Угадай кто папа (СИ) - Лорен Лена

Не представляю, как ей теперь жить с этим. Не завидую я ей. В целом я смотрела запись от начала и до самого конца сорок минут и по истечении этого времени наконец осознала, что я чертовски счастлива.

Хотя, конечно, это чувство немного омрачал тот факт, что мне было невыносимо совестно перед Тимой. Я корила себя за то, что не стала его слушать и даже не попыталась поверить ему. Но глубоко в душе я знала, что он никогда бы не предал ту, которую по-настоящему любит. Я знала это до тонкости ещё пять лет назад.

«Предательство — это то, что никогда не пересечётся с любовью. Если вы познали предательство от любимого человека, то, наверняка, он вас уже не любит. Предательство — это то, что никогда и ни за что нельзя прощать. Любовь не вернётся, сомнения останутся, а количество ножей в спине будет стремительно расти».

Эту фразу я прочла на его странице в социальных сетях сразу после нашего расставания. Он адресовал её мне. Тима знал, что я прочту эти слова. Но он не знал самого главного. Он и не догадывался, что я безоговорочно была согласна с каждым его словом.

Глава 42. Крис

Мне до изнеможения хотелось услышать его голос. Этот голос, который заставляет трепетать моих возродившихся бабочек в животе. Понять, что всё это не очередная иллюзия. Узнать, что он так же испытывает ко мне всё то, что чувствую к нему я. Поверить в то, что счастье уже не за горами, оно настолько близко, что я ощущаю его сладостный аромат.

Да, я уверена, что у счастья есть свой запах. Запах любимого человека, который сносит крышу.

— Здравствуй, куколка. Ты не представляешь, как я рад тебя слышать, — возбуждённо пропел Тима в трубку.

— Тим, мне очень жаль! Жаль, что всё так вышло. Прости, что сразу тебе не поверила!

— Эм-м… На самом деле ты всё правильно сделала. На твоём месте я поступил бы так же, поэтому тебе не за что извиняться.

Да, он всё того же мнения. Отношения после пережитого предательство не заслуживают второго шанса. Я-то была уверена, что он изменил мне. Но слава богу, что он не опустил руки, пошёл до конца и доказал мне, что я глубоко заблуждалась в его искренности ко мне.

— Нет! Я должна была поверить тебе, ведь знала, что ты на такое не способен. Ты как никто другой уважаешь свой выбор. Как я могла об этом забыть? Я правда очень-очень сожалею.

— Крис, давай просто оставим всё это позади, я тебя очень прошу, — почти шёпотом произнёс он. — Я хочу забыть это как можно скорее, и с этого дня я хочу идти только вперёд. Будет здорово, если ты последуешь со мной.

Следовать за любимым мужчиной… Что может быть лучше?

— Да, конечно! Где ты сейчас? Ты ещё в Новосибирске?

— Я на лужайке у твоего дома, — огорошил он меня.

— Как на лужайке?

Я слабо соображала, что казалось слух меня подводит. Ведь мне не может так посчастливиться.

— Я вернулся ещё вчера, и больше не смог сидеть дома. Встал в самую рань и решил, что пора. Кирилл дал мне твой адрес, хоть и противился изначально. Это немного странно, ты не находишь?

Я не слушала его больше. Бегом рванула к двери, даже не удосужившись глянуть на себя в зеркало. Меня тянуло к нему, и это было намного важнее, нежели мой безукоризненный внешний вид в эту самую минуту.

Не успела я распахнуть дверь, как Тима подхватил меня за талию и крепко вжал в себя, лицом зарываясь в моих спутанных волосах.

— Кри-и-ис, я думал этот день никогда не настанет! — сказал он, щекоча шею своим порывистым дыханием. — Как же приятно снова обнять тебя.

— Слушай, это правда или я до сих пор сплю? — пролепетала я, находясь в блаженной неге из-за его тёплых и таких родных рук.

Он опустил меня на пол и стиснул моё лицо в своих руках. Тима нежно улыбнулся, а потом наши губы слились в поцелуе. Хоть он и не должен был перерасти в нечто большее, чем невинный поцелуй, ведь в соседней комнате спал Тимур, а мне не хотелось бы, чтобы он видел, как его мамочку пожирает какой-то незнакомый дядька, но я всё же позволила этим невинным поцелуям перерасти в нечто требовательное и опьяняющее. Тима додумался закрыть за собой дверь, после чего его руки начали плавно вспоминать изгибы моего тела, которые трепетно ждали этих нежных ласк.

— Он здесь? — спросил, глубоко дыша в мои губы, я просто кивнула, поскольку мне совсем не хотелось разрывать наш поцелуй. — Боюсь, что испорчу первое впечатление, если он вдруг застукает нас здесь, занимающимися непонятно чем.

— Если хочешь, я могу разбудить его. Ты готов к этому? — я посмотрела в его ясные глаза, напоминающие зимнее небо, и было в них что-то странное.

— Нет! Крис, не буди его пока. Пускай выспится, — заикаясь, выдал он, и я различила неуверенность во взгляде, которую приняла за странность.

— Ты боишься, да?

Он глубоко вздохнул. Взял меня за руку, потянул за собой на диван и усадил на свои колени.

— Если честно, то да. Я жутко волнуюсь, — покачал он головой, как будто сам себе не верил. — Вдруг я ему не понравлюсь? Это же разобьёт мне сердце.

— Что ещё за ерунда? — я хотела приподняться на ноги, до того была возмущена, но Тима мне этого не позволил, крепче сковывая в кольце своих рук. — Ты удивишься, как ты ему понравишься. Может быть, хочешь кофе? Успокоишь свои нервы, а то тебя уже всего колотит.

Он нервно хохотнул. Убрал мои волосы с лица и с любовью в глазах посмотрел на меня.

— Вот что-что, а кофе меня сейчас точно не спасёт.

— Что же тогда? Что тебя может успокоить? Тебе ведь придётся сидеть здесь на иголках ещё как минимум час, пока Тимурка не проснётся!

— Значит, у нас есть ещё час в запасе? — мелодично спросил он, подмигивая мне. — Целый час. Интересно, это много или мало?

— Что ты задумал?

— Я хочу побыть с тобой, пока тебя у меня не отняли, — нежно обнял меня и чмокнул в щёку.

— Ты про Тимура? — рассмеялась я, задрав голову. — Скорее, наоборот, это он украдёт тебя у меня! Уж я-то точно знаю своего сына! — он бросил на меня укоризненный взгляд. — Нашего сына. Извини, привычка.

Тима притянул меня к себе. Всё моё тело окутало неминуемое блаженство. Я готова была воспламениться от одной лишь искры, а руки его в соприкосновении с моей кожей способны вызвать множество искр. Пламя неизбежно, я уже чувствовала его.

Когда он снова поцеловал меня, я забыла обо всём на свете. Я прекрасно понимала, что мы подобрались к точке не возврата, и только всемирный потоп может помешать ему не закончить начатое. Назад дороги не было.

— Где твоя комната? — спросил он, приподнявшись на ноги и удерживая меня на своих бёдрах.

— У тебя за спиной, — выдохнула я, вцепившись ногтями в его плечи.

Тима развернулся и вдруг остолбенел, уставившись куда-то. Я проследила за его взглядом.

А вот и “всемирный потоп”. Приплыли.

Вот это представление мы устроили сыну! Мы ужасные родители!

— Мам? — пробормотал Тимур, кулачками потирая свои сонные глазки. — Тебе там плохо что ли?

— Господи, дорогой, — ахнула я, пихнув Тиму в грудь. — Нет, ты что! Я абсолютно здорова. Ты давно проснулся?

Сын проигнорировал мой вопрос, потому как его заинтересованный взгляд застыл на Тиме.

— Тимофей Димуров? Номер шестьдесят девять, хоккейный клуб Ак-Барк? Это ведь вы?

Поджав губы, Тимоша подошёл к нему поближе. В его шагах скрывалась нерешительность, он жутко переживал. Оно и понятно, когда ты посторонний человек, то особо не заморачиваешься о том, понравишься ты ребёнку или нет, а когда первое впечатление напрямую зависит, какими будут их дальнейшие взаимоотношения, то нисколько неудивительно наблюдать заторможенную реакцию Тимы.

— Да, малыш, это я, — Тима опустился на корточки возле него. — Я счастлив наконец-то с тобой познакомиться.

Тимур как-то подозрительно на него глянул.

— Мама, это же он? — выглянул он из-за плеча Тимы, я разглядела в глазах сына ту самую надежду. — Он всё-таки вернулся к нам?

— Тимур, сынок, наш папочка вернулся. Ты можешь себе это представить?