Элизабет Беверли - Как заарканить миллионера

Теперь же историю падения Лорен Грабл-Монро слушал Лукас Конвей. И слушал, надо сказать, с большим энтузиазмом.

В джинсах, в белой оксфордской рубашке, с ярким платком на шее, Лукас сидел на своем обычном месте и лениво потягивал неизменный «Танкерей» с тоником. Их с Адамом рабочий день закончился — а у Дорси он только начинался. Что в последнее время безумно ее раздражало. Надоело все работать и работать, не видя никакого просвета.

— Начала объяснять, что не отвечает за мужей, решивших погулять на стороне, — продолжал Адам. — А сама одета — ты бы только видел! Красная короткая юбка, совершенно ничего не скрывающая, от одного взгляда на которую сердце…

Дорси, не выдержав, громко прокашлялась.

— В самом деле? — поинтересовалась она, вопросительно изогнув бровь. — Ты заметил, что на ней надето? Я думала, мужчины никогда не обращают внимание на женские наряды!

Адам явно смутился:

— Э-э… м-да…

— Точно, — поддержал Лукас. — Не замечают. За одним-единственным исключением: если на тебе красная мини-юбка, совершенно ничего не скрывающая, от одного взгляда на которую… Ну вы сами понимаете…

— Кстати, Мак, — запоздало вставил Адам, — на тебе сегодня очень милый галстук

— Правда? Ну спасибо. Надеюсь, у тебя сердце падает, когда на него смотришь?

— В самом деле, замечательный галстук, — подтвердил Адам и снова повернулся к Лукасу:

— А эта миссис Харрисон Энрайт, должен тебе сказать, выражений не выбирала!

— Неудивительно, — откликнулся Лукас. — Ты что, не знаешь, кто такая эта миссис Харрисон Энрайт?

Адам нахмурился:

— Нет. А кто она?

— И еще называешь себя журналистом? — Лукас возвел глаза к потолку. — Дружище, последние дни все только о ней и говорят!

Дорси заметила, что Адам метнул быстрый жаркий взгляд в ее сторону.

— Видишь ли, Лукас, — объяснил он, — в последние дни я был занят… э-э… другими делами.

«Точнее, одним-единственным делом, — поправила про себя Дорси. — Старался затащить меня в постель».

Воскресным вечером Адам не делал секрета из своих намерений — и был очень разочарован, когда Дорси твердо попросила отвезти ее домой. Всю неделю она поддерживала статус-кво, отговариваясь от свиданий то занятиями в «Северне», то работой в «Дрейке». Адам понимал и не настаивал. Но приближались выходные, когда и Дорси Макгиннес, и буфетчице Мак положено наслаждаться отдыхом. Да что там — даже Лорен Грабл-Монро выпала редкая возможность отдохнуть!

Хотя, если вдуматься, ничего хорошего в этом не было. Встреча с читателями в большом книжном магазине была отменена в последний момент, поскольку группа местных церковных активистов пригрозила устроить у дверей пикет с плакатами типа: «Блудница и прелюбодейка Лорен Грабл-Монро растлевает наших детей!»

Как видно; сердитая миссис Харрисон Энрайт — не единственная, кто испытывает к Лорен недобрые чувства. Это всерьез беспокоило Дорси; но хуже всего, она не понимала, откуда эта ненависть.

— Миссис Харрисон Энрайт, — продолжал тем временем Лукас, — основательница и бессменная председательница НАЖИМа.

— Что такое НАЖИМ? — поинтересовалась Дорси, хотя Лукас обращался вовсе не к ней.

— Сокращение «Независимая Ассоциация Жен И Матерей». Борются с тяжелым роком, порнографией и прочими «сатанинскими» штучками. А теперь переключились на Лорен Грабл-Монро. Эта миссис Энрайт умело взялась за дело — уже провела несколько передач на радио и телевидении и привлекла на свою сторону немало людей.

Дорси слушала, открыв рот, не в силах произнести ни слова

— Не только блюстители нравственности нападают на Лорен, — продолжал Лукас. — Ребята из «Гарвардского обозрения» написали пародию на ее книжку. Называется: «Как сделать конфетку из дерьма». Я читал — прикольная штука! Так что, похоже, слава Лорен Грабл-Монро близится к закату.

Дорси зажмурилась и замотала головой. Во рту стоял отвратительный привкус страха. И раньше ей приходилось слышать насмешки и упреки в адрес Лорен Грабл-Монро, но откуда вдруг столько Лорено-ненавистников?

Последние несколько дней она не читала газет и не смотрела телевизор. И неудивительно — вымотавшись на двух работах, она приходила домой и без сил падала в постель. Поэтому и не знала, что против Лорен уже развернута целая кампания и множество людей жаждет ее крови.

— А ты читал статью в последнем выпуске «Роллинглбтоун»? — не унимался Лукас. — Называется «Королева макулатуры». Ух, как они проехались и по ее книжке, и по ней самой!

— Я не понимаю, — не выдержав, дрожащим голосом заговорила Дорси, — что, всем этим людям заняться больше нечем? Мало ли на свете занятий, чтобы убить время, — можно вышивать крестиком, или расписывать фарфор, или искать следы пришельцев… Что им всем сделала Лорен Грабл-Монро?

— Это еще что! — с энтузиазмом откликнулся Лукас. — Ты в Интернет загляни и почитай, как ее там кроют! Эти ребята в выражениях не стесняются: самое мягкое…

— И слушать не хочу! — отрезала Дорси.

— Типичный парадокс американской массовой культуры, — вступил Адам. — Сначала создаем себе героев из воздуха, а потом начинаем втаптывать их в грязь.

— Точно, — согласился Лукас. — Затаптываем так, чтобы человек больше не поднялся, а потом пинаем еще пару раз, для верности. Надеюсь, я не открываю для тебя секрета? — обернулся он к Дорси.

— Конечно, не открываешь, — вздохнула она. — Не понимаю только, почему все так набросились на Лорен Грабл-Монро.

— Она — яркая личность, — объяснил Лукас. — В одночасье прославилась. Заработала кучу денег. Представляешь, как завидуют ей обыкновенные серенькие людишки?

— Не думаю, что все американцы такие, — проговорила Дорси. — Конечно, озлобленные крикуны всегда на виду, но…

Лукас язвительно рассмеялся — от его смеха по спине у нее пробежал холодок.

— Думай как хочешь. Одно тебе скажу: будь я на месте Лорен Грабл-Монро, я бы не расставался с огнеметом. Кто знает, что взбредет в голову взбудораженной толпе?

В тот вечер Адам оставался в «Дрейке» почти до закрытия. Не мог заставить себя уйти. Всю неделю он так редко видел Мак, и с каждым днем ему все сильнее ее не хватало. От насыщения голод лишь возрос: с того самого воскресного утра Адам не чувствовал себя удовлетворенным (во всех смыслах, не только в сексуальном). Чего он только не делал, чтобы направить мысли в иное русло! Но испытанные средства — часовая утренняя пробежка, занятия на тренажерах, плавание в бассейне — не помогали: он по-прежнему думал только о Мак, только ее желал.

Однако Адам понимал, что Мак — женщина занятая, и уважал ее занятия. В конце концов, в числе прочего он любит в ней и эту преданность своему делу…