Вера в сказке про любовь (СИ) - Чепенко Евгения

Каринчик сделала нарочито подозрительное лицо:

- Кто вы, мамзель? Где моя умная Вера? Сознавайтесь!

Я нервно засмеялась.

- Пала в неравном бою.

- Погоди. Он ничего не сделал и не ответил?

Перед глазами тут же возник полуобнаженный Свет. Нет, он ничего не сделал, только улыбался так искренне ласково, обворожительно и, может быть, немного довольно. Это из-за его улыбки я покраснела и сбежала опять.

- Дай угадаю, - не унималась подруга. – Тебе сейчас стыдно за ночной прикол?

- Есть такое.

- Так, он до сих пор не семафорил? Или ты просто, как подтаявшая снегурочка, половину моих вопросов не слышишь.

Я прикусила губу:

- Второе. Он в восемь написал «доброе утро».

- Хм, - Кариша озадаченно нахмурилась. – Это все?

- Все.

Вообще-то нет. Там было «доброе утро, кошечка». Но этого я в жизни никому не скажу. Это только мое, собственное, особенное.

- Значит, жди. Должен под вечер объявиться.

- Жду. Ты так и не рассказала, куда Жорик тебя везет.

- Да еще бы. Ты меня из колеи выбила со своим Хуаном.

- Он не Хуан, - твердо заявила я.

Карина нахмурилась:

- Ты уверена, что все мне о нем рассказала?

- Да, вроде, все.

И тут слукавила. Про Артёма промолчала, точнее про его своеобразности, а сама Каринчик не догадалась. И дело не в доверии, как можно решить, исходя из моего поведения. Дело в том, что у меня язык не поворачивался в принципе. Словно это чужая жизненно важная тайна, в которую меня посвятили по случайности. Не имела я никакого права ее раскрывать.

- Нет, не все, - Карина сердилась. – Я тебя знаю. Ни деньги, ни внешность, ни обходительность, ни самые милые детишки не заставят тебя быть такой. Тебе вообще потрясающе наплевать на все эти важности. Не можешь его проанализировать – это привлечет, но не настолько, чтоб ты плевала на свой самый главный в жизни страх подпустить к себе мужика ближе желтой черты. А он у тебя явно и сразу шагает за эту черту. Так в чем подвох?

- Желтой черты? – удивилась я странному сравнению.

Подруга поморщилась:

- Ну, да. В метро недавно проехалась, аналогия сама напросилась.

Я грустно улыбнулась. Она действительно меня знала очень хорошо, так же хорошо, как я ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ты боялась того же самого. Почему замужем сейчас?

Карина мгновенно стушевалась, причем настолько, что на спинку стула откинулась, руки на колени убрала. Вот так из нападения сходу убежала в смущение и отстраненность.

- Ты ведь, как я, в людей никогда особо не верила. Люди – всего лишь люди. Не хорошие и не плохие. Каждый способен предать, стоит лишь спровоцировать. Каждый способен сказать «люблю» сегодня и «не люблю» завтра. Просто слово в устах просто человека: любит, не любит, снова любит – бесконечная история длинною в столетия. Иногда в этой веренице попадаются те, кто чувствуют «люблю» только раз. Какова вероятность, что судьба сведет таких двоих? Ты такая, я такая. Мы всегда сходились с тобой на этом страхе раствориться в том, кто имеет точку зрения на отношения, отличную от нашей. Я прячусь от боли за романами и юмором, ты пряталась за сарказмом и цинизмом. Так что сделал он такого, что ты растворилась в нем? Ты бы сбежала, так же, как я, не будь Жорик тем самым.

Никогда не видела у Карины такого выражения лица. Ее разом одолели нежность, покой и вина. Она ласково и беспомощно улыбнулась.

- Я сбегала.

Я растерянно на нее уставилась. Секунду назад речь сказала длинную, но исключительно из желания не быть пойманной на утаивании важной информации. В итоге же прямой наводкой попала в чужой секрет.

- А по порядку?

- По порядку… - Карина вздохнула, подняла руку и поводила пальцами по краю стола. – Я после бассейна того, когда уже все устаканилось, вдруг обнаружила, что рядом со мной мужчина. Слишком близко мужчина, и хуже всего, что он меня самой обычной видел: без косметики, с больными ногами. Я в азарте боя просто не заметила, что не ставлю границ для него. Вер, я в жизни так не паниковала. Резко прекратила отвечать на его звонки, а приехал - не открыла. Как школьница, честное слово.

- И он перестал звонить и приходить, - догадалась я.

Карина кивнула.

- Перестал, как только из-за двери сказала, что ничего со мной не случилось, и я просто не хочу его видеть. Он-то перестал, а у меня ломка началась. Помнишь период, когда я не могла с работы никак уйти?

- Помню.

- Ну, вот это я не «не могла», это не хотела. Плохо помню, что вечерами одна делала. Короче, здравствуй, депрессия, я так скучала. Неделю так убила, пока этот чудак средь бела дня пьяный не заявился ко мне на работу. Мимо охраны как-то прошел, он сам не знает точно как, говорит, там вроде никого не было. На весь офис требовал объяснить, что с ним не так. Ты смеешься, а я себе тогда не поверила. Он, дурень, решил, что я еще с кем-то встречаюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кариша снова ласково улыбнулась.

- Я тогда не рассердилась, испугалась только, его на улицу вывела. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Наехал на меня, да еще злобно так. Говорит, такие, как ты, живут за счет мужиков. Еще пару вещей выдал в том же духе, совсем неприятных…