Полина Раевская - За любовь, которой больше нет (СИ)

- Значит, я «негативный фактор»? - усмехнулся я в ответ.

- К сожалению, на данном этапе, да! – подтвердила доктор, пожав плечами.

- Хорошо, я могу, хотя бы навещать ее раз в неделю?

- Да, раз в неделю будет достаточно.

- Вы знаете, а как быть с дочерью, просто... - я не знал, как объяснить свое беспокойство, но то, что моя маленькая принцесса три месяца своей жизни проведет без матери, пугало. Я никогда не думал, что мой ребенок будет сиротой, точнее, я видел, что значит для ребенка мать. Это, пожалуй, одно из самых болезненных воспоминаний, и, наверно, самое жестокое, что я сделал с Эни, когда лишил ее материнских прав на Мэтта. Повторять этот опыт слишком больно и страшно.

- Я прошу вас, мистер Беркет, будьте терпеливее, сейчас ваша жена в таком состоянии, что здесь нужно только понимание и терпение. Я понимаю ваши переживания относительно ребенка, но на данный момент миссис Беркет сама как ребенок, ей нужна забота, ей нужно время и возможность прийти в себя, осознать свою утрату, и уж только после этого научиться жить с ней, социально адаптироваться.

Слишком тяжело было принимать это, хотелось, чтобы все словно по щелчку пришло в норму. Но так не бывает, кто-то справляется с болью, точнее не дает ей выхода, а кто-то погружается в нее. Что есть хорошо, а что плохо - не ясно. Ясно лишь одно - я не могу давить на Анну, я могу только ждать.

- Вы правы, миссис Руперт! От меня что-то требуется? Я должен придерживаться каких-то правил в общении с женой?

- Просто постарайтесь сейчас не вызывать у нее стресса. Не нужно пока говорить о детях. Но все вам следует показать, что вы тоже переживаете, что она не одна.

- Господи, я …естественно! Как я могу не переживать, у меня сын умер, черт возьми, о чем вы говорите?! – вспылил я, но она успокаивающе положила ладонь мне на плечо.

- Я понимаю, мистер Беркет, но я же объясняла вам…

- Да-да! Я помню, просто все это слишком тяжело и…

- Смерть ребенка не может быть легкой для…

-Ну, вы мне еще об этом расскажите! - оборвал я ее в раздражении, женщина замолчала, а мне стало стыдно. Уже срываюсь на людей - отлично.- Извините!

- Ничего, мистер Беркет! Все в порядке! Вы знаете, я ведь тоже потеряла ребенка, поэтому и работаю в этой сфере. Когда моя дочь умерла, я чуть не покончила с собой, у вашей жены насколько я знаю, не было попыток суицида?

- Нет, что вы!

- Что ж, значит не все так страшно! Не волнуйтесь, мистер Беркет, я приложу все силы, чтобы помочь вашей семье, главное…- женщина запнулась, отвела глаза, а после закончила, - не создавайте больше критических ситуаций.

- Что вы имеете в виду? - я не понимал, на что она намекает, но то, что намекает - это безусловно!

- Я не спрашиваю у вас, как вам удалось уговорить жену на лечение, но по себе знаю, что для этого потребовался мощный раздражитель. Что-то такое с вашей стороны, что отвлекло ее от горя. Просто сейчас мы будем работать над тем, чтобы она смогла привыкнуть к потери, смирится с ней. Все ее силы должны быть направлены на это, не заставляйте беспокоиться ее еще о чем-то, потому что тогда произойдет срыв, и мы вновь вернемся к тому, с чего начали.

- Понимаю! Что–то еще? - резко ответил я, мне было не по себе от этих нравоучений, я к такому не привык.

- Да, я хотела спросить. Видите ли, курс реабилитации направлен на социализацию человека, его адаптацию после потери, но он не решает многих проблем. Поэтому я хотела предложить вам, после курса реабилитации продолжить курсы психотерапии.

- Если это будет необходимо моей жене, то я естественно не против!

Врач смущено улыбнулась, и я понял, что от меня требуется что-то еще, поэтому я терпеливо ждал, хотя меня начала напрягать эта беседа, да и дел у меня было более чем достаточно.

- Дело в том, что необходимо ваше присутствие на этих сеансах, я хочу поработать с вами обоими.

Я изумленно уставился на эту женщину, пытаясь осознать, в своем она уме или же нет. Я не мог представить, что буду выворачивать душу перед психиатром, да еще и Анна будет на это смотреть. Мне до зубного скрежета не хотелось ворошить наше прошлое, копаться в грязном белье. Но с другой стороны, именно поэтому сейчас наш брак трещит по швам и моя жена не может прийти в себя. Я говорил, что люблю ее, и я действительно люблю. Поэтому я готов ради нее, ради будущего рядом с ней на то, чтобы открыть ей все без утайки, еще раз окунуться в свой собственный ад, вспомнить, что когда-то я был не лучше скотины. Признать, что это она превратила меня в человека. Да, я готов!

-Хорошо, я согласен! – уверенно ответил я, хотя внутри все сжималось от ужаса и хотелось послать к чертям эту докторшу. Внутри меня шла жесточайшая борьба, мне так не хотелось, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь, я рассчитывал, что мы справимся со своими проблемами сами, но я знал, что это самообман, которым я утешал себя на протяжении шести лет, и вот во что он вылился. Поэтому если я хочу сохранить свою семью, мне придется засунуть гордость куда-нибудь подальше.

Следующие два месяца стали проверкой моей выдержки. Я никогда не думал, что может быть так тяжело. Я человек действия, для меня ожидание хуже любого наказания, а ждать неизвестно чего сложнее в сотни раз. Пару раз я был на грани срыва, хотелось разнести все к чертям собачим, я напивался, чтобы не натворить глупостей, а потом когда приходил в себя, вспоминал, что Анна ждала неизвестно чего и кого четыре года, жила только надеждой на лучшее, а я не могу и двух месяцев выдержать. Иногда я задумываюсь, глядя на массы примеров, да и на себя в том числе, от чего мужчины являются сильным полом? Сколько бы я не сравнивал себя с Анной, постоянно убеждаюсь, что во многом слабее ее. Но с другой стороны, не было бы ее и не было бы моих слабостей. Женщина для мужчины это начало греха, если рассматривать данный вопрос с точки зрения религии. С женщины начинается падение мужчины. Стоит признать, что почти вся история человечества вертится вокруг женщины. Не потому ли мы свели их до униженного положения в прошлом, потому что боялись силы той власти, что имеют они над нами?! Именно страх и гордость заставляли меня доказывать раз за разом, что я независим от Анны. Но сколько бы не пыжился, всегда оказывался у ее ног. Только когда внутри сталкивается самолюбие и любовь к кому-то, начинается самый настоящий ад. Самая жестокая борьба – это борьба с собой. Она рвет на части, мысленный волк сжирает и не дает быть спокойным. Все эти два месяца я жил, как на иголках. Старался работать, но потом взял отпуск, потому что не хотел оставлять дочь с няней, она и так растет без матери, не хватало еще и лишить ее отца. Прошлые ошибки хоть немного, но должны учить. Мои родственники помогали, как могли, но меня выводило из себя их молчаливое неодобрение. Я знал, что они считают, будто я слишком уступчив и потакаю своей жене во всем, а стоило бы взять ее в ежовые рукавицы, тогда бы все наладилось. Они считали, что я сам позволяю ей предаваться горю. Но меня их мнение не волновало, я предпочитал полагаться на специалистов.