилась: типичная злая, худосочная старая дева. Уколы она делала профессионально, изображая на лице подобие улыбки. Когда она появлялась, я сразу же уходила в другую комнату, сопровождаемая ее завистливым, недобрым взглядом. Я дала ей кличку «старая ведьма».

Мой муж стал злым и нервным. Он был вне себя от внезапно свалившейся на него болезни, выбившей его из привычной колеи. Стиснув зубы, я должна была то подавать ему чай — с лимоном или без, — то просто сидеть возле него, пока он не уснет, то опять бежать греть чайник, то вытирать ему пот со лба.

— Почему ты такая напряженная? — однажды спросил Володя, в очередной раз сканируя мои мысли.

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Жалеешь свою подружку? — ехидно спросил Володя, имея в виду Лизу.

— Жалею, — честно ответила я.

— Может, и у тебя где-то есть брошенный ребенок?

От этих слов я чуть не уронила поднос с чашкой чая. По спине пробежал холодок, резко сменившийся жаром. Чувствуя, что коленки у меня мелко задрожали, я присела у кровати:

— Будешь чай?

— Не сейчас. Потом, — ответил Володя и многозначительно посмотрел на меня.

«Неужели он все знает?!» — застучало у меня в висках.

— Как хочешь, — ответила я почти спокойно и вышла из спальни.

Только здесь я полностью осознала, что только что услышала, и мне стало страшно. Я действительно боялась, дико боялась, что меня постигнет участь Лизы.

«Почему он спросил? — терялась я в догадках. — И почему завел разговор об этом именно сегодня, в день рождения Даши?»

Моей дочери исполнилось два года. Казалось, это было так давно и не со мной… «Да, это было давно, — думала я. — В прошлой жизни. А сейчас мне надо действовать. И желательно поживее».

Зная, что Палыч собирается ехать за новой партией кокаина, я набралась наглости и попросила Володю отпустить меня вместе с ним.

— Твоя машина уже примелькалась, — приводила я убедительные аргументы. — Мы поедем на моей. К тому же мне надо совершенствовать навыки вождения под чутким руководством Палыча.

— Оставляешь больного мужа дома одного?

— Думаю, Вера Ивановна и медсестра прекрасно справляется без меня.

— Поезжай, — махнул рукой Володя и повернулся ко мне спиной.

И я поехала. Моей целью было узнать дорогу и сам процесс доставки наркотиков. К тому же мне надо было наладить дружеско-партнерские отношения с Равилем Закировичем.

* * *

Летом я категорически отказалась ехать на море, и Володя отправился туда один — ему надо было поправить здоровье после ранения и болезни. А мне хотелось отдохнуть от его придирок, подозрений, оскорблений. Конечно, я была под надзором, у меня не осталось подруг, но побыть дома одной было просто замечательно.

Я пыталась дозвониться Алене, но ее номер был недоступен. «Наверное, она