Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Даниленко Жанна

— Смотрел. Папа, тебе нравится наш участок в Солнечногорске?

— Да, я даже Дашке предлагал купить там что-то. Ну, чтоб дача была.

— Ага, свежий воздух, лес, озеро, дети на природе, а не в каменном мешке…

— Ну да, как-то так. — Андрей Петрович с улыбкой смотрел на сына. — А ещё ты рядом, внучка родится, хоть понянчиться можно будет. Старый становлюсь, сентиментальный.

— Так ты не понял, куда я клоню, папа?

— Видеть меня хочешь почаще, так?

— Так. Я всех видеть хочу.

— Мы же тебя раздражаем, я ж чувствую.

— Не вы, папа. Ну как ты не поймёшь! Я так по Надюхе соскучился, я её хочу всё время.

— Давай замок в двери врежем в комнате. Яр, и не ревнуй, пожалуйста, не ревнуй к братьям и сестре, просто учись на моих ошибках. У тебя дочка скоро будет. Свет в окошке. Когда ты рос, я молодой был, ценить те моменты не умел, уставал, зашивался на работах, стремился как-то личную жизнь наладить. Потребности-то не денешь никуда, они есть, а у молодого они острее. Потом винил себя, когда осознал, а поздно — ты вырос и мою помощь, мои советы принимать не хочешь. Как сказал первые слова «Я сам», так всё сам и пытаешься. Вставай давай, и поедем. Надежда Владимировна ещё про огород что-то говорила да про курятник.

— Не-не-не! Пап, я на курятник не согласен, родных кур есть не буду.

— Вот сам ей это и скажешь, раз так считаешь. Своё мнение придётся отстаивать. Ты теперь глава семьи. Ярик, пошли завтракать. Хочу уехать до прихода тёщи.

— А что Наталья Александровна? Вроде у вас хорошие отношения сложились? — Яр с улыбкой смотрел на отца.

— Да, хорошие, она безумно любит внуков, даже смирилась с тем, что я их отец. Она меня уважает, как и я её, но вот то, что я сплю с её дочерью, простить мне не может. Ты понаблюдай, как её передёргивает при малейших проявлениях ласки между мной и Дашкой. Не такой судьбы она хотела для своего ребёнка. Я не осуждаю её за это, ты поймёшь, как дочка родится. Вот приведёт Настя жениха, который в отцы ей годится, я тоже в восторг не приду. А так у нас всё нормально.

— Пап, давай вернёмся к разговору о даче.

— Хорошо, по дороге поговорим, а сейчас пошли пить кофе.

В машине поговорить не удалось. Ярослав изучал проекты домов. Нет, раньше он их тоже смотрел, но как-то поверхностно, не вдаваясь в детали. А теперь он понял, что к решению надо подходить очень ответственно. Дом — это то место куда хочется возвращаться, дом — это крепость, и насколько удобным, уютным он будет, зависит от него. Тут свою жизнь планировать придётся за два часа, пока в машине едут. А ему так и не удалось поделиться с отцом своими мыслями. Может быть, догадался, может, не согласен с сыном. Но вполне вероятно, что Яр сейчас придумывает себе то, чего нет. А надо говорить друг с другом и не придумывать за других. Так его отец учил. Сейчас нужно определиться с планировкой, количеством и назначением комнат, а главное он скажет отцу потом, на месте. И очень надеется, что Надя его поддержит.

С женой-то надо было поговорить заранее, а он… Но теперь поздно.

Он хотел большую семью, как минимум двоих детей. Значит, нужно три детских комнаты, их с Надей спальня, комната для бабушки, кабинет на первом этаже и большая гостиная с камином. Не дом, а дворец получается. Но в их районе таких домов было много: за высокими заборами, с ухоженными цветниками, качелями, и никаких кур, коров и прочей живности, ну, кроме кота, конечно. Его Людовик вернётся домой вместе с хозяином.

Вспомнились слёзы Ромки по этому поводу. Он так привязался к животине, что отпускать питомца никак не хочет. Но если отец согласится на предложение Ярослава, это будет решением всех проблем.

— Что притих, Ярка? — спросил Андрей Петрович.

— Думы думаю. Пап, а если я нарисую дом своей мечты?

— Рисуй, я только за. И определись с этажностью. Два или три.

— А ты расширяться не думаешь? Вам же тесно.

— Думаю, но сосед пока на предложенные варианты не согласен, ищем. — Отец повернул на Берёзовую улицу. До дома оставалось совсем ничего. — Всё, Яр, подъезжаем. Убирай планшет, — скомандовал он.

Дома их ждал накрытый стол — Надя напекла блинов. А к ним были домашняя густая сметана и малиновое варенье. Надежда Владимировна хлопотала у плиты, готовя обед.

— Давно ты дома не был, сынок, — просто сказала она, обращаясь к Ярославу. — А Володя мой вчера улетел. Ну и правильно, там ему лучше. Повидались и будет.

После завтрака Яр вместе с Надей уселись в уголке с бумагой и карандашами, чтобы изобразить примерный проект будущего дома. Андрей Петрович с Надеждой Владимировной что-то обсуждали на кухне.

Наконец Ярослав принёс свой проект.

— Вот, папа, такой дом хочу. Смотри.

— Не понял, зачем тебе такой дом огромный и на два крыльца? Яр, что задумал? Это же как два в одном: и спальни, и две лестницы, общий только первый этаж. Даже кухни две. Объяснишь?

— А что объяснять? В одной половине будем жить мы, а в другой ты с семьёй. Летом же жить тут можно, а в Москве на дорогу те же два часа по пробкам уйдут. Нет разницы — или сюда ехать, или в квартиру. И я с вами, и вы со мной. И Ромка по Людовику скучать не будет. Думаю, что самое то, что надо, вот такой дом.

Ярослав посмотрел на отца, тот счастливо улыбался, а в глазах стояли слёзы.

Эпилог

Прошло четыре с половиной года.

Лето, пятница, впереди два выходных.

Ярослав шёл домой в приподнятом настроении, сегодня должны приехать отец и Даша. Теперь они все субботы и воскресенья проводили вместе. В понедельник Андрей Петрович ехал на работу попозже. «Моя клиника, так и порядки тоже мои», — любил говорить он. А дети с Дашиными родителями жили на даче с самой весны.

Ярослав гордился собой: хорошо он всё же с домом придумал — родные люди должны быть рядом.

Прямо у ворот его встречала Надя. Смешная, круглая, с большим животом — рожать-то со дня на день. Она и так после первого ребёнка здорово поправилась, а сейчас вообще колобок колобком, но Ярославу нравилось. Он любил её всякую.

— Ярка, Полинку найти не могу, уже полчаса по участку бегаю, мы с Ромкой обе части дома обыскали — нет нигде. Куда ребёнок делся — не пойму, — со слезами в голосе сказала она

Яр обнял жену.

— Надь, ну куда она с участка-то денется, сейчас вместе поищем. Остальные дети на месте?

— Конечно, все рисовали, потом ужинать пошли, только наша испарилась. Как я с двумя-то буду, с Полькой справиться не могу!

— Она тебе помощницей станет, да и я никуда не денусь, ну, кроме работы. Да здесь она, прячется где-то. Поля! Полинка, выходи! Куда спряталась? — позвал дочку Ярослав, но девочка не появилась.

Яр усмехнулся — ртуть, а не ребёнок. Интересно, в кого такая, он вроде спокойный был, да и братья с сестрой тихие, послушные.

Тут в ворота въехал отцовский внедорожник. Андрей Петрович помахал им и поставил машину в гараж.

Ярослав с Надей наблюдали, как он вышел из машины и что-то разглядывал в самом углу гаража, под полкой для инструментов. Светлое летнее платьице Полинки не узнать было невозможно.

— Поленька, детка, что ты тут делаешь? — позвал её дед.

Девочка вылезла из своего укрытия и побежала к Андрею Петровичу, а он поднял её на руки.

— Деда, миленький, я же тебя жду и от мамы плячусь.

— От мамы? И не жалко тебе её? — Дед улыбался, ласково прижимая к себе внучку.

— Нет, — девочка закрутила головой в разные стороны. — Суп не хочу.

— А если я рядом посижу — съешь?

— Конечно, дедулечка. — Полина пожала плечиками. — Я лисовала сегодня.

Она обвила шею деда руками и положила кудрявую голову ему на плечо.

— Покажешь?

— Да, если ты мне поможешь. Папа говолит, что только ты умеешь лисовать солнце в небе. Налисуй мне в небе солнце, дедулечка.

Ярослав с Надей смеялись, слушая этот диалог, переглядывались и понимали друг друга без слов.