Всё, чего ты никогда не узнаешь - Тея Лав

ГЛАВА ВТОРАЯ

Тогда

– Скажи, что ты уже уладила этот вопрос. – С этими словами Мэдисон плюхается на сиденье напротив меня.

Я отрываю взгляд от учебника и со вздохом его захлопываю.

– Нет, по сути, улаживать нечего.

Мэдисон недовольно фыркает.

– Иногда я жалею, что взяла тебя под свое крыло.

Легкий смешок слетает с моих губ и через пару секунд превращается в откровенный смех.

Мэдисон выглядит недовольной. Ее медового оттенка волосы собраны в низкий хвост и аккуратно лежат на одном плече. Она откидывается на спинку и скрещивает руки на груди. На ней оранжево-белая чирлидерская форма с надписью «Техас» на груди.

– Ты закончила? – выгнув бровь, спрашивает она.

Я прекращаю смеяться и прочищаю горло.

– Прости, я веду себя неразумно.

Мэдисон закатывает глаза и, схватив мой стакан с холодным кофе, делает большой глоток.

– Прекращай так говорить. Я знаю, какая ты на самом деле.

– И какая же? – Я сажусь в точно такую же позу, как и она, и смотрю в глаза своей подруги.

На самом деле, в том, что она сказала, есть доля правды. Это всего лишь мой второй год в Техасском университете, но для Мэдисон это уже третий. В прошлом году мы подружились, когда я пришла на подготовительные курсы, и с тех пор она стала моей «покровительницей», как она сама себя именует.

В этом году она вписала меня без моего согласия в кандидаты в сестринсво «Каппа Дельта Фи», и теперь я якобы должна пройти «Адскую неделю», так называемое «посвящение», чтобы официально стать «сестричкой».

Ни за что. Ни за что я этого делать не стану. Мне нравится моя жизнь и без разного рода студенческих организаций.

Глаза Мэдисон сужаются, и она поддается чуть вперед, всматриваясь в мое лицо.

– Над этим я как раз работаю.

Я снова смеюсь и убираю свои учебники в сумку.

– Где Шейн?

– На тренировке.

Мы поднимаемся с сидений и выходим из университетского кафе. На кампусе как обычно оживленно. Сейчас сентябрь, а это значит, что студгородок еще долгое время будет заполнен ничего не понимающими наивными первокурсниками.

Повсюду развиваются флаеры с символикой университетской команды по футболу. Сезон уже дал старт, и все сходят с ума. Как и любой житель Техаса, в общем-то.

– Шейн предлагает, чтобы мы поговорили с твоей мамой, – говорит Мэдисон, пока мы медленно идем по гравийной тропинке.

Я снова хочу рассмеяться, но на этот раз сдерживаюсь.

– Это лишнее. Будет только хуже.

– Черт, – ругается Мэдисон. – Если твоя мама так помешана на твоей репутации, то она-то уж должна понимать, что вступление в сестринство как раз-таки поднимет тебя в глазах общества и бла бла бла. Это престижно, черт побери.

Я согласно киваю, улыбнувшись ей.

– Да, но она утверждает, что подобные студенческие организации уже потеряли свою прелесть. Она думает, что теперь это только постоянные вечеринки, беспорядочный секс и много-много травки.

Мэдисон удрученно вздыхает и обнимает меня за плечи. Мы с ней почти одного роста.

– Тут она права.

И вот я снова смеюсь и ничего не могу с собой поделать. Я обожаю Мэдисон и всех, с кем подружилась в колледже. Мне хочется больше свободы, хочется делать все то, что делают они и не ждать осуждения со стороны. С чего бы оно может быть?

Но, к сожалению, может. Моя мама не какая-нибудь ханжа, помешанная на Боге и Иисусе, но она не пропускает походы в церковь каждое воскресенье и не любит лишних сплетен. В ее глазах идеальность слишком традиционная, и мне сложно ее переубедить. Я никогда особо и не пыталась этого делать.

– Ладно, – со вздохом произносит Мэдисон, когда мы останавливаемся возле учебного здания. – Надеюсь, на сегодня я могу на тебя рассчитывать? Мы идем расслабиться.

– Не туда, где сканируют ID?

– Уф, нет. Нам хватило попасться один раз. Боже, до двадцати одного мне ждать еще четыре месяца.

Повернув голову, я замечаю в стороне высокого брюнета. Он смотрит в нашу сторону и машет мне рукой. Я машу в ответ.

– А вот и он.

Мэдисон замечает Шейна и расцветает. Они встречаются с конца прошлого семестра и пока все идеально.

– Мне пора. – Мэдисон снова смотрит на меня. – И помни, что ты уже не та маленькая «мисс Техас» с пушистыми каштановыми хвостиками. Тебе девятнадцать. Оглянись вокруг, надо отрываться, пока ты в колледже.

Она целует меня в щеку и убегает, оставляя наедине с повисшими в воздухе словами, которые раз за разом проигрываются в моей голове, словно заевшая пластинка.

Вернувшись домой, я обнаруживаю папу на заднем дворе. Он хмуро смотрит на простирающееся перед ним поле, поставив одну ногу на недостроенное деревянное ограждение.

– Привет, ты в порядке?

Папа замечает меня. Улыбнувшись, он обнимает меня одной рукой.

– Ты вернулась. Да, детка, все в порядке.

По его нахмуренному лицу этого никак не скажешь.

– Где мама?

В доме вообще никого не было, когда я вернулась.

Папа вздыхает.

– Уехала в город.

Странно. Она бы мне позвонила. Мы могли бы пообедать вместе или пройтись по магазинам, как часто это делаем.

– У вас что-то произошло? – настаиваю я.

Подобные вещи сложно скрыть. Это написано на его лице.

Папа смотрит на меня и приподнимает свою ковбойскую шляпу.

– Твоя мама хочет вернуться в Атланту.