Ривер Уайлд (ЛП) - Тоул Саманта

Но я знаю, Кэрри со мной, живая и здоровая, — это единственное, что сейчас имеет значение.

И, зная это, я понимал, что должен отпустить и свое прошлое, раз и навсегда.

Поэтому в тот день, когда она очнулась от комы, я закрыл за ним дверь.

Я больше не хотел быть жертвой.

Я хотел стать выжившим.

А для этого мне нужно было исцелиться. Я должен был сокрушить демонов, которым все еще позволял себя преследовать.

Я больше не палач. Чтобы двигаться вперед, мне нужно было перестать этим заниматься.

Раньше я не понимал, что это причиняет мне больше боли, чем помогает.

Ради своего душевного благополучия мне пришлось отступить. И ради семьи.

Мне нужно быть здоровым ради Кэрри и Хоуп.

И всегда найдутся мужчины и женщины, готовые помочь так, как это делал я.

Это не значит, что я перестал помогать «Мстителям несправедливости». Да, но я, по большому счету, остаюсь на заднем плане. Помогаю с бумажными делами. Мы с Маркусом разработали веб-сайт с подробным списком сексуальных преступников по всей стране, вплоть до «мелких» сексуальных преступников, с их фотографиями, перечислением их местоположения и преступлений. Можно задать поиск по почтовому индексу, чтобы легче было узнать, есть ли в вашем районе сексуальный преступник.

И если кто-то решит взять закон в свои руки в борьбе с этими больными ублюдками и воспользуется предоставленной нами информацией, кто я такой, чтобы их останавливать?

— Хоуп, хочешь, съездим в город за замороженным йогуртом?

Хоуп начинает радостно хлопать в ладоши, улыбаясь маме и показывая два милых передних зубика.

— Фу, замороженный йогурт? — жалуюсь я, поднимаясь на ноги.

Забрав Хоуп у Кэрри, протягиваю ей руку и помогаю подняться. Посадив Хоуп в коляску, пристегиваю ее.

Поворачиваюсь к улыбающейся Кэрри. Я хорошо знаю эту улыбку. Я тысячу раз проводил по ней языком.

Она придвигается ближе, прильнув ко мне всем телом. Мы так чертовски идеально подходим друг другу. Так было всегда.

Она кладет руку мне на грудь и гладит.

— Да, замороженный йогурт. И если ты будешь хорошим мальчиком и перестанешь канючить, — она приподнимается на цыпочки и шепчет мне на ухо, — я позволю тебе съесть его сегодня вечером в постели.

Член в штанах пульсирует.

— А разве он к тому времени не растает? — поддразниваю я, глядя на нее сверху вниз и представляя сотни сценариев, где мы с Рыжей проводим в постели с банкой замороженного йогурта… часы веселья.

— Мы возьмем с запасом. И, возможно, тебе даже повезет, и я слижу его с тебя.

«Черт возьми. Эта женщина».

Запустив пальцы в ее густые рыжие волосы, обхватываю ладонью ее щеку.

— Как же мне так повезло, что ты у меня есть?

— Тебе не повезло, Ривер. Мы просто нашли друг друга. Это было предрешено судьбой.

Я целую ее со всей любовью, которую к ней испытываю.

— Папа! Мапа! — жалуется Хоуп в коляске, и мы оба смеемся.

Клянусь, эта девчушка слишком умна для своего возраста.

Я бросаю взгляд на Хоуп, потом снова на Кэрри.

— Рыжая…

— Ривер.

— После того, как мы вечером закончим с замороженным йогуртом, как насчет того, чтобы начать практиковаться в создании ребенка?

— Разве мы не занимаемся этим почти каждую ночь?

— Я имею в виду, почему бы тебе не перестать принимать таблетки и не попытаться забеременеть?

У нее на лице расцветает улыбка, освещая прекрасные глаза.

— Серьезно?

— Серьезно.

Она берет мое лицо в ладони и крепко целует меня в губы.

— Я бы с удовольствием родила тебе еще одного ребенка.

«Еще одного ребенка. Чертовски верно».

Потому что Хоуп — мое дитя. И всегда им будет.

А Кэрри — мое сердце. Навеки вечные.

— Я люблю тебя, Рыжая, — говорю я, заслужив от нее прекрасную улыбку, которой она одаривает только меня.

— Я тоже люблю тебя, Ривер Уайлд.