Ты под моей защитой - Юлия Витальевна Кажанова

— Сама поняла, что теперь должна исчезнуть или попросить парней тебе объяснить? — Подтаскиваю девицу к своим ребятам, которые всегда рядом, хоть и косят под обычных прохожих.

— Яр ты чего? Злишься из-за этой деревенщины, да ещё и побитой? Жалко бедняжку стало?

— Эта бедняжка мне жизнь спасла, поэтому так и выглядит! Макс, с глаз моих её на веки вечные! Чтобы в радиусе ста километров не появлялась! — Толкаю шокированную девушку парням и быстро возвращаюсь в магазин, где Лена так и сидит с потухшим взглядом и опущенной головой.

Чёрт, а ведь всё так хорошо начиналось.

— Эй, родная? — сажусь перед ней на корточки и холодею, видя её отрешённую улыбку. — Что она тебе сказала?

— Ничего нового. Я и так всё это понимала. — И почему голос такой похоронный?

— Конкретнее, Лена. Что она успела наговорить?

— Что я одна их многих. Что так было и так будет. Что ты очень щедрый и хороший. В общем, мы можем вернуться в номер? — Нет! Смысл вести туда, где она ещё больше закроется в свою раковину?

— Сперва купим тебе платье! Пошли! — Покупки всегда поднимают настроение девушкам. Это закон, так пусть он и сейчас сработает.

Быстро расплачиваюсь и веду невесту туда, где ей приглянулось то платье. Нужно же узнать, что случилось.

Но только мы входим в бутик, как у меня звонит телефон.

— Лена, выбери себе что-нибудь, а я отвечу. — Подталкиваю девушку вперёд, сам же остаюсь за дверью.

— Да, Захар.

— Яр, мы нашли заказчика. Хотел узнать, ты с нами или его к тебе доставить? — Ох, как заманчиво звучит! Но увы, сейчас я не могу бросить малышку.

— Давай ко мне, только в глухое местечко. Ночью навещу. Пусть пишет «завещание». — Это означает, что если человек хочет жить, то откупиться ему придется знатно. Посмотрим, что мне предложат.

— Сделаем!

— Вот и отлично. Кстати, врачи ещё не уехали?

— Викторович остался дежурить. Есть проблемы?

— Да я так, на всякий случай. Мне не нравится состояние Лены. Мы скоро вернёмся.

— Хорошо, я передам ему. Будет ждать.

— Отлично!

Отбиваю вызов и, войдя в бутик, смотрю, как передо мной развёртывается настоящая травля, а мой испуганный ангел — в самом её эпицентре.

— Убогая, я же сказала, что таких, как ты, мы не обсуживаем. Чего опять припёрлась? — выплёвывает девушка в форме магазина.

— Деревенщина, как денег скопишь, так приходи. Может, на чулки хватит, — подтрунивает вторая, с презрением смотря на мою малышку. А та сжалась, обхватив себя руками, и не знает, куда деться.

Ещё и посетительницы, словно поддавшись на провокацию, выкрикивают:

— Дешёвка, вали отсюда! Тут приличные люди одеваются!

— Уродина, катись куда подальше!

— Кто сюда побитую пустил? Что за бардак?

Быстро подхожу к Лене и, развернув к себе лицом, обнимаю её в тот момент, когда она не выдерживает этих нападок и начинает плакать. А все вмиг замолкают и словно с неверием смотрят на меня.

— Хозяина сюда, живо! — чеканю, сверля продавщицу взглядом, и вижу, как к нам спешит какая-то девушка, на ходу поправляя деловое платье и испуганно хлопая ресницами.

Поворачиваюсь к дверям и киваю своим парням. Те тут же входят и оценивают ситуацию. Испуганных девиц, плачущую Лену и злющего меня.

— Уволить всех к чертям с волчьим билетом! — отдаю приказ и, подхватив свою кроху, уношу прочь.

Не уследил, не уберёг. Пока я думал, откуда ждать пули, забыл, что можно ранить и иначе. А тут сперва Оливия, а потом ещё и это. И чёрт меня дёрнул сюда вернуться? Видел же, Лена не хотела. Виноват, по всем фронтам виноват!

Ангел шмыгает до самого номера, а когда я спускаю её на постель, закутывается в кокон, прячась от меня.

Согласен, виноват. Но я всё исправлю. Кто же знал, что мою девочку, которая не боится пуль и крови, подкосят злые языки.

— Лена?

— Уходи, — просит, лёжа не шевелясь и смотря в окно.

— Не могу. Совесть не позволяет оставлять тебя в таком состоянии. Да и как так вышло? Ты же от наёмников отбивалась, стреляла по ним, таранила машиной преследователей, с моста сиганула, а теперь…

— Вот такая я разная и порой слабая. Пули меня не ранят, а вот слова и поступки… Яр, я думаю, нам нужно расстаться, — произносит уже более твёрдым голосом и поворачивается ко мне.

Смотрю в её бездонные голубые озёра и понимаю, что впредь буду защищать её пуще прежнего. Ни одна тварь больше не подойдёт и слова не скажет!

— Глупости говоришь. А теперь отдыхай. — Целую малышку в лоб и быстро ухожу, чтобы навести порядок и купить кое-что очень важное.

Нужно было купить это, ещё когда Лена спала, но я решал дела. Придётся навёрстывать.

Порой слов мало, нужны именно поступки! Вот и я докажу, что настроен серьёзно!

Глава 35

Елена

— И как же у тебя, такой убогой, получилось подцепить такого кита? — спрашивает симпатичная брюнетка в бутике, где Яромир выбирал себе костюм.

Девушка словно ждала, пока Яр скроется, и только потом подошла и, сев рядом, начала сразу с интересующих её вопросов.

— Простите, я не понимаю вас. — Хотя вру, всё очевидно. Но мне интересно, она-то тут каким боком?

— Да ладно тебе. Раз ты с ним, считай, что мы уже стали подругами.

— Это с чего вдруг?

— А-а-а, так ты совсем зелёная. Тогда просвещу. Яромир очень темпераментный, а также не любит есть одно блюдо каждый день, вот и меняет нас время от времени. Бывают моменты, когда появляются вот такие новенькие. Но, опять же, это на время, — говорит со знающим лицом. И как мне ни хочется рассмеяться или плюнуть ей в лицо, я понимаю, что она права.

— И надолго я? — Интересно, на сколько рядом с ним можно задержаться?

— Обычно всё закачивается дня через четыре. Максимум — через неделю. Смотря как позволит его график. Яромир очень любит работу, и она всегда будет стоять выше нас. Мы же от силы занимаем место десятое в списке его приоритетов.

Так значит, мне осталось всего ничего?

— Слушай, а откуда он достал тебя такую… Ты прости, но ты ниже среднего, да ещё и побитая. Вы точно вместе?

— Да, — шепчу, смотря в стену напротив и пытаясь переварить услышанное.

Так у Яромира целый гарем! А отличие только в том, что девицы живут у себя, а не под одной крышей. И сколько их? Пять? Десять?

— Видно, возраст сказывается, потянуло на чёрт-те что. Но ничего, поиграет и опять переключится.

— А если не переключится?