Между нами - Novela

отвечать, я прижалась ртом к его губам, не оставляя сомнений, чего именно хочу в данный момент.

‒ Мика! ‒ в мой рот со стоном выдохнул Дэниел, посылая дрожь желания по всему моему телу. Наши языки сплелись, поцелуй углубился, а дыхание стало одним на двоих.

Дэниел приподнял меня, и мои ноги обвили его как две лозы. Держа меня, мужчина переместил нас на диван, накрыв меня своим телом – сильным и напряженным от мощного желания.

Не переставая целовать меня, рукой проник под мое платье – прикосновения обжигали, будто жидкий огонь своими языками жалил кожу.

‒ Какая же ты красивая, ‒ касаясь губами моих губ, пробормотал Дэниел. Пальцы огладили бедро, ухватились за трусики и стянули – я приподнялась, помогая ему.

Мы достигли пика в своем возбуждении. Только тяжелое дыхание нас двоих, нетерпеливые движения и желание – нет, настоящая потребность, – раствориться друг в друге.

У меня пересохло в горле. Глядя на Дэниела из-под полуприкрытых ресниц, облизнула губы.

Наблюдаю, как он расстегивает рубашку, затем ремень и «молнию». Мышцы его живота напряжены словно камень, а грудь движется в беспокойном дыхании. Его глаза горят огнем и знание, что я тому причина, делает меня еще более влажной.

Не сводя глаз с моего лица, Дэниел не спеша задирает юбку моего платья до самой талии, и я полностью открыта перед ним и для него. Он упирается одной рукой в подлокотник дивана над моей головой. Меня окутывает сила и мощь его тела. Наша энергия сливается воедино, вместе с тем, как его тело оказывается неделимым с моим.

* * *

‒ Прими это в качестве моего глубочайшего и искреннего извинения. Мне жаль, что так вышло.

Сиенна болезненно поморщилась, вручая мне коробку со свежими бейглами.

Я отступила в сторону, впуская ее в квартиру. Дэниел был в душе, поэтому дверь его сестре открыла я.

‒ Это не ты должна извиняться, а Уоррен. Это он превратил вечер в полное фиаско.

Я смогла извлечь из себя лишь слабую улыбку, давая понять, что ни в чем не виню ее.

Сиенна не в ответе за то, что их отец настоящий говнюк.

‒ Я должна оставить эти попытки, ‒ она закатила в раздражении глаза. ‒ Мне нужно смириться, что эти двое никогда не поладят. Просто… Они же вся моя семья, понимаешь?

Она вдруг показалась мне очень уязвимой.

Я кивнула. У меня не было своей семьи, но будь иначе, я бы тоже стала бороться за нее.

‒ Наверное, глупо, но я до последнего думала, что, в конце концов, они смогут наладить отношения.

Она опустилась на один из барных стульев, а я поставила перед ней чашку со свежим кофе. Затем я раскрыла коробку с бейглами и вынула сливочный сыр из холодильника.

‒ Их отношения всегда были такими… натянутыми?

Это наименее резкая формулировка, которую я смогла подобрать. Отношения Дэниела с его отцом были полным дерьмом, и вчера это стало очевидным. Уоррен Райерс был пренебрежителен к тому, чем занимался его сын. Он обесценивал любое достижение Дэниела и делал это, ничуть не раскаиваясь.

‒ Нет. ‒ Сиенна покачала головой – ее глаза излучали тоскливое сожаление. ‒ Когда Дэнни был маленьким, папа… он им гордился. Он был доволен сыном, который мог продолжить династию Райерсов. Эта фамилия много значит в медицинских кругах Нью-Йорка, да и не только.

Я с пониманием кивнула. Да, вчера у меня была возможность убедиться в высоком положении Уоррена Райерса, светила хирургии, которого персонал ресторана обхаживал едва ли не на цыпочках.

‒ Но потом, в какой-то момент Дэн заинтересовался балетом, ‒ продолжила Сиенна. ‒ Мама его очень любила, ‒ легкая улыбка тронула ее губы, ‒ именно от нее эта любовь передалась брату. Сначала отец мало обращал на это внимания, считая просто несерьезной детской блажью, но когда Дэн перешел в выпускной класс и стал вопрос с поступлением, ‒ ее лицо омрачилось, ‒ он заявил, что собирается подавать документы в Джуллиард, и что не хочет идти в медицинскую школу, что, как полагал отец, произойдет после того, как он окончит Колумбийский университет.

Сиенна замолчала, с отрешенным видом откусив от бублика.

‒ И он не смог смириться, что Дэниел выбрал для себя другой путь?

Она подняла на меня задумчивый взгляд.

‒ Он не смог простить. Отец принял это как личное предательство. Он… он даже настаивал, чтобы Дэниел взял фамилию матери, дабы не позорить имя Райерсов, и брат сделал бы это, если бы не воспротивилась мама. Она сказала, что он имеет полное право на эту фамилию, независимо от того, с чем связывает свою жизнь. Отец был недоволен, но спорить не стал, потому что…

Она резко смолкла, но я поняла. К тому моменту их мать была уже больна, поэтому Уоррен не стал настаивать.

Я ощутила, как мое горло сдавил спазм, а глаза защипало.

Я никогда не думала, что смогу возненавидеть кого-то. Возненавидеть с огромной силой, со всей горячностью, но в этот момент это чувство во мне достигло своего апогея. Я ненавидела Уоррена «Сукина сына» Райерса всей своей душой.

Он был причиной страданий Дэниела, его отрицанию себя и его болью. Боль Дэниела была моей болью, так же, как его радость была моей радостью.

Мне хотелось исправить ущерб, который нанес ему отец, но я не была уверена, как это сделать. Если я буду просто любить его, будет ли этого достаточно?

«Как, если ты даже боишься сказать ему об этом?» ‒ вопросил тихий голосок внутри меня.

Мои мысли были прерваны появлением Дэниела. Он надел темно-синие тренировочные штаны и белую футболку, а его светлые волосы потемнели после душа.

Мое дыхание сбилось только от того, что я смотрела на него. Он был прекрасен. И он был моим. А то, что мое, я должна защищать.

Я заставила себя улыбнуться.

‒ У нас гости.

‒ Вижу.

Дэниел кивнул Сиенне. Он казался расслабленным и успокоенным, что очень контрастировало с тем, каким он был после ужина.

‒ И я с оливковой ветвью мира. Угощайся. ‒ Она пододвинула к нему бейглы.

‒ Мы с тобой не были в ссоре, ‒ напомнил он, намазывая сыр на рогалик. ‒ Но за это спасибо.

Дэниел откусил кусок, развернулся к кофеварке, и пока он наливал себе кофе, я беззастенчиво пялилась на его спину. Его мышцы перекатывались под материей футболки, но теперь я знала в мельчайших деталях, как он выглядел без одежды. Идеальный, до кончика его волос.

Пока я пожирала глазами ее