Бывшие. Жена для чемпиона - Анна Олеговна Ковалева

прохрипел я и машинально потер левую сторону груди. Там что-то тревожно заныло. — Что с ним произошло?

— Его сбила машина месяц назад, — Алина помрачнела. — Мальчик как раз вышел с тренировки, ждал родителей. А тут пьяный урод влетел на стоянку. Егора задело по касательной, но травмы все равно тяжелые.

— Это ужасно…

— Не то слово. Так вот, что я хотела сказать. Егор очень хочет восстановиться и продолжить профессионально заниматься хоккеем. Но ему очень не хватает поддержки. А вы, кстати, его кумир. У него даже в палате висит ваш постер. Если вы найдете немного времени на то, чтобы навестить нашего Егорку и поговорить с ним, это пойдет ему на пользу. Мальчик воспрянет духом.

— Если честно, я даже не знаю, смогу ли помочь в этом деле. — вздохнул. — Я сам завершил карьеру после аварии. Шансов на продолжение не было. Не очень-то вдохновляющий пример для пацана.

— Да бросьте, Арсений Петрович…

— Можно просто Арсений, — поправил ее.

— Арсений, вы для мальчика станете ожившей мечтой. Он без ума от радости будет, если получит возможность просто увидеть вас так близко. А вы, думаю, найдете подходящие слова, чтобы он не падал духом.

— Это еще большой вопрос. С деликатностью у меня, как у слона в посудной лавке, сразу скажу.

Алина заразительно рассмеялась, и я не мог не улыбнуться в ответ. Было в этой девушке что-то располагающее.

— Ну вот видите, у вас есть чувство юмора. Неужели не сможете развеселить обожающего вас мальчишку? Если не хотите, это уже другой вопрос, тогда так и скажите. Я все пойму и не буду вас доставать.

— Я приду, — ответ вырвался машинально. Облажаться было страшно, но и отказать я не мог. Я ведь прекрасно понимал, что сейчас чувствует пацан. И мне очень хотелось помочь. Хоть как-то. Главное, не сделать своим приходом хуже. — Только нужно выбрать время.

Алина тут же расцвела, и мы обменялись телефонами. Договорились, что я скину ей свой график, и мы решим, когда выкроить время для визита в палату Егора.

— Что, новую воздыхательницу нашел? — усмехнулся Витек, когда я вернулся к нему. — Зачетная краля, ничего не скажешь. Особенно багажник.

— Будешь ржать, я Олеське расскажу, что ты на чужие задницы слюни пускаешь. — оскалился я. — Женат сто лет в обед, а смотришь на чужие пердаки. Фу таким быть.

— Да пошутил, я Арс, — друг тут же поднял руки вверх. — Ты чего нервный такой?

— Потому что шутки у тебя идиотские, Вить. А что до девушки, то она волонтер в детской больнице. Попросила помочь одному пареньку, пострадавшему от пьяного наезда.

— Что ж, — Витя кивнул, выслушав мой рассказ. — Это хорошее дело. От тебя не убудет, а пацану радость.

— Главное, лишнее не сболтнуть. — вдохнул я. — Ладно, пошли, банкет по программе уже должен начаться.

Мы со Степановым прошли в большой зал и уселись за накрытый стол. Бокалы быстро наполнились спиртным.

Отпивая мелкими глотками легкое французское вино, я бездумно водил глазами по залу.

До тех пор, пока не наткнулся взглядом на знакомую фигурку в серебристом платье…

— Маша, — выдохнул я, уставившись на мою красавицу.

— Оу, — поддакнул мне друг, заметив, куда направлен мой взгляд. — Вот это встреча.

Я же зачарованно рассматривал бывшую жену. Маруська всё-таки ослепительной красоты женщина. Нереальная просто.

Как я мог после нее спать с кем-то еще??? Ну не идиот ли?

А уж этот её образ… Умереть не встать.

Яркий вечерний макияж, завитые и оставшиеся распущенными волосы. Струящееся до пола серебристое платье с декольте.

С таким откровенным декольте, что брюки от этого зрелища на мне моментально натянулись в самом интересном месте.

Захотелось немедленно накинуть на Машку пиджак, чтобы другие мужики не пялились на соблазнительные формы, обтянутые тонкой тканью.

А они пялились, да… Извращенцы хреновы…

По-хорошему тут каждому второму надо дать в морду.

Я уже хотел было подняться и направиться к жене, но замер, как приколоченный к своему месту.

Потому что увидел, как к моей Маруське подвалил какой-то лощеный мудак. Положил свою лапищу ей на талию и улыбнулся.

А она… Она улыбнулась ему в ответ. Нежно так, ласково…

Незнакомым и едва знакомым людям так не улыбаются. Так тепло и открыто.

Пиздец просто.

Я как в лютом кошмарном сне наблюдал за тем, как они любезничают.

За тем, как Маша поворачивается ко мне спиной, позволяя этому гондону скользнуть ладонью по обнаженной коже плеч и спины…

А потом мой мир затягивает багровой пеленой ярости.

Потому что моя девочка поднимает голову и целует этого непонятного мужика в губы…

Да, Машунь, лучше бы ты меня просто пристрелила. Еще там, на стоянке Астории. Это было бы гуманнее.

Потому что видеть такое — это сродни расчленению заживо…. Мучительно больно… Меня буквально разрывает на мелкие ошметки.

Безумно хочется утащить Маруську в укромный уголок, хорошенько встряхнуть и завалить вопросами:

Девочка моя, что это за хер с горы?

Что ты рядом с ним забыла?

Зачем ты это сделала?

Зачем ты позволяешь ему прикасаться к тебе? Зачем целуешь?

А что еще ты ему позволила, милая?

При мысли о том, что этот гаденыш трахает ночами мою Маруську, в голове будто бомба взрывается.

Бокал с недопитым вином трескается в моих руках, и бордовая жидкость смешивается с кровью, текущей из порезов.

Впрочем, мне плевать. И на кровь, и на боль. И на то, что подумают окружающие.

Я быстро вытираю салфетками испачканные ладони и поднимаюсь, с ненавистью смотря на утырка, посмевшего посягнуть на мою женщину.

— Убью падлу! — это единственная мысль, что бьется в охваченном жгучей ревностью мозгу.

Глава 36

— А ну, угомонись! — Витя буквально силой усадил меня на место. — Ты что делать собрался, Сень?

— Как что? — огрызнулся я. — Морду хочу набить этому уроду. Ты не видишь, что ли, что творится? Он же Маруську…

— А что он? — хватка друга стала сильнее. — Он что, насильно ее целует? Не вижу, чтобы Маша была против. По-моему, ей все нравится…

— Гррр, — от слов Степанова меня накрыло еще сильнее.

Неотрывно смотрю на парочку, уже успевшую сесть за столик, и завожусь до крайней степени.

Наблюдаю за тем, как этот мудень трогает руку моей жены и смеет прикасаться к ней своими губами…

Медленно зверею. Неукротимая ревность буквально разрывает мозги.

Пиздец! Неужели ей и правда это нравится? Неужели она и правда раздвигает перед этим хлыщом ноги?

Не верю, блять! Не верю!

Маша, ты же моя девочка? Моя, да? Или уже нет?

Но что тогда было в ресторане